Бонобо оказались «добрыми самаритянами»
Бонобо добровольно помогают незнакомым шимпанзе, даже когда их не просят об этом, выяснили исследователи из университета Дьюка. Ранее считалось, что такое поведение присуще только человеку. Открытие говорит в пользу гипотезы о том, что дружелюбное отношение к «чужим» у социальных животных могло развиться в ходе эволюции — например, как ответ на выгоду, которую несут новые социальные связи. Статья опубликована в журнале Scientific Reports.
Карликовые шимпанзе бонобо (Pan paniscus) обитают в тропических лесах Центральной Африки. В отличие от обыкновенных шимпанзе (Pan troglodytes) они менее агрессивны и редко используют войны как средство выяснения отношений. Считается, что в ходе эволюции могло произойти «самоодомашнивание» бонобо. Естественный отбор на пониженную агрессивность вызвал у них изменения поведения, морфологии и физиологии, аналогичные тем, которые наблюдаются у домашних животных.
Интересно, что бонобо относятся достаточно дружелюбно к незнакомым сородичам, например делятся с ними едой. Члены других групп рассматриваются и самцами, и самками как привлекательные партнеры. Кроме того, «незнакомцы» могут даже формировать союзы, получать приоритет в доступе к еде и высокий социальный статус в группе.
В новой работе исследователи решили выяснить, насколько просоциальное поведение карликовых шимпанзе близко к человеческому. Для этого они поставили эксперимент, в котором приняли участие 16 бонобо. Их помещали в специальный вольер, состоящий из двух комнат, которые были соединены парой тоннелей. В одной из клеток сидел незнакомец — обезьяна, которую остальные бонобо раньше не встречали. Над ней на веревке висел кусочек яблока: сквозь прутья его достать было нельзя, однако незнакомцу в этом помочь мог другой шимпанзе, находящийся снаружи. Ему достаточно было просто устранить препятствие, чтобы веревка стала длиннее, а еда упала к сородичу.
В одном случае прутья клетки были достаточно широкими, чтобы обезьяна могла просунуть сквозь них руки и тем самым показать желание получить угощение. В другом случае экспериментаторы помещали шимпанзе в клетку с частыми прутьями, и он не мог подать сородичам знак. В контрольном испытании приматологи оставляли вторую клетку пустой.
В среднем, бонобо в 2,8 раза чаще устраняли препятствие, мешающее яблоку упасть, когда в клетке сидел незнакомец. Результат оказался выше, когда прутья клетки были широкими и шимпанзе мог продемонстрировать желание. Однако даже если животные не могли попросить о помощи, бонобо все равно кормили их.
Дополнительный эксперимент показал, что карликовые шимпанзе могут быть склонны к социальному заражению. Когда 21 бонобо показывали зевающих сородичей, они зевали «в ответ» и когда видели членов своей группы, и когда видели незнакомых особей.
Исследование показывает, что просоциальное поведение у бонобо может быть непроизвольным, и они ведут себя дружелюбно по отношению к сородичам даже когда не ожидают награды. Такая черта, по мнению ученых, может развиваться у социальных видов, когда польза от связей с членами других групп перевешивает затраты.
Интересно, что ближайшие родственники бонобо совсем не являются альтруистами. Обыкновенные шимпанзе достаточно равнодушны друг к другу и не склонны ни к особому альтруизму, ни к особой зловредности. Однако в некоторых ситуациях они способны сдерживать внутригрупповое соперничество ради взаимовыгодного сотрудничества.
Вообще приматологи изучают шимпанзе достаточно часто в попытках обнаружить у них зачатки психических свойств, обычно приписываемых только людям. Так, было установлено, что этим обезьянам свойственна врожденная склонность к использованию орудий, что у них есть зачатки первобытных ритуалов и даже зачатки рефлексии.
Кристина Уласович
С помощью модуляции дофаминовой сигнализации
Американские ученые разработали аденоассоциированный вирусный вектор, который несет ген, кодирующий человеческий глиальный нейротрофический фактор (GDNF). Введение этого вектора макакам-резусам с симптомами алкоголизма снижало вероятность злоупотребления алкоголя в течение года. Как сообщается в журнале Nature Medicine, такое изменение в поведении сопровождалось нейрофизиологическими модуляциями дофаминовой сигнализации в прилежащем ядре, которая обычно страдает при хроническом употреблении алкоголя. Несмотря на то, что расстройства, связанные с употреблением алкоголя, наносят огромный экономический и социальный ущерб, существует лишь несколько эффективных фармакотерапевтических средств. При этом не существует подходов, которые бы непосредственно воздействовали на лежащие в основе адаптации нейронные контуры, которые формируются при длительном употреблением алкоголя и лежат в основе алкогольной зависимости. Команда ученых под руководством Кристофа Банкевича (Krystof Bankiewicz) из Университета штата Огайо исследовала, как на эти схемы мог бы повлиять глиальный нейротрофический фактор (GDNF), поскольку известно, что он принимает непосредственное участие в регуляции дофаминергических нейронов (они непосредственно связаны с развитием алкоголизма). Для этого авторы разработали аденоассоциированный вирусный вектор, который несет ген, кодирующий человеческий GDNF. Поскольку неспособность длительно отказываться от алкоголя и неспособность сократить количество потребляемого алкоголя выступают двумя основными проблемами у людей с алкогольной зависимостью, ученые смоделировали такое поведение у макак. Они многократно повторяли циклы ежедневного опьянения с последующим воздержанием от алкоголя. Когда необходимые паттерны поведения были достигнуты, макаки-резусы четыре недели пили воду вместо этанола. Затем каждой обезьяне в мозг вводили либо экспериментальный, либо контрольный вектор. Через два месяца макакам возобновили доступ к алкоголю на четыре недели. В общей сложности ученые шесть раз повторили циклы принудительного воздержания и повторного введения алкоголя, чтобы смоделировать подобные циклы. Экспериментальный вектор значительно снижал потребление алкоголя в периоды повторного введения алкоголя в течение года (р ≤ 0,001). Причем у макак из экспериментальной группы наблюдалось снижение максимальной дозы потребляемого алкоголя уже в первый день после абстиненции (р ≤ 0,0001). Магнитно-резонансная томография и гистологические исследования тканей мозга показали, что лечение вектором с GDNF восстанавливало дофаминергическую функцию в прилежащем ядре, которая обычно снижена в мезолимбической системе после хронического употребления алкоголя. Повышенная экспрессия GDNF увеличивала доступность и использование дофамина в пути вознаграждения макак до значений, сравнимых со здоровыми макаками. Это доклиническое исследование показывает возможность нового подхода к лечению алкоголизма — с помощью генной терапии. Дальнейшие исследования будут направлены на изучение подробного профиля безопасности препарата у животных. Недавно мы рассказывали, что тягу к алкоголю (и другим веществам) можно зафиксировать с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии.