Ученые описали «невозможный» случай амнезии

Больная L.S.J., забывшая даже своего мужа, сохранила память о куда более сложных вещах, таких как чтение нот. Такое странное сочетание, возможно, приведет к пересмотру традиционного разделения имплицитных и эксплицитных воспоминаний. Об этом рассказывает статья, опубликованная журналом Cognitive Neuropsychology.
В 2007 г. L.S.J. перенесла вирусный энцефалит, что привело к гибели существенных частей мозга, включая гиппокамп и обширные области префронтальной коры. Это привело к тяжелой амнезии, больная полностью потеряла память о некогда весьма значительных сферах своего прошлого опыта. Она совершенно не в курсе ни многолетнего замужества, ни весьма успешной карьеры художника-иллюстратора. При этом она сохранила память о крайне сложных навыках и, например, способна разучивать новые музыкальные произведения и исполнять их на скрипке. Все это сильно озадачивает психологов.
Дело в том, что современные модели памяти выделяют два ее ключевых типа: имплицитная (неосознаваемая, подсознательная) и эксплицитная (декларативная, произвольная). Например, дату нашего рождения хранит эксплицитная память, а навык плавания – имплицитная. Многие воспоминания по мере повторения переходят из эксплицитной в имплицитную форму – так, обучаясь управлять автомобилем, мы сперва используем сознательное запоминание действий, и лишь затем они производятся без участия сознания. При амнезии обычно страдает именно эксплицитная память, люди чаще забывают свое имя, чем навык пользования ложкой.
Случай L.S.J. не слишком согласуется с этими представлениями. Женщина неспособна узнать знакомую ей прежде мелодию, но при этом может разучивать новые произведения, используя память о нотном стане и технике игры на скрипке. И если последнее можно отнести к имплицитной памяти, то понимание нот – навык эксплицитный.
За эти годы L.S.J. стала объектом многочисленных исследований, ей занимается группа Барбары Ландау (Barbara Landau) из Университета Джонса Хопкинса, и опубликовала уже целую серию работ. В своей последней статье ученые предлагают пересмотреть существующие модели работы памяти с учетом этого случая.
Авторы исследовали воспоминания, сохранившиеся у подопытной в четырех сложных областях деятельности, в которых прежде она демонстрировала хорошие навыки: пилотирование, игра на скрипке, управление автомобилем и рисование. Ее теперешнюю «производительность» ученые сравнили с показателями как новичков, так и опытных мастеров, с помощью опросников, тестов, раскрывающих знания в той или иной области. Сравнив их ответы с ответами L.S.J., психологи обнаружили, что хотя ее знания и пострадали, в целом она демонстрирует куда лучшие результаты, чем новички. А в рисовании, которое некогда было главной областью ее деятельности, L.S.J. показала себя как настоящий эксперт. Она помнила принципы смешения красок и пользования акварелью – хотя и не смогла узнать известные всему миру живописные произведения.

Такое сочетание сохранившихся и утерянных воспоминаний, по мнению Ландау и ее соавторов, заставляет считать, что жесткая дихотомия имплицитной и эксплицитной памяти может не отражать реального положения вещей. И если она помнит факты, прямо относящиеся к ранее усвоенным сложным навыкам (такие как нотный стан или смешение красок), но не помнит остальных, это может указывать на более сложное деление. Возможно, в эксплицитной памяти стоит выделить несколько «подвидов», некоторые из которых у L.S.J. сохранились, а другие пострадали.

Роман Фишман