Мустанги и одичавшие ослы вырыли в пустыне колодцы для себя и других животных
Одичавшие лошади и ослы из засушливых регионов на западе Северной Америки способны рыть колодцы глубиной до двух метров, которые служат водопоем для множества других видов животных. Благодаря деятельности этих непарнокопытных обитатели пустынь Сонора и Мохаве могут тратить меньше времени на поиски воды и реже вступают в конфликты из-за нее. Кроме того, над заброшенными колодцами лучше растут некоторые виды деревьев. Как отмечается в статье для журнала Science, похожую роль в экосистемах играют слоны, некоторые антилопы и дикие непарнокопытные, но в целом способность крупных травоядных обеспечивать водой другие виды изучена мало.
Крупные травоядные оказывают значительное влияние на структуру природных сообществ — то есть относятся к числу так называемых экосистемных инженеров. Они, в частности, прореживают леса, укорачивают высокую траву и не дают степям и саваннами зарастать кустарниками и деревьями. А в засушливых регионах некоторые представители травоядной мегафауны, (например, азиатские и африканские слоны, а также отдельные виды антилоп и непарнокопытных) раскапывают почву, чтобы добраться до подземных вод. Получившиеся колодцы затем обеспечивают водой множество других видов животных.
В Северной Америке большая часть мегафауны вымерла в конце плейстоцена — скорее всего, по вине человека. В результате в местных пустынях долгое время не было крупных млекопитающих, способных создавать водопои. Все изменилось после того, как на континенте появились одичавшие лошади (Equus ferus caballus) и ослы (E. africanus asinus), потомки животных, привезенных европейскими колонистами и оказавшихся на воле. Наблюдения показывают, что мустанги и одичавшие ослы, которые живут в засушливых регионах на североамериканском западе, регулярно роют ямы глубиной до двух метров, чтобы добраться до подземных источников воды.
Команда специалистов во главе с Эриком Лундгреном (Erick J. Lundgren) из Сиднейского технологического института решила выяснить, насколько колодцы, созданные мустангами и одичавшими ослами, важны для пустынных экосистем Северной Америки. Чтобы ответить на этот вопрос, исследователи отправились в пустыню Сонора и выбрали четыре водотока, которые наполняются водой во влажный сезон, а с приходом лета частично или полностью пересыхают.
Летом 2015, 2016 и 2018 годов Лундгрен с соавторами обследовали русла выбранных водотоков и зафиксировали все колодцы, которые вырыли вокруг них лошади и ослы. Кроме того, они оценили, какая часть русел сохраняла воду даже в жаркие месяцы. Сравнив эти показатели, исследователи выяснили, что на отдельных участках в колодцах содержится от 74 до 100 процентов доступной для животных воды. Согласно расчетам, мустанги и одичавшие ослы повышают плотность поверхностных источников воды в среднем на 332 процента (на одном участке увеличение составило 1450 процентов).
Благодаря деятельности одичавших непарнокопытных среднее расстояние между источниками воды на обследованных участках пустыни сократилось на 65 процентов, то есть на 843 метра. Авторы предполагают, что это позволило местным животным тратить меньше времени на поиск воды и сократило количество конфликтов на водопоях.
На следующем этапе Лундгрен и его коллеги установили фотоловушки на пяти участках в пустынях Сонора и Мохаве. С их помощью исследователи установили, что колодцы, вырытые мустангами и одичавшими ослами, посещают 59 видов позвоночных массой крупнее ста грамм (не считая самих непарнокопытных). Представителей 57 из них удалось запечатлеть непосредственно во время питья. Среди них как животные, которые зависят от источников пресной воды, например, чернохвостый олень (Odocoileus hemionus), так и те, кто могут компенсировать нехватку жидкости, поедая больше корма и извлекая влагу из него, например, ошейниковый пекари (Pecari tajacu).
Судя по данным с автоматических камер, колодцы привлекают намного более разнообразных посетителей, чем пересохшие участки русел (видовое разнообразие здесь выше на 64 процента). Кроме того, животные приходят к вырытым мустангами и ослами ямам чаще и проводят здесь больше времени. Для сравнения, различий в видовом разнообразии и продолжительности посещений между колодцами и наполненными водой участками русел обнаружить не удалось (хотя около последних животные появляются чаще (p=0,002)).
Интересно, что способность одичавших лошадей и ослов добывать воду влияет и на некоторые растения. Как выяснили Лундгрен и его соавторы, над заброшенными колодцами, которые вырыли эти травоядные, прорастает много семян местных видов тополей, ив и других прибрежных деревьев. Здесь проростков даже больше, чем на влажных берегах речных русел (где им приходится конкурировать с травянистой растительностью).
Авторы заключают, что, хотя чужеродные виды очень часто становятся угрозой для естественных экосистем, мустанги и одичавшие ослы приносят природе североамериканских пустынь значительную пользу, увеличивая количество водопоев. Возможно, они просто заменили в этой роли местных непарнокопытных (либо каких-то других крупных травоядных), которые исчезли в Северной Америке более десяти тысяч лет назад. Это дополнительный аргумент в пользу того, что реинтродукция видов, которые являются экологическими аналогами вымерших по вине человека, может восстановить утраченные экосистемные связи.
Кроме того, Лундгрен и его коллеги рекомендуют уделять больше внимания роли колодцев, создаваемых крупными травоядными (как аборигенными, так и завезенными) в засушливых регионах по всему миру. Учитывая, что из-за развития сельского хозяйства и климатических изменений в таких местах будет становиться все меньше влаги, подобные водопои могут стать незаменимыми для многих видов животных. Выводы исследователей в очередной раз свидетельствуют, как важно охранять травоядную мегафауну, многие представители которой находятся под угрозой исчезновения из-за охоты.
