Упадок Гёбекли-Тепе связали со снижением роли охоты и собирательства

Биоархеологи и палеогенетики из Германии и Южной Африки провели исследование останков, обнаруженных на двух памятниках докерамического неолита B в Плодородном Полумесяце. Они заметили, что жители поселения Невалы-Чори между фазой I (8700–8300 годы до нашей эры) и фазой II (8300–7900 годы до нашей эры) перешли к менее мобильному образу жизни, а также снизили значение охоты и собирательства в своей системе хозяйства. По мнению исследователей, возможно, именно с этими процессами связан упадок роли Гебёкли-Тепе (и схожих с ним памятников) в качестве главного ритуального центра для общин, проживавших в верховьях Евфрата. Статья с результатами исследования опубликована в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.

Не позднее X тысячелетия до нашей эры начался один из поворотных моментов в истории человечества — неолитизация, то есть процесс перехода от присваивающего хозяйства (охота, собирательство и рыболовство) к производящему (земледелие и животноводство). На Ближнем Востоке этот процесс связан с регионом, получившим названием Плодородный Полумесяц, откуда впоследствии сельское хозяйство распространилось в Северную Африку, Европу и другие уголки Евразии. Сначала здесь произошла доместикация зерновых (пшеница и ячмень) и бобовых растений (например, нут, горох и чечевица), а затем и животных (коз, овец, свиней и коров).

Самый ранний этап эпохи нового каменного века в Плодородном Полумесяце обозначается как докерамический неолит, в рамках которого выделяются культуры докерамического неолита A (PPNA) и докерамического неолита B (PPNB), реже — докерамического неолита C (PPNC). Основу современных представлений об этом периоде заложили исследования на знаменитом памятнике Иерихон (Палестина), где в середине XX века раскопали остатки протогородского поселения IX тысячелетия до нашей эры. Период докерамического неолита характеризуется не только становлением сельского хозяйства (при отсутствующей керамической посуде), но и контактами между разными популяциями, проживавшими на большом расстоянии друг от друга, а также распространением общих ритуальных практик.

Группа ученых из Германии и Южной Африки под руководством Филиппа Штокхаммера (Philipp Stockhammer) из Института эволюционной антропологии Общества Макса Планка провела комплексное биоархеологическое исследование останков людей и животных, найденных на одном из ключевых памятников докерамического неолита Невалы-Чори (юго-восток Турции), который находится примерно в 60 километрах от монументального храмового комплекса Гёбекли-Тепе (подробнее о нем в материале «Что нам при жизни голова»). Они провели анализ изотопов стронция, кислорода и углерода в 44 человеческих зубах, принадлежавших 28 людям. 23 образца археологи нашли в слоях докерамического неолита B фаза I (около 8700–8300 годов до нашей эры), фаза II (около 8300–7900 годов до нашей эры) и фаза III (около 7900–7500 годов до нашей эры). Остальные образцы относятся к продолжительному периоду от керамического неолита (халафская культура) до римского времени. Для сравнения они использовали останки 29 животных. Кроме того, исследователи обратились к анализу древней ДНК.

Изотопный состав стронция указал на то, что во время фазы I докерамического неолита B шесть из семи индивидов имели неместное происхождение, в то время как во время фаз II и III — лишь один из шести, а в более поздние период — ни одного. Это свидетельствует о том, что при переходе от фазы I к фазе II произошло снижение мобильности местной популяции. Примечательно, что, судя по изотопам стронция, три неместных индивида могли провести часть своей жизни в районе Гёбекли-Тепе.

Далее ученые обратились к изотопному составу углерода, который показал, что от докерамического неолита до римского периода местные жители употребляли в пищу в основном растения с С3-фотосинтезом. Это хорошо согласуется с палеоботаническими данными, что основными культурами здесь были пшеница (Triticum) и бобовые (Fabaceae). Кроме того, на местных пастбищах доступны в основном растения с С3-фотосинтезом. По данным исследователей, люди из Невалы-Чори придерживались преимущественно растительноядной диеты. При этом найденные здесь газели (Gazella) употребляли в пищу растения с С4-фотосинтезом. Возможно, это указывает на то, что люди редко ели мясо этих животных, например, во время пиршеств или при особых поводах. В целом полученные сведения указывают на постепенное снижение зависимости местной общины от присваивающей экономики и уменьшение мобильности.

Палеогенетики также прочитали шесть древних геномов, три из которых относятся к докерамическому неолиту B: один — из Невалы-Чори, два — из памятника Ба’джа (около 7250–6800 годов до нашей эры), расположенного на юге Леванта. Оставшиеся три индивида из Невалы-Чори жили в период раннего железного века и римского времени, а их геномы указывают на преемственность с более древним местным населением — жителями Анатолии эпохи халколита и бронзового века. Примечательно, что происхождение некоторых жителей Рима оказалось схожим с двумя индивидами из Невалы-Чори, что еще раз подтверждает вклад людей с анатолийским происхождением в генофонд населения Древнего Рима.

Анализ геномов людей, живших в эпоху докерамического неолита B, показал, что популяция из Ба’джа отличалась от более древних натуфийских охотников-собирателей за счет потока генов из Анатолии. Индивид из Невалы-Чори оказался ближе к анатолийским популяциям, чем к левантийским. Его происхождение ученые смоделировали из трех компонент: охотники-собиратели из Анатолии, неолитическое население Ирана и жители Леванта времен докерамического неолита. Кроме того, исследование протяженных областей гомозиготности в древних геномах показало, что эффективный размер популяции Ба’джа был низким. В трех из пяти изученных геномах они нашли свидетельства близкородственного смешения. Так, родителями индивида эпохи докерамического неолита из Ба’джа и индивида раннего железного века из Невалы-Чори были, например, двоюродные или троюродные брат и сестра. Еще один человек той же эпохи из Невалы-Чори оказался потомком родственников первой степени, например, родных брата и сестры.

Исследователи отметили, что от докерамического неолита A до раннего докерамического неолита B Гёбекли-Тепе (и схожие с ним памятники) выступал в качестве ритуального центра, который мог объединять людей из окружающих сообществ, живших в районе верховий Евфрата. Однако между фазой I и II докерамического неолита B мобильность местных жителей сократилась, что, видимо, свидетельствует об изменении образа жизни и социальной организации. Так, роль охоты и собирательства снижалась, а значение растительных культур и домашних животных росло. Возможно, именно этот переход снизил роль Гёбекли-Тепе в качестве главного ритуального центра, который впоследствии был заброшен. Местные сообщества же перешли к более автономному образу жизни, свидетельствами чему могут служить и практики эндогамии (хотя таких генетических свидетельств пока мало, чтобы говорить об этом с уверенностью).

Ранее на N + 1 рассказывали, что исследование памятника Абу-Хурейра, расположенного на территории Сирии, показало, что древние охотники-собиратели еще в эпоху эпипалеолита (около 12800–12300 лет назад) кратковременно держали животных и использовали их навоз в качестве топлива. Ученые полагают, что это первый шаг на пути к разведению мелкого рогатого скота.