Пересадка кишечных бактерий может оказаться полезна для пациентов с травмой спинного мозга — к такому выводу пришли ученые после экспериментов на крысах. Животными наносили небольшие повреждения, а затем заставляли их проходить поведенческие тесты. Обычно после операции крысы проявляли повышенную тревожность, но после того, как им пересаживали микробиоту здоровых животных, они становились спокойнее. Вероятно, таким образом удастся снизить психологический стресс и у людей с нарушенной после травмы подвижностью. Работа опубликована в журнале PLOS One.
Решить проблему повреждений спинного мозга медицина может пока далеко не во всех случаях. Поэтому ученые ищут способы облегчить состояние пациентов, которые оказались полностью или частично обездвиженными. Часто при этом они испытывают тревожность и суицидальные настроения. Неясно, чем именно они вызваны, но в то же время известно, что на психическое здоровье и эмоции млекопитающих могут влиять изменения в составе кишечной микробиоты.
Чтобы проверить, связаны ли симбиотические бактерии с изменениями в поведении после травмы, Эмма Шмидт (Emma Schmidt) из Университета Альберты в Канаде и ее коллеги проводили на крысах операцию, имитирующую повреждения позвоночника. После этого их выпускали в лабиринт с закрытыми и открытыми коридорами, приподнятыми над поверхностью. Прооперированные крысы, хоть и сохраняли способность передвигаться, практически не выходили в открытые коридоры, в то время как животные из контрольной группы проводили в них около 13 процентов времени. Эти данные исследователи истолковали как показатель повышенной тревожности у крыс после операции.
Собирая у животных пробы стула, ученые обнаружили и изменения в составе их кишечного микробиома. Если до операции в бактериальных посевах они заметили много энтерококков, то после операции их численность снизилась, зато появилось много кишечной палочки, которой до операции практически не было (p < 0,01).
Ученые попробовали исправить ситуацию с помощью фекальной трансплантации: крысы получали пересадки бактерий от здоровых сородичей в момент операции и еще в течение двух дней после нее. По итогам эксперимента исследователи сравнили четыре группы животных: контрольную — доноры бактерий, крысы после «безвредной» операции, крысы с повреждением позвоночника без трансплантации и крысы с повреждением и трансплантацией. Их всех подвергли стандартным тестам на поведение.
Оказалось, что животные, которые получили трансплантацию, проводили в открытых рукавах приподнятого лабиринта столько же времени, сколько и здоровые крысы. В тесте с темной и светлой комнатой они проводили в светлой комнате даже больше времени, чем контрольная группа, и меньше задерживались, прежде чем в нее войти, что тоже свидетельствует о пониженной тревожности. При этом на восстановление после травмы фекальная трансплантация никак не повлияла: у животных, которые пережили операцию, размер и состояние поврежденной области не отличались.
Так исследователи косвенно подтвердили, что депрессия и повышенная тревожность после повреждений спинного мозга могут быть связаны с изменением микробного состава. Механизмы этого неясны, но авторы работы полагают, что повреждение спинномозговых нервов может, например, влиять на уровень воспаления в организме и опосредованно действовать на бактерий. Так или иначе, повреждения спинного мозга пополнили список случаев, когда фекальная трансплантация может быть полезна.
Ранее ученые выяснили, что с помощью трансплантаций микробиоты можно продлить жизнь мышам, заставить коал сменить диету и облегчить у людей синдромы расстройств аутистического спектра. Но бывают и неудачные трансплантации: летом 2019 года одна из них привела к смерти пациента.
Полина Лосева
Для этого растению понадобилось 15 минут
Японские ученые отследили механизм работы белков семейства LAZY, занимающих ключевое место в восприятии силы тяжести растениями. В покое белки экспонированы на поверхности статолитов — органелл, имеющих высокую плотность и лежащих из-за этого в нижних частях клетки. Но наклон ростков резуховидки Таля приводил к тому, что статолиты перемещались в новые нижние участки клетки, оставляя отпечаток из белков LAZY. Белки, перенесенные с мембраны статолитов на цитоплазматическую мембрану, маркируют новое направление роста и изгиба корня. Исследование опубликовано в журнале Science. У корней большинства высших растений выражен гравитропизм, то есть движение в сторону источника силы тяжести. За гравитропизм корней отвечают клетки-статоциты, входящие в состав корневого чехлика. В них находятся органеллы статолиты — родственники хлоропластов, заполненные крахмалом и лежащие в нижней части клетки из-за более высокой, чем у цитоплазмы, плотности. Статолиты маркируют направление изгиба и роста корня, поскольку клетка экспортирует фитогормон ауксин в ту сторону, куда указывают органеллы, а ауксин вызывает растяжение клеток (по такому принципу поворачиваются растения подсолнечника в течение дня) и стимулирует их деление. Все эти детали были известны еще 50 лет назад, но механизмы, связывающие оседание статолитов и направление транспорта ауксина, за прошедшее время так и не были расшифрованы. Впрочем, было установлено, что белки семейств LAZY и RLD имеют отношение в гравитропизму, ведь корни растений, у которых выключены эти гены, перестают расти вниз. Молекулярные биологи и физиологи растений из нескольких университетов США и Японии при участии Миё Тэрао Морита (Miyo Terao Morita) из Национального института фундаментальной биологии в Окадзаки сосредоточились на изучении работы двух белков семейства LAZY — LZY3 и LZY4 — в корневом чехлике резуховидки Таля (Arabidopsis thaliana). Анализ аминокислотной последовательности LZY3 и LZY4 показал, что у белков нет трансмембранного домена для заякоривания в мембране, зато есть гидрофобные и положительно заряженные участки для взаимодействия с фосфолипидами внутреннего слоя мембраны. Точечные мутации в этих участках белков нарушали гравитропизм у ростков резуховидки. Поскольку белок с таким строением неспособен прочно фиксироваться в мембране, но при этом критически важен для гравитропизма, то, предположили биологи, он может слабо прикрепляться попеременно к плазматической мембраной и к гликолипидам внешней мембраны статолитов. И действительно, LZY3 и LZY4 были обнаружены на поверхности обеих мембран. Далее ученые при помощи конфокальной микроскопии отследили, как меняется распределение LZY4 в живой клетке после наклона ростков на 90-135 градусов. Уже спустя три минуты статолиты оказывались в нижней части клетки. Через 15 минут обнаружились метки LZY4 на прилежащем участке плазмалеммы, а первые признаки изменения формы корня появились через полчаса с начала эксперимента. Помимо воздействия гравитацией, ученые подвигали амилопласты внутри живых клеток при помощи оптического пинцета, чтобы исключить, что полярность клетки управляется какими-либо другими органеллами, имеющими высокую плотность. Как и в эксперименте с наклоном ростка, через несколько минут флуоресцентная метка, пришитая к LZY4, переходила с пластид на плазматическую мембрану. После оседания LZY на мембране с ним связывались белки семейства RLD, которые, в свою очередь, привлекают на мембрану белки-экспортеры ауксина. Таким образом, японские ученые описали еще один механизм механорецепции живыми организмами. По словам авторов статьи, принцип работы LAZY-зависимых сенсоров, чувствующих направление силы притяжения, но не ее величину, похож на работу «аналогового» инклинометра. Человеческие же проприорецепторы, полукружные канальцы и отолитовые органы работают как акселерометры, детектирующие линейное или угловое ускорение при движении головы, внутренних органов или мышц. Подробнее о принципе их работы можно прочитать в нашем материале «Премия за самочувствие». Градиент ауксина в корне влияет на только на его рост в физиологических условиях, но и, к примеру, на заживление ран.