В организме больных Эболой нашли вирус пятилетней давности
Вспышку лихорадки Эбола в Гвинее в начале 2021 года вызвал вирус, пересидевший пять лет в организме человека, заключили генетики, отсеквенировав 12 свежих гвинейских образцов эболавируса. Это своего рода рекорд — до сих пор вирус у переболевших людей обнаруживали только спустя год или два после выздоровления. Однако кто именно спровоцировал новую вспышку и как вирус попал в организм первой пациентки, все еще неизвестно. Результаты исследования опубликованы в журнале Nature.
Лихорадка Эбола появляется в разных странах Африки начиная с 1970-х годов и примерно раз в несколько лет. Самая крупная из вспышек развернулась в Гвинее, Либерии и Сьерра-Леоне в 2014-2016 годах, тогда погибли более двух с половиной тысяч человек. В начале 2021 года в Гвинее зафиксировали новую вспышку. Она оказалась короче: с февраля по апрель власти страны выявили 16 подтвержденных случаев заболевания (из них 12 человек умерли), а уже летом объявили об окончании вспышки.
Тем не менее, до сих пор остается неизвестным, откуда эти 16 человек получили эболавирус. Считается, что в предыдущий раз первый заразившийся, маленький деревенский мальчик, подхватил инфекцию непосредственно от летучих мышей, которые жили в дупле дерева, где он любил играть (эту историю, а также истории других «нулевых пациентов», мы рассказывали в тексте «Дары любви»). Но в этот раз, хотя известно, от кого заразились большинство заболевших — это 51-летняя медсестра из гвинейского города Гуэке — установить происхождение ее вируса сразу не удалось.
Тогда группа африканских и европейских ученых отсеквенировала геномы двух эболавирусов из свежих образцов, взятых у заболевших людей. Они обнаружили, что в этих геномах подозрительно мало отличий от геномов 2016 года — как будто все это время вирус не эволюционировал в организме летучей мыши-носителя, а пребывал в покоящемся состоянии и не размножался. Исследователи предположили, что вирус мог пережить эти пять лет в теле кого-нибудь из переболевших в ходе предыдущей вспышки. По крайней мере, известны случаи, когда люди оставались заразными в течение года или даже двух после болезни.
Свои предварительные наблюдения ученые опубликовали на нерецензируемом порталe virological.org. После этого к ним присоединились исследователи из других стран, и сейчас окончательные данные от Альфы Кейта (Alpha Keita) и соавторов появились в журнале Nature. Авторы работы собрали уже 19 геномов эболавируса от 12 пациентов и отсеквенировали их в трех независимых лабораториях, чтобы построить более точное филогенетическое дерево.
Исследователи подтвердили, что все 12 эболавирусов от новых пациентов ближе всего к геномам 2016 года и родственны друг другу, а значит, у вспышки был единый источник. При этом ближайший общий предок всех этих геномов, по оценкам ученых, существовал примерно 22 января — за несколько дней до появления симптомов у медсестры из Гуэке. Это означает, что, скорее всего, она действительно была первым пациентом в этой вспышке, и никакой другой цепочки заражений не было.
Кроме того, исследователи подсчитали, что за 5 лет вирус накопил всего 12 изменений в геноме. Но если бы он провел эти годы в организме летучей мыши — судя по тому, что мы сейчас знаем о скорости эволюции эболавируса — в его генах должно было появиться 95 замен. Авторы работы полагают, что едва ли вирус мог по каким-то причинам эволюционировать медленнее. Скорее, по их мнению, он провел эти годы в латентном состоянии в организме человека. По крайней мере, в 2016 году уже был описан геном вируса, который за 500 дней в теле пациента накопил в 5,5 раз меньше замен, чем можно было ожидать.
А вот как именно могла заразиться медсестра из Гуэке, выяснить пока не получилось. Исследователи предположили, что она сама могла быть носителем латентного эболавируса. Но это выглядит не очень правдоподобным — в предыдущую вспышку никаких симптомов у нее не было, а со своими дальними родственниками, среди которых нашлось несколько переболевших лихорадкой, она не общалась.
Или же медсестра могла заразиться от кого-то вне семьи. Известно, что эболавирус может сохраняться в самых разных физиологических жидкостях — не только в крови, но еще в семенной жидкости, влагалищной слизи и даже в грудном молоке. Однако среди пациентов, с которыми она контактировала перед появлением симптомов, ни у кого лихорадки не обнаружили. Правда, иногда она работала неофициально, вне больницы — но об этом никаких записей не сохранилось, поэтому, возможно, найти того человека, который носил в себе вирус в течение пяти лет между вспышками, уже не получится. Зато африканским врачам и ученым теперь предстоит быть еще внимательнее по отношению к людям, переболевшим Эболой — кто-то из них может оказаться источником новой вспышки.
