Фотоловушка за семь лет работы один раз засняла редчайшего австралийского попугайчика
Один из самых редких попугаев в мире, желтобрюхий попугайчик из Западной Австралии, попал в объектив фотоловушки. Чтобы получить изображение исчезающей птицы, исследователям пришлось ждать семь лет и отсмотреть более 350000 кадров, сделанных автоматической камерой, сообщает ABC News. Новые данные в сочетании с информацией от аудиодатчиков помогут разработать более эффективные меры по охране этого вида, чья среда обитания серьезно пострадала от пожаров 2020 года.
В Австралии живет более 50 видов попугаев. Некоторые из них имеют высокую численность и селятся даже в крупных городах, однако другие по вине человека и завезенных хищников стали очень редкими или вовсе исчезли. К числу видов, особенно пострадавших от людей, относится желтобрюхий попугайчик (Pezoporus flaviventris), обитающий на юго-западе Австралии (ранее он считался подвидом более распространенного земляного попугайчика (P. wallicus)). В результате разрушения среды обитания, пожаров и распространения лис и бродячих кошек в мире популяция этого вида в дикой природе сократилась менее чем до 150 особей.
В отличие от большинства попугаев, желтобрюхие попугайчики обитают не в лесах, а на травянистых равнинах, и полету предпочитают ходьбу. Кроме того, зеленовато-желтая окраска помогает им сливаться с окружающей средой. Неудивительно, что изучение и защита данного вида — чрезвычайно непростая задача. Даже специалисты по охране желтобрюхих попугайчиков признаются, