Под гребнем волны

В мире пошла на спад очередная волна коронавируса. В России ее даже не заметили — судя по официальной статистике, число заражений уже второй месяц снижается. Мы посмотрели, как и почему эта волна шла по другим странам, чтобы разобраться, прошла ли она мимо нас — или просто еще не пришла.

С первых месяцев пандемии многие ученые прогнозировали, что если коронавирус останется с людьми насовсем, то превратится в типичную сезонную инфекцию (мы писали об этом в тексте «Пандемия по графику»). В этом сценарии, подобно гриппу и другим простудам, ковид должен войти в ритм гриппа и прочих ОРВИ: вспыхивать ближе к зиме и отступать по весне.

Но на графиках заболеваемости ковидом пока никакой периодичности не видно. Если считать каждую волну сезоном, то Европа только что пережила седьмую зиму за два года. А в России, по данным Роспотребнадзора, еще заканчивается пятая.

Новая волна пришла сразу на несколько континентов. В Китае, где почти два года ежедневная заболеваемость — по крайней мере, по официальным заявлениям — не превышала сотни человек, сейчас регистрируют больше десятка тысяч заражений. А в Южной Корее это вообще первая «зима» за все время пандемии: на ее пике больше шестисот тысяч человек за день сдали положительные тесты на ковид. В Европе же новая вспышка выросла прямо из предыдущей — не успела заболеваемость выйти на плато после нашествия «омикрона», как у волны образовался второй горб.

Предупреждая соотечественников о том, что подобное может случиться и в США, врач Эрик Тополь объяснил европейский «горб» суммой трех факторов:

• распространение субварианта омикрона, BA.2,

• отмена эпидемиологических ограничений,

• снижение доли иммунных людей.

Все они действуют везде и одновременно, но вот их соотношение в каждой стране свое. Следовательно, отличается и эффект.

Обновленный вариант

Новую волну в Европе, Китае и Южной Корее вызвала одна и та же разновидность коронавируса. Причем, в отличие от большинства прочих волн, это не принципиально новый вариант, как альфа или дельта, а близкий родственник омикрона, виновника предыдущей волны. Технически это тоже омикрон, но с небольшими отличиями — и его назвали BA.2 (в то время как «обычный» омикрон, он же B.1.1.529, называют BA.1).

От своего старшего брата BA.2 отличается несколькими десятками мутаций, из них восемь новых — в спайк-белке. Поначалу его называли «скрытным» омикроном (stealth, или даже «стелс-вариантом»). Дело в том, что BA.1 было просто отличить от дельта-варианта по результатам ПЦР: стандартная тест-система реагировала на три гена в геноме дельты, но только на два — в геноме омикрона (из-за делеции 69-70, которая мешала распознавать S-белок). Но BA.2 эту мутацию потерял, и в его случае ПЦР-тест тоже давал троекратное «да», что мешало выяснить, чем именно заражен человек. Но по мере того, как дельта сдает позиции и исчезает из популяции, «скрытность» BA.2 тоже постепенно сходит на нет.

Новые мутации, как уже стало понятно, не делают BA.2-омикрон более агрессивным (то есть не увеличивают риск смерти среди заболевших). Зато делают его еще на треть заразнее — при том, что его предшественник и так был рекордсменом среди всех вариантов SARS-CoV-2. В результате BA.2 вытесняет не только и дельту, но и своего брата-омикрона изо всех популяций, до которых он добрался.

Но в некоторые страны омикрон-младший попал одновременно с BA.1 и захватил их сразу, так что местные эпидемиологические графики получились одногорбыми — такое произошло, например, в Дании. Поэтому ковидная «весна» там наступила раньше и продолжается до сих пор. А в других, которые честно переболели BA.1, несмотря на распространение BA.2, новых горбов не выросло (как в Испании) или появилась только маленькая «шишка», как в Бельгии. Это значит, одного только появления BA.2 не всегда достаточно. Работать должно что-то еще.

Смена режима

Легко себе представить, что рост заболеваемости может быть вызван ослаблением ограничений. Людям разрешают пользоваться общественным транспортом без масок или собираться толпами в помещениях — и вирус снова начинает распространяться. В некоторых странах, судя по всему, ровно так и вышло. Например, в Южной Корее.

Эта страна продержалась два года без единой волны ковида. И при этом смогла обойтись и без локдаунов — благодаря тому, что власти массово тестировали население, всех «положительных» изолировали, затем отслеживали их контакты, тоже тестировали и изолировали (о том, почему такая стратегия может работать, наш текст «Это (будет) нормально»). В декабре 2021-го, испугавшись победного шествия омикрона по миру, правительство ужесточило ограничения: в том числе, запретило многим общественным местам работать допоздна, а людям — собираться компаниями больше четырех. В конце января, решив, что омикрон не так уж и страшен, часть этих мер отменили. И по стране пошла волна заражений омикроном-младшим — в полтора раза более высокая, чем ожидали эпидемиологи.