Ранее мы рассказывали о том, что лихорадка Эбола опасна даже после выздоровления — переболевшие ей люди умирают чаще прочих. Тем временем, в Европе уже одобрена первая вакцина от Эболы, а в США — первое лекарство.
Полина Лосева
Также на когнитивное снижение повлияли варианты Гена APOE: аллель APOE4 его ускорила, а аллель APOE2 — замедлила
Исследователи из Колумбии и США изучили, как генотип аполипопротеина и годы образования влияют на когнитивные функции при наследственной болезни Альцгеймера. Выяснилось, что у носителей мутации PSEN1 E280A, связанной с семейной болезнью Альцгеймера, когнитивное снижение наступает раньше и развивается быстрее, если у них в то же время есть аллель APOE4, а у таких же носителей, но с аллелью APOE2, это снижение происходит медленнее. Также более медленное снижение когнитивных способностей было характерно для пациентов, которые больше лет жизни потратили на учебу, — и это к тому же ослабляло влияние особенно опасных вариантов APOE. Результаты опубликованы в Nature Communications. При семейной или наследственной болезни Альцгеймера (БА) когнитивный спад наступает рано и за несколько лет прогрессирует до слабоумия. Семейную болезнь Альцгеймера вызывают некоторые мутации, например, мутация E280A в гене мембранного белка пресенелина PSEN1. Еще один ген, влияющий на развитие и течение БА — ген белка аполипопротеина Е (APOE). Разные варианты этого гена связаны с большим или меньшим риском спорадической (ненаследственной) болезни Альцгеймера: аллель APOE4 повышает риск, а аллель APOE2 снижает его. О том, как варианты APOE влияют на развитие семейной БА известно мало. Одно небольшое исследование показало, что деменция у носителей мутации PSEN1 E280A наступает раньше, если у них есть аллель APOE4. Другое исследование не обнаружило влияния APOE4, но выявило, что аллель APOE2 задерживает клиническое начало заболевания примерно на 8 лет. Кроме того, на развитие БА влияют другие факторы: образ жизни, социально-экономические условия и другие показатели здоровья. Стефани Лангелла (Stephanie Langella) из Гарвардской медицинской школы вместе с коллегами из Колумбии и США решила выяснить, как варианты APOE и количество лет учебы влияют на когнитивные показатели пациентов с наследственной БА (исследователи не выделяли отдельно высшее образование или ученую степень, а смотрели именно на число лет, уделенных образованию). Для этого они проанализировали данные 675 носителей мутации E280A и 594 пациентов, у которых этой мутации не было. Носители и неносители мутации были членами одних и тех же семей. Ученые сравнивали баллы пациентов в краткой шкале оценки психического статуса (MMSE), которую используют для диагностики клинических проявлений деменции. Баллы MMSE у носителей и неносителей мутации PSEN1 E280A начинали различаться уже в возрасте 31,5 года — с этого момента когнитивные показатели носителей снижаются намного быстрее. У пациентов с мутацией E280A, у которых также была аллель APOE4 (141 человек), клиническое начало БА было более ранним, а у пациентов с мутацией E280A, но без аллели APOE4 (534 человека) — наоборот, наступало позже. Расхождения начинались в возрасте 44,3 лет — как раз во столько появляются первые признаки болезни Альцгеймера у пациентов с наследственной формой. Другая аллель, APOE2, напротив, была связана с более медленным когнитивным снижением в группе носителей PSEN1 E280A. А вот когнитивные траектории пациентов без мутации E280A были примерно одинаковыми и не зависели в от варианта APOE. Также исследователи обнаружили, что возраст начала клинических проявлений БА у пациентов с мутацией PSEN1 E280A зависел от количества лет, которые они потратили на учебу. Их когнитивные показатели снижались тем медленнее, чем больше они учились, — и это проявлялось особенно сильно у носителей аллели APOE4 и неносителей APOE2. То есть отрицательный эффект аллели APOE4 ослаблялся. Почти то же было и с неносителями мутаций, связанных с БА: более долгая учеба была связана с более высокими баллами MMSE, но здесь варианты APOE роли не играли. Пока не ясно, как именно аллель APOE4, связанная с большим риском, ухудшает течение семейной болезни Альцгеймера, и как другая аллель — APOE2 — от нее защищает. Но, как видно, большая продолжительность учебы снижает дополнительный риск. А иногда от вредного действия мутаций защищают другие мутации. Недавно исследователи обнаружили мутацию, которая отсрочила развитие семейной болезни Альцгеймера у мужчины. Это был редкий вариант гена RELN — H3447R или RELN-COLBOS. Клинические проявления начались у пациента почти на 20 лет позже обычного. Мужчина был не первым счастливчиком: до этого подобный случай был с женщиной, у нее мутация была как раз в гене APOE.