Они чаще выбирали тех героев видеороликов, которые вели себя дружелюбно по отношению к другим
Этологи из Швейцарии обнаружили, что шимпанзе и люди воспринимают просоциальность одинаково. Когда им предлагали выбрать одного из двух персонажей на видео, они чаще выбирали того, кто совершал что-то полезное для других. Если действие персонажа было агрессивным или нейтральным, и шимпанзе, и люди чаще выбирали того, на кого это действие было направлено. Работа опубликована в Royal Society Open Science.
Многие социальные животные ведут себя просоциально, если это приносит выгоду им самим. Они охотятся вместе, помогают друг другу ухаживать за потомством, объединяются в группы для защиты от агрессоров, делятся едой, ожидая того же самого от сородичей. Люди с раннего возраста готовы помогать другим без немедленной выгоды для себя, даже когда речь идет о незнакомцах. Однако до сих пор неясно, способны ли другие животные на такой альтруизм.
Хотя несколько экспериментов и наблюдений показали, что некоторые птицы и приматы готовы сотрудничать с сородичами и делиться с ними едой, не получая того же взамен, другие исследования поставили под сомнение склонность нечеловеческих животных к альтруизму. В неспособности к просоциальному поведению заподозрили даже близких нам человекообразных обезьян: эксперимент с шимпанзе (Pan troglodytes) показал, что они с равным энтузиазмом помогают и мешают сородичам получить еду.
Ученые из Невшательского университета во главе с Сарой Брокар (Sarah Brocard) решили сравнить, как шимпанзе и люди воспринимают просоциальность. Они выдвинули гипотезу о том, что если люди действительно обладают большей склонностью к альтруизму, чем другие приматы, то они, вероятно, должны сильнее предпочитать такое поведение нейтральному или антисоциальному.
Испытуемым — шестнадцати студентам и семи шимпанзе из Базельского зоопарка — показывали видеоролики, на которых один персонаж совершал какое-то действие по отношению к другому. Действие могло быть просоциальным, нейтральным или антисоциальным, то есть жестоким или грубым. Действующими лицами были приматы разных видов — люди, шимпанзе, орангутаны, гориллы, — а также собаки и слоны. Ученые хотели выяснить, будут ли испытуемые замечать просоциальность, глядя на взаимодействие особей не только своего вида. Задача была проста — выбрать одного из актеров по окончании ролика, нажав на него. Люди не знали, в чем цель эксперимента — их просили выбрать того, кто им больше нравится. Шимпанзе обучали нажимать на актера на экране за вознаграждение и тоже сами выбирали, на кого именно нажимать. Однако трое шимпанзе так и не научились проходить тест, и в эксперименте участвовали лишь четыре обезьяны.
В восприятии просоциальности статистической разницы между людьми и шимпанзе не было. Если на видео одна особь вела себя дружелюбно по отношению к другой, и люди, и шимпанзе выбирали ее чаще в среднем примерно на 13–14 процентов, чем когда действия актера были нейтральными или агрессивными. При этом вид актеров не имел значения, но играли роль другие факторы: и люди, и шимпанзе чаще выбирали того, кто больше двигался или был в центре финального стоп-кадра. Впрочем, даже с учетом этого нюанса выбор участников все еще зависел от просоциальности взаимодействия.
Авторы не увидели разницы в том, как люди и шимпанзе воспринимают просоциальное поведение: и те, и другие предпочитали выбирать того актера, который действует аффилиативно по отношению к сородичу, и реже выбирали агрессора. Ученые заключили, что более частый альтруизм людей не связан с чувствительностью к просоциальности, а, вероятно, объясняется закрепившейся в процессе эволюции склонностью действовать именно так. Впрочем, выборка в эксперименте была очень маленькой, а в самом эксперименте фиксировалось мгновенное предпочтение участников, но не их готовность совершить альтруистичный поступок.
Разные особи одного и того же вида могут иметь большую или меньшую склонность к альтруизму. Также влиять может пол: ранее ученые выяснили, что у женщин дофаминергические нейроны полосатого тела активируются сильнее, когда они совершают просоциальный выбор, то есть их система вознаграждения активнее реагирует на альтруизм.
Этот процесс смягчил последствия инбридинга
Молекулярные биологи проанализировали древнюю, старинную и современную ДНК динго, а также породистых и беспородных собак и выяснили, что популяции австралийских динго задолго до прибытия европейцев характеризовались низким генетическим разнообразием и высоким уровнем инбридинга. После прибытия европейцев часть популяций динго смешивалась с привезенными собаками, в то время как другая — практически или вообще не смешивалась. Больше всего интрогрессированных от собак участков геномов ученые выявили на юго-востоке Австралии, причем основной поток генов происходил не в последнее время, а приблизительно в 1960-х годах. Как сообщается в статье, опубликованной в Proceedings of the National Academy of Sciences, смешение с европейскими собаками повысило генетическое разнообразие в этих популяциях динго и, вероятно, снизило пагубное влияние инбридинга.