Новокаледонские вороны справились с зефирным тестом не хуже маленьких детей
Британские ученые выяснили, что новокаледонские вороны (Corvus moneduloides) могут справиться с зефирным экспериментом и выбрать отложенное вознаграждение вместо немедленного не хуже, чем дети в возрасте от трех до пяти лет. И тех, и других также больше привлекает отложенное угощение лучшего качества (кусочек мяса или блестящая наклейка вместо кусочка яблока или белой наклейки), а не большего количества. При этом новокаледонские вороны, в отличие от детей, не справляются с выбором нужного угощения, если одно из них скрыто, пишут ученые в журнале Animal Cognition.
Самоконтроль — один из определяющих факторов эффективной умственной деятельности и, в частности, осмысленного и эффективного принятия решений. Способны к самоконтролю далеко не все виды животных: помимо людей и некоторых человекообразных обезьян к нему способны разве что пара видов птиц, среди которых — синицы и черные вороны.
Часто в рамках самоконтроля рассматривают стремление субъекта к немедленным наградам и возможность — при наличии каких-то сторонних факторов — это стремление ограничить. По сути, выбор немедленного вознаграждения отражает неспособность оценивать все возможные перспективы, в классическом случае — получение большего вознаграждение через какое-то время. При этом выбор одного вознаграждения вместо другого может быть подкреплен несколькими сторонними факторами, а чаще всего для изучения этого используется известный зефирный эксперимент и его аналоги.
Детально рассмотреть, как разные факторы могут повлиять на стремление новокаледонских воронов к получению немедленного вознаграждения, решили ученые под руководством Рейчел Миллер (Rachael Miller) из Кембриджского университета. Они сконструировали установку из крутящегося пластикового диска и прозрачной коробки, которая его закрывает, с небольшим отверстием. На круге ученые располагали угощение в меленьких коробочках на веревочках в двух местах — одно побольше, а другое поменьше — и запускали крутящий круг механизм: птица могла взять угощение в тот момент, когда коробочка будет находиться под отверстием. После того, как выбор коробочки сделан, механизм останавливался: взять, поэтому, можно было только одно угощение. Первая награда (немедленная) появлялась через пять секунд после запуска колеса, а вторая — через 15.
Всего в исследовании приняли участие девять птиц (четыре взрослые особи и пять молодых, в возрасте до года) и 61 ребенок в возрасте от трех до пяти лет — ученые также хотели проверить, на каком уровне относительно человеческого развития находится способность к самоконтролю у воронов. Стимулы, которые использовались в эксперименте, различались не только количеством (классически — маленькое угощение сначала, большое — потом), но и тем, насколько участники их предпочитают: так, для ворон использовались кусочек мяса и кусочек яблока, а для детей — яркие блестящие и белые наклейки, которые нравятся больше и меньше соответственно.
В целом, и вороны, и дети выбирали отложенное вознаграждение в более чем 50 процентах случаев — выше случайного попадания. Тем не менее, и для воронов, и для детей более привлекательным было получение угощения лучше, чем угощения больше, что означает, что для воронов и детей качество стимула играет определяющую роль в стремлении к немедленной награде.
Второй эксперимент проходил точно так же, как и первый, но с одним отличием — один из двух контейнеров с угощением или наклейкой был непрозрачным. При этом до запуска крутящегося круга и детям, и птицам позволялось смотреть за тем, какую из наград экспериментатор кладет в непрозрачную коробочку. Из девяти птиц четыре не смогли пройти этап тренировки и научиться тому, что в непрозрачной коробочке тоже может быть угощение, поэтому всего во втором эксперименте приняли участие всего пять птиц.
В отличие от детей, для которых видимость стимула не была важна (они одинаково хорошо справлялись с заданием, если скрыта была либо немедленная, либо отложенная награда, либо обе), вороны выбирали отложенное вознаграждение чаще случайного попадания только в том случае, если видна была только немедленная награда.
Несмотря на то, что птицы справлялись с выполнением задания ничуть не хуже детей, отличие в их эффективности все же было: новокаледонские вороны не справлялись с заданием в том случае, если какая-то из наград была скрыта. Объяснение этому довольно простое: авторы работы отметили, что во время расположения угощения во втором эксперименте дети внимательно следили за тем, какое угощение кладут в коробочку, в то время как птица предпочитала держаться от установки подальше, если рядом с ней был человек. Решение птицы, поэтому, было полностью обусловлено самостоятельным решением, не подкрепленным реальной информацией. При этом, судя по всему, на выбор награды у детей и у воронов могут влиять одинаковые факторы вне использования парадигмы, в которых одна из наград не видна, а именно — и те, и другие чаще выбирают отложенное вознаграждение получше, а не побольше.
Вообще, новокаледонские вороны известны своим интеллектом: они могут собрать из коротких палочек длинную (причем догадаться до этого самостоятельно), умеют оценивать массу предмета по его движению на ветру и даже способны создавать инструменты по памяти.
Елизавета Ивтушок
Вечерняя активность птиц с ослабленным иммунитетом была ниже, а уровень дневной не изменился
Шведские биологи обнаружили, что черные дрозды, которые плохо себя чувствуют, двигаются меньше в вечерние часы. Птицам ввели липополисахарид, чтобы смоделировать «инфекцию», а затем выпустили. Позже ученые проанализировали собранные данные и и выяснили, что птицы, которым делали инъекцию, меньше двигались с наступлением сумерек в течение 20 дней. На дневную подвижность плохое самочувствие не влияло. Работа опубликована в Proceedings of the Royal Society B. Когда человек или животное заболевает, иммунные клетки начинают высвобождать цитокины, которые нужны для согласованной работы иммунитета. Эти цитокины вызывают и системную реакцию организма — реакцию острой фазы, которая появляется в снижении активности, сонливости и слабости. Такое поведение компенсирует увеличенные во время болезни метаболические потребности. Известно, что иммунная реакция у диких птиц и млекопитающих снижает активность, поиск пищи и миграционное поведение. Так, у воробьев наблюдали снижение активности, территориальной агрессии и пения в течение первых 24 часов после заражения. Однако ученые не так много знают о том, как именно протекает острая фаза у диких свободноживущих животных: большинство исследований проводятся на тех, кто живет в вольерах. Но в дикой природе жизнь не такая предсказуемая, как в неволе: еды не всегда одинаковое количество, хищники не всегда одинаково активны, а период размножения или миграции пропускать не стоит. Поэтому ученым интересно, как животные справляются с недомоганием, когда, например, отдыхать дольше не получится. Исследователи из Лундского университета под руководством Арне Хегеманна (Arne Hegemann) решили исследовать болезненное поведение диких птиц в течение длительного времени после заражения. Они отловили 45 черных дроздов (Turdus merula), прикрепили маленькие акселерометры к их спинам, чтобы отслеживать подвижность, и сделали половине птиц инъекцию липополисахарида. Эти молекулы вызывают те же симптомы, что и бактериальная инфекция, но не вызывают саму инфекцию. Отлов птиц проводили тогда, когда у них уже закончился период размножения — 78 процентов из них уже начали линьку. Также у дроздов взяли образцы крови, чтобы оценить функцию иммунитета. В следующем году птиц отловили снова, чтобы снять с них акселерометры и изучить показания за первые 48 дней после инъекции (если она была), — правда ученым удалось получить данные только 10 «больных» дроздов и 12 дроздов из контрольной группы. Активность недомогающих птиц уменьшилась по сравнению с контрольными: она была ниже на 60 процентов в первые сутки, на 41 процент в первые 48 часов и на 19 процентов с 5 по 20 день. Активность дроздов сильнее всего снижалась в сумерках: они начинали отдыхать на час раньше, а в остальное время дня двигались наравне с контрольными птицами. Эти различия сохранялись 20 дней — даже когда липополисахарид уже не действовал. После 25 дня поведение обработанных и контрольных дроздов уже не различалось. Также авторы выяснили, что поведенческая реакция птиц на воспаление частично зависит от исходной иммунной функции. Активность птиц, которым вводили липополисахарид, положительно коррелировала с доэкспериментальными показателями активности литических ферментов системы комплемента (птицы двигались меньше, если изначально система комплемента работала хуже). Но на подвижность после инфицирования не влияли другие показатели исходного иммунитета: активность неспецифических антител, концентрация белка острой фазы гаптоглобина и способность плазмы к уничтожению патогенов. Ученые не ожидали, что вечерняя активность дроздов, которым вводили липополисахарид, будет снижена так долго. Обычно активность животных после инфицирования снижается не более, чем на девять дней. Возможно, причина в том, что животные в неволе чувствуют себя лучше, потому что еда всегда доступна; такое наблюдалось у кур, зараженных липополисахаридом. Кроме того, в период линьки активность птиц в целом снижается. И авторы также обнаружили, что в течение 20 дней контрольные птицы стали двигаться меньше — в итоге активность зараженных и контрольных птиц сравнялась. То, что днем больные дрозды были так же активны, как и здоровые, исследователей не удивило: птицам необходимо все время летать и искать пищу, поскольку они не накапливают жир. Ранее американские ученые выяснили, что в мозге инфицированных зебровых амадин начинает усиленно вырабатываться фермент, отвечающий за синтез эстрогена. Это помогает птицам бороться с воспалением при инфекции: симптомы утихают в течение суток.