Вместе с тем BA.2 вызвал всплеск заражений и в Китае, где коронавирусные ограничения не снимали. Подавив самую первую волну еще в начале 2020-го, китайские власти с тех пор придерживались стратегии «нулевого ковида» (zero covid). Это набор жестких эпидемиологических мер, похожий на корейские, с той лишь разницей, что к ним добавлялся всеобщий карантин, как только число случаев в отдельном городе или провинции начинало расти. Характерный пример того, как это работало — история прошлой осени, когда тридцать с лишним тысяч человек отправились на изоляцию после того, как один-единственный посетитель Диснейленда сдал положительный ПЦР-тест.

Эта стратегия была хороша, пока характеристики вируса укладывались в рамки тех значений, на которые она была рассчитана. А потом появился BA.2, в четыре с лишним раза более заразный, чем исходный уханьский штамм (и это по самым оптимистичным подсчетам: если принять, что альфа была заразнее на 50 процентов, дельта — на 50 процентов заразнее альфы, а омикрон — на 50 процентов заразнее дельты, а его младший брат — на 30 процентов заразнее старшего). С ним программа «нулевого ковида» уже не справилась — в больницах перестало хватать места, чтобы всех изолировать, пришлось строить новые.

Власти были вынуждены ослабить режим: разрешили контактникам с отрицательными тестами изолироваться дома, а людям с бессимптомным ковидом — находиться в карантинном центре вместо больницы. Это смягчило удар по инфраструктуре, но не уберегло страну от эпидемии. Крупные города один за одним начали уходить на тотальный локдаун: сначала Шэньчжэнь, потом Шанхай.

Это контрастирует с ситуацией в Европе, где многие страны не только не ввели новых ограничений на фоне волны BA.2, но и продолжили ослаблять старые. Еще под Новый Год в Испании переболевшим разрешили возвращаться на работу, не сдавая тест, а в Чехии сотрудников социальных служб пускали на работу даже с положительным тестом. Во время февральского разгула омикрона-младшего во Франции власти отменили обязательное ношение масок во многих публичных местах, а Великобритания планомерно снимала ограничения, пока не достигла самого расслабленного состояния за всю пандемию.

Страны, конечно, сложно сравнивать напрямую. Ограничительные меры они снимают постепенно и не синхронно. А вместе с этим заодно снижают уровень тестирования — отчего сложнее следить за числом зараженных и распространенностью вариантов. Тем не менее, в некоторых странах, как бы сильно они ни «расслабились», полноценной волны BA.2 так и не случилось (в Испании и Чехии), а в других она пошла на спад сама собой — во Франции, Великобритании, Нидерландах и Южной Корее. В отличие от Китая, где число заражений продолжает расти и вынуждает власти действовать.

Получается, что эпидемиологических послаблений, даже вкупе с новой разновидностью вируса, недостаточно, чтобы объяснить появление дополнительных горбов на кривой. Нужно учесть третий фактор.

Усталость иммунитета

Разрешив людям ходить на работу и в рестораны без масок, европейские чиновники сделали ставку на то, что их подопечные привиты. Это, как мы уже знаем, не мешает омикрону заражать людей — нынешние вакцины разработаны на основе предыдущих вариантов и от новых разновидностей защищают не так хорошо (здесь BA.2, кажется, не сильно отличается от старшего брата). Хуже всего справляются с ним инактивированные вакцины — их эффективность против мягких форм болезни составляет всего несколько процентов, и у многих привитых не удается найти антител, которые нейтрализовали бы омикрон. Тем временем, именно такими вакцинами привиты большинство людей в Китае, и это, возможно, внесло свой вклад в китайский горб.

мРНК-вакцины, кажется, лучше держат удар: их эффективность, которая в клинических испытаниях была около 90 процентов, сейчас упала, но разным оценкам, держится в интервале от 46 до 65 процентов.

Но, что важнее, прививки мешают вирусу убивать. Поэтому даже в Южной Корее, где многих вакцинируют препаратом от Pfizer, несмотря на внушительное число инфицированных, смертность держалась на уровне 0,14 процента от зараженных, что минимум в 20 раз меньше, чем летальность ковида в первый год пандемии, но все еще больше, чем у гриппа, как минимум на четыре сотых процента.

В тех странах, где волна BA.2 сейчас спадает, привито большинство граждан — их доля выше 70 процентов (в Южной Корее целых 86). При этом больше половины населения еще и ревакцинировано, а это с приходом омикронов оказалось важным. Вакцинный иммунитет и без того со временем тает, и многие страны рекомендуют своим гражданам обновлять прививку раз в полгода. Но защита от омикрона затухает еще быстрее — уже через пару месяцев, так что даже группа экспертов при ВОЗ, которая полгода назад активно протестовала против введения программ по ревакцинации (об этом в тексте «Кому дастся и приумножится») в развитых странах, выпустила рекомендации с одобрением этих мер.

Легкими жертвами BA.2 сейчас становятся те, кто привился несколько месяцев назад. А еще те, кто не переболел BA.1 в предыдущую волну (иммунитет к одному омикрону, судя по всему, защищает и от другого). Кстати, возможно, поэтому в ЮАР, которая пострадала от омикрона первой, никакой волны BA.2 не случилось: страна уже натерпелась от его старшего брата.

Получается, что для того, чтобы объяснить возникновение очередной волны в той или иной стране, нужно учесть сразу множество деталей. Как давно началась прививочная кампания в стране? Разрешена ли ревакцинация? А повторная (ее пока проводят не везде и не для всех групп населения)? Какие вакцины доступны? Много ли людей переболели BA.1?

Поэтому до сих пор сложно предсказать, отрастет ли у некоторых стран второй горб заражений — например, в США и России.

Зима близко?

В США, казалось бы, условия для распространения BA.2 довольно благоприятные.

1. Пришел ли BA.2? Да, и уже выгнал из популяции дельту и теснит своего старшего брата.

2. Ослаб ли иммунитет? Многие только что переболели BA.1 — на пике прежней волны власти отчитывались более чем о миллионе заболевших в сутки. Зато уровень вакцинации населения— хоть и надежными мРНК-препаратами — ниже, чем в Европе, около 66 процентов. Ревакцинировано меньше трети.

3. Сильны ли эпидемиологические ограничения? Они ослабевают: например, во многих штатах с конца февраля или марта был отменен масочный режим на рабочих местах и в школах.

Но горба пока не видно.

Одни американские ученые бьют тревогу и с опорой на мониторинг сточных вод (о том, как он работает, мы рассказывали в тексте «Смытые данные») предсказывают надвигающуюся волну по типу европейской. Другие подозревают, что страна может эту волну даже не заметить — поскольку вместе со снятием ограничений снижается и количество сделанных тестов и поставленных диагнозов.

В России сточные воды молчат — по ним динамику заражений не отслеживают. Зато мы знаем, что:

1. BA.2 постепенно одерживает верх и над нами: в марте, по данным консорциума CoRGI, его подхватили чуть больше половины зараженных (Роспотребнадзор говорил о 80 процентах). Пришел он сюда уже после своего старшего брата — пятую волну эпидемии в России вызвал вариант BA.1.1.
2. В ту волну Роспотребнадзор регистрировал до двухсот тысяч заражений ежедневно (что по отношению к общей популяции в несколько раз ниже американского пика). Привиты чуть больше половины россиян (и это меньше, чем в США, не говоря о Европе), а ревакцинированы всего около десяти процентов.
3. Ко всему прочему, некоторые регионы начали отменять эпидемиологические меры, включая масочный режим в общественном транспорте (пока так поступили власти 16 регионов).

Расклад похож на американский, и даже чуть более тревожный. Но пока общее число заражений в России, если верить официальным данным, не растет.

Предыдущие волны приходили в Россию с опозданием по сравнению с Европой. Поэтому пик омикрона-младшего у нас еще, возможно, впереди. И даже если он пройдет мимо — пока нет никаких причин думать, что коронавирус исчезнет из нашей популяции насовсем, и волн ковида больше не будет в принципе.

Но предсказать, когда и какой будет следующая волна, никто сейчас не возьмется. Мало того, что нужно учесть сразу три действующих силы, так еще и ни одна из них не дискретна. Доля нового варианта в популяции растет постепенно, ограничения снимают не все разом, иммунитет тоже пропадает не вдруг, и у всех с разной скоростью.

Возможно, через какое-то время эти три силы войдут в ритм и начнут работать синхронно: новый вариант будет появляться, а иммунитет ослабевать как раз в то время, когда люди начнут чаще встречаться друг с другом. Тогда ковид станет сезонной болезнью — как множество других ОРВИ. Ученые, которые пророчили с самого начала, что коронавирус с нами надолго, своего мнения не переменили, и сейчас по-прежнему утверждают, что он однажды начнет вести себя, как грипп.

Правда, календарь уже поделили между собой другие респираторные болезни, и пока непонятно, сможет ли ковид ужиться с ними или будет конкурировать за пациентов (об этом наш текст «Грипп отменяется?»). Так что никто не скажет наверняка, какое время года выберет себе новая инфекция: будет ли приходить каждую зиму вместе с гриппом, потеснит другие зимние болезни — или займет какую-нибудь более свободную нишу, и имя «ковидного сезона» получит, например, лето.

Полина Лосева