Норы австралийских варанов заселили 28 видов позвоночных
Аргусовы вараны и вараны Гульда оказались экосистемными инженерами. Исследовав гнездовые и кормовые норы двух этих австралийских видов, специалисты насчитали множество мелких позвоночных и беспозвоночных животных, которые прятались здесь от жары или холода, искали корм и откладывали яйца. Как отмечается в статье для журнала Ecology, прежде лишь немногих рептилий рассматривали в качестве экосистемных инженеров.
Экосистемными инженерами (или эдификаторами) называют живые организмы, которые определяют структуру целых сообществ и тем самым влияют на жизнь множества биологических видов. Так, деревья или кораллы формируют среду обитания для других растений, животных, грибов и микроорганизмов. Среди животных роль экосистемных инженеров часто выполняют крупные травоядные, которые поддерживают существование пастбищ, не давая лесам разрастаться. Другой пример — бобры. Эти грызуны строят запруды, которые преобразуют облик экосистем, причем как у себя на родине, так и там, куда этих грызунов завезли люди.
Рептилий редко рассматривают в роли экосистемных инженеров. Исключение составляют лишь черепахи: отдельные их виды являются крупнейшими травоядными на островах, а другие преобразуют ландшафт рытьем нор (жилых или предназначенных для откладки яиц). Намного реже в число экосистемных инженеров записывают и крокодилов. Тем не менее некоторые крупные ящерицы тоже раскапывают грунт, например, в поисках корма.
Команда специалистов во главе с Шоном Дуди (J. Sean Doody) из Университета Южной Флориды решила выяснить, какое влияние на австралийские экосистемы оказывают норы, вырытые аргусовыми варанами (Varanus panoptes). Эти крупные ящерицы, достигающие 1,4 метра в длину, населяют побережья и поймы рек в северной Австралии и на Новой Гвинее. При этом их поведение и образ жизни остаются плохо изученными. Кроме того, в исследование включили данные о более мелком и широко распространенном варане Гульда (V. gouldii), сестринском виде аргусова.
Аргусовы вараны откладывают яйца на дне спиралевидных нор, глубина которых может достигать четырех метров (это рекорд для позвоночных). Обычно на одном и том же участке роют норы сразу несколько самок, причем многие участки используются на протяжении многих поколений. Вылупившиеся детеныши, выбираясь на поверхность, роют собственные тоннели. Похожие особенности размножения демонстрирует и варан Гульда, правда, у этого вида норы не такие глубокие.
В ходе изучение участков, используемых двумя видами варанов для размножения, Дуди и его коллеги обнаружили в гнездовых норах множество разнообразных животных, включая других варанов, сцинков, гекконов, лягушек, беспозвоночных и даже сумчатых млекопитающих. В общей сложности в норах на шестнадцати гнездовых участках авторы зарегистрировали 558 особей позвоночных животных, а в четырнадцати отдельных кормовых норах — еще 189 особей. Общее видовое разнообразие позвоночных, населяющих норы варанов, составило 28 видов. На участках, которые использовались для размножения в течение нескольких лет, число видов и количество «квартирантов», оказались выше — вероятно из-за того, что в них было больше отдельных входов в норы.
По мнению исследователей, разные виды по-разному используют норы варанов. Так, лягушки прячутся здесь в засушливый сезон (в одной норе авторы нашли сразу 418 особей). Мелкие ящерицы ищут здесь защиту от хищников или, наоборот, сами охотятся на беспозвоночных. Кроме того, благодаря постоянной температуре (около тридцати градусов Цельсия) и влажности норы идеально подходят, чтобы согреться или наоборот охладиться, а также отложить собственные яйца. Например, кладки здесь делают небольшие кольцехвостые вараны (V. acanthurus) и гекконы Strophurus ciliarius. Более того, норы аргусовых варанов иногда используют вараны Гульда.