Экосистемными инженерами могут быть не только крупные млекопитающие, но и рептилии. Например, два вида варанов из Австралии, аргусов (Varanus panoptes) и Гульда (V. gouldii) откладывают яйца в спиралевидные норы, глубина которых порой достигает четырех метров. Кроме того, они активно раскапывают почву в поисках корма. Как выяснили зоологи, гнездовые и кормовые норы варанов дают приют 28 видам позвоночных и множеству беспозвоночных, которые прячутся здесь от жары и хищников или сами охотятся.
Сергей Коленов
Предки этих видов разошлись около 6,7 миллиона лет назад
Бразильские зоологи идентифицировали необычного хищника, который попал в ветеринарную клинику в городе Вакария в 2021 году. Оказалось, что это межродовой гибрид домашней собаки и парагвайской лисицы — видов, предки которых разошлись 6,7 миллиона лет назад. Это первый пример гибридизации между собаками и дикими южноамериканскими псовыми. Как отмечается в статье для журнала Animals, скрещивание домашних собак с парагвайскими лисицами не сулит последним ничего хорошего: проникновение собачьих генов в дикую популяцию вида снизит ее приспособленность. Два года назад ветеринары из бразильского города Вакария в штате Риу-Гранди-ду-Сул встретились с очень необычным пациентом. В ветеринарную клинику Федерального университета штата поступила самка хищника из семейства псовых, которая была сбита автомобилем. Врачам так и не удалось определить его видовую принадлежность. В Риу-Гранди-ду-Сул обитает четыре вида диких псовых из клады Cerdocyonina: кустарниковая собака (Speothos venaticus), гривистый волк (Chrysocyon brachyurus), майконг (Cerdocyon thous) и парагвайская лисица (Lycalopex gymnocercus) (которая не родственна лисицам из рода Vulpes). На двух первых зверь из Вакарии не похож совсем, а двух последних напоминает формой тела, но отличается от них очень темной окраской с редкими белыми волосками. Благодаря лечению животное пошло на поправку и полностью выздоровело. Более того, если изначально самка вела себя по отношению к людям настороженно, то с течением времени постепенно начала им доверять. После выздоровления зверя перевели в природоохранный центр в городе Санта-Мария, где он в прошлом году скончался по неизвестным причинам. Команда зоологов под руководством Рафаэля Кречмера (Rafael Kretschmer) из Федерального университета в Пелотасе предположила, что странное животное из Вакарии может быть гибридом домашней собаки (Canis (lupus) familiaris) и одного из местных видов диких псовых. Чтобы проверить эту идею, исследователи еще при жизни самки взяли у нее образцы кожи и крови, провели молекулярно-генетический анализ и сравнили полученные результаты с данными о гривистых волках, майконгах и парагвайских лисицах. Кустарниковых собак в выборку не включили — хотя этот вид и встречается в штате Риу-Гранди-ду-Сул, в окрестностях Вакарии он отсутствует. Кречмер с соавторами выяснили, что у загадочного хищника 76 хромосом. Это соответствовало предположению о том, что он является гибридом первого поколения между домашней собакой (у нее 78 хромосом) и майконгом или парагвайской лисицей (у них по 74 хромосомы). Анализ участка митохондриального гена цитохромоксидазы I показал, что матерью самки была парагвайская лисица. А на четырех фрагментах ядерной ДНК исследователи обнаружили несколько участков, где одно азотистое основания из пары было унаследовано от домашней собаки, а второе — от парагвайской лисицы. Таким образом, хищник, который поступил в ветеринарную клинику Вакарии, был гибридом между самцом домашней собаки и самкой парагвайской лисицы. От отца зверь унаследовал темную окраску: по крайней мере среди 1112 изображений парагвайских лисиц из базы данных iNaturalist исследователи не обнаружили ни одного, где была бы запечатлена особь с таким же темным мехом. По словам Кречмера и его коллег, это первый пример гибридизации домашних собак с дикими южноамериканскими псовыми. Ранее были известны лишь гибриды собак с представителями того же рода, например, волками (Canis lupus), койотами (C. latrans) и обыкновенными шакалами (C. aureus). Домашняя собака и парагвайская лисица относятся к разным родам, а их предки разошлись около 6,7 миллиона лет назад. Тем не менее, это не помешало скрещиванию двух видов и появлению жизнеспособного потомства. Возможно, гибридная самка и сама смогла бы родить детенышей от одного из родительских видов, однако во время лечения ее стерилизовали. Кроме того, авторы не исключают, что в природе живут и другие гибриды между домашними собаками и парагвайскими лисицами. Скорее всего, появление необычного гибрида по крайней мере отчасти связано с человеческой деятельностью. Большинство природных экосистем в штате Риу-Гранди-ду-Сул заменены пахотными землями и пастбищами. Парагвайские лисицы неплохо приспособились к жизни в таких условиях — однако по соседству с людьми они чаще встречаются с собаками, что повышает вероятность гибридизации между двумя этими видами. В результате в популяцию лисиц попадают собачьи гены, которые снижают их приспособленность. В качестве примера можно привести гены темной окраски, делающие гибридных животных более заметными для хищников и добычи. Кроме того, тесное общение диких южноамериканских псовых с домашними собаками может привести к тому, что они начнут заражаться собачьими болезнями и паразитами. Если вам интересны дикие псовые, пройдите наш тест «Десять шакалов из десяти». В нем нужно по фотографиям отличить шакалов от других представителей семейства. По мере прохождения теста вопросы становятся сложнее, а изображения — шакальнее.