Группа приматологов из Кембриджского университета и Киотского университета провела длительное наблюдение за инструментальным поведением шимпанзе и бонобо (карликовых шимпанзе) в дикой природе. Ученые установили, что решающим фактором в использовании различных предметов как орудий является врожденная склонность к манипулированию объектами внешнего мира, которая присуща шимпанзе и человеку, но отсутствует у бонобо. Результаты работы опубликованы в журнале Scientific Reports.
Исследователи провели несколько месяцев в джунглях Уганды и Конго, наблюдая за несколькими стаями шимпанзе (Pan troglodytes) и бонобо (Pan paniscus) в естественных условиях их обитания. Приматологи тщательно фиксировали все случаи употребления любых объектов окружающей среды в качестве орудий, а также количество предметов, которые, потенциально, могли бы использоваться как инструменты, но не были использованы в подходящих ситуациях как таковые. Дополнительно регистрировались и все ситуации, где употребление орудий было бы уместно (например, раскалывание орехов) и случаи манипулирования объектами без какой-либо насущной практической цели.
Главной целью исследования было определение «веса» одного из трех ведущих факторов в формировании инструментального поведения: условий окружающей среды (когда внешние обстоятельства подталкивают к использованию наличных объектов как орудий); социального поведения (когда навыки употребления инструментов передаются обезьянами друг другу в процессе «общения»); врожденной склонности к манипуляциям с предметами. Кроме того, ученые сравнили особенности и выраженность инструментального поведения у двух родственных видов приматов.
Главным результатом работы стал вывод о том, что только обыкновенные шимпанзе интенсивно используют орудия. Они добывают муравьев и термитов с помощью палок, разбивают камнями орехи и раковины моллюсков, применяют щепки и створки раковин в качестве скребков при груминге. И, более того, активно использую предметы для коммуникации друг с другом, наделяя их, как бы, символическим значением.
В то же время бонобо сталкиваются с таким же количеством ситуаций, где применение инструментов помогло бы им в добыче пищи, а окружающая среда предоставляет им для этого равные с обыкновенными шимпанзе возможности. Тем не менее, использование орудий у них встречается значительно реже и они совсем не используются для «общения».
У бонобо более развито социальное взаимодействие внутри стаи, чем у шимпанзе, однако это не оказывает никакого влияния на развитие и распространение инструментального поведения. Из этого ученые делают вывод, что внешние по отношению к обезьянам факторы (экологические и социальные) не являются решающими в его становлении. По мнению приматологов, центральную роль играет именно врожденная склонность шимпанзе к операциям с объектами. Ученые многократно наблюдали, как маленькие шимпанзе играют с камешками, палками, листьями и нередко пытаются применить их для какой-либо практической нужды. У бонобо игр детенышей с предметами было зафиксировано гораздо меньше.
Использование предметов как орудий труда и развитие языка считаются ключевыми моментами в эволюции человека. Вопрос об истоках и развитии инструментального и речевого поведения у
до сих пор остается открытым.
Как развитие технологий позволило нащупать «топологическое решение» загадки шизофрении
Шизофрения — одна из самых загадочных и сложных болезней человека. Уже более ста лет ученые пытаются понять причины ее возникновения и найти ключ к терапии. Пока эти усилия не слишком успешны: до сих пор нет ни препаратов, которые могли ли бы ее по-настоящему лечить, ни даже твердого понимания того, какие молекулярные и клеточные механизмы ведут к ее развитию. О том, как ученые бьются с «загадкой шизофрении» мы уже неоднократно писали: сначала с точки зрения истории психиатрии, затем с позиции классической генетики (читателю, который действительно хочет вникнуть в суть проблемы, будет очень полезно сначала прочитать хотя бы последний текст). На этот раз наш рассказ будет посвящен новым молекулярно-биологическим методам исследования, которые появились в распоряжении ученых буквально в последние несколько лет. Несмотря на сырость методик и предварительность результатов, уже сейчас с их помощью получены важнейшие данные, впервые раскрывающие механизм шизофрении на молекулярном уровне.