Таким образом, норы аргусовых варанов и варанов Гульда играют важную роль в жизни многих мелких животных. Это позволяет рассматривать два данных вида в качестве настоящих экосистемных инженеров. Вероятно, процесс рытья нор также оказывает влияние на структуру почв и видовой состав растительности, однако этот вопрос требует дополнительного изучения.
К сожалению, в настоящее время аргусовы вараны исчезают из многих мест, где они еще недавно были обычны. Причина этого заключается в распространении ядовитых жаб-ага (Rhinella marina), которые были завезены в Австралию человеком. Аргусовы вараны, как и многие другие аборигенные хищники, поедают жаб, но затем умирают от их яда (варанов Гульда это пока касается в меньшей степени). По словам Дуди и его коллег, это тревожная тенденция, однако они намерены воспользоваться ей для изучения роли варанов в экосистемах. Для этого они сравнят численность и разнообразия мелких позвоночных там, где аргусовы вараны еще обычны, и там, где они исчезли в результате нашествия жаб.
Исследователи подозревают, что экосистемными инженерами могут оказаться и другие крупные виды варанов. В настоящее время в центре их внимания оказался гигантский варан (V. giganteus), крупнейший в Австралии. Этот вид обитает в глубине пустынь и, вероятно, тоже роет глубокие гнездовые норы, которые теоретически могут служить убежищем для многих других видов. Кроме того, похожую роль в экосистемах могут играть и другие виды ящериц с других континентов, например, некоторые игуаны и напоминающие варанов тегу (Tupinambis).
В плейстоцене крупные рептилии занимали в австралийских экосистемах еще более важное место: они были верховными хищниками. Среди них были гигантский варан, родственник комодского, 250-килограмовый сухопутный крокодил и змея весом 150 килограммов. Жертвами хищных рептилий становились гигантские травоядные сумчатые и нелетающие птицы.
Сергей Коленов
Наибольшую активность проявляли вечерницы и складчатогубы
Вечерницы и широкоухие складчатогубы охотятся на ночных бабочек и других насекомых, когда те во время осенних миграций пересекают перевал Буджаруэло в Пиренейских горах. К такому выводу пришли зоологи, проанализировав активность этих существ в данной местности. Как отмечается в статье для журнала Royal Society Open Science, вероятно, вечерницы прилетают на перевал ради охоты за мигрирующими насекомыми или путешествуют вместе с ними, а складчатогубы держатся здесь круглый год и осенью просто получают в свое распоряжение богатый источник пищи. Каждую осень миллионы европейских птиц, летучих мышей и насекомых отправляются на зимовку в Средиземноморье и Африку. Перемещения такого большого количества живых существ привлекают внимание хищников, которые охотятся на крылатых мигрантов. Например, чеглоки Элеоноры (Falco eleonorae), гнездящиеся в Южной Европе и Северной Африке, ловят перелетных птиц и выкармливают ими птенцов, появление которых приурочено к началу осенней миграции. А летучие мыши широкоухие складчатогубы (Tadarida teniotis) в осенние месяцы охотятся на мигрирующих ночных бабочек, что обеспечивает самок этого вида энергией, необходимой, чтобы выносить и выкормить потомство. Кроме того, этот источник корма помогает складчатогубам накопить жир для зимней спячки. Команда зоологов под руководством Карла Уоттона (Karl R. Wotton) из Эксетерского университета решила подробнее изучить взаимоотношения мигрирующих насекомых и летучих мышей. Для этого исследователи отправились на перевал Буджаруэло, который расположен на высоте 2273 метра в Пиренейских горах на границе Франции и Испании. Хотя ширина этого прохода в горном хребте составляет всего 30 метров, осенью через него пролетает огромное количество перелетных птиц и насекомых, следующих на юг. За 90 ночей в сентябре-октябре 2019-2021 года Уоттон и его соавторы с помощью световой ловушки наловили 4187 перелетных насекомых, принадлежащих к 66 видам из четырех отрядов и тринадцати семейств. Из них 90 процентов составили ночные бабочки из семейства совок (Noctuidae), в первую очередь хлопковые совки (Helicoverpa armigera) (31 процент всех особей), желтые полосатые совки (Mythimna vitellina) (21 процент) и большие ленточные совки (Noctua pronuba) (12 процентов). В более теплые ночи через перевал Буджаруэло летело больше насекомых, а при сильном ветре и осадках меньше. При этом особенно активной миграция была, когда дул встречный юго-западный ветер, который мешал насекомым подняться над вершинами гор и заставлял их лететь через перевал. Активность летучих мышей на перевале Буджаруэло Уоттон с коллегами изучали в сентябре 2019 года. Для этого исследователи установили здесь автоматический детектор ультразвуковых сигналов рукокрылых. За время работы устройство записало 463511 сигналов, принадлежащих семи-восьми видам летучих мышей. Наибольшую активность на перевале проявляли представители четырех-пяти видов: малые или рыжие вечерницы (Nyctalus leisleri / noctula) (два этих вида трудно различить по эхолокационным сигналам), широкоухие складчатогубы, европейские широкоушки (Barbastella barbastellus) и нетопыри-карлики (Pipistrellus pipistrellus). При этом активность вечерниц была в 2,5 раза выше, чем у следующих за ними складчатогубов. По словам исследователей, вечерницы и складчатогубы были более активны в ночи, когда через Буджаруэло летело больше насекомых (p < 0,0005). В частности, максимальное количество сигналов вечерниц было отмечено в ночи с особенно высокой численностью шестиногих мигрантов. Учитывая, что детектор несколько раз записывал звуки, которые вечерницы и складчатогубы издают во время охоты, они, несомненно, ловили и поедали насекомых. Для широкоушек и нетопырей-карликов выявить корреляцию между их активностью и численностью насекомых не удалось. Погодные условия на перевале почти не влияли на рукокрылых. Однако все их виды вели себя активнее при юго-западном ветре, а нетопыри — еще и при низкой скорости ветра. Уоттон и его соавторы отмечают, что среди четырех-пяти видов летучих мышей, которые проявляли наибольшую активность на перевале Буджаруэло, осенние перелеты совершают только вечерницы обоих видов и нетопыри-карлики. Возможно, вечерницы ради охоты на насекомых останавливаются на перевале во время миграций или специально прилетают сюда подкрепиться, отклоняясь при этом от маршрута. Согласно другой версии, эти летучие мыши летят на юг вместе с потоком насекомых, время от времени поедая их без отрыва от миграции. Если верна вторая гипотеза, то это первый пример рукокрылых, которые мигрируют вместе с насекомыми, на которых охотятся. А вот нетопыри-карлики просто мигрируют через перевал без какой-либо зависимости от перелетных насекомых. Широкоухие складчатогубы и европейские широкоушки считаются оседлыми видами. При этом, как уже упоминалось выше, осенью складчатогубы часто охотятся на перелетных совок. Вероятно, представители данного вида не прилетают на перевал Буджаруэло специально ради охоты на мигрирующих насекомых, а живут здесь постоянно и в осенние месяцы просто получают доступ к богатому источнику пищи. Авторы предполагают, что складчатогубы ловят насекомых не только в самом перевале, но и на более значительных высотах, куда они легко способны подняться. Что касается широкоушек, то они охотятся исключительно под пологом леса, поэтому, скорее всего, посещают перевал, чтобы перебраться из одного лесного массива в другой или поискать место для зимовки. Европейские летучие мыши — не единственные млекопитающие, благополучие которых зависит от мигрирующих ночных бабочек. Например, горные кускусы (Burramys parvus) из Австралии охотятся на совок богонг (Agrotis infusa), которые составляют до трети их рациона. Однако в 2017-2019 годах численность этих бабочек резко упала из-за жары и засухи. Из-за этого самкам кускусов в течение нескольких лет было трудно вывести потомство. К счастью, затем последовала череда влажных лет, что позволило совкам частично отыграть потери численности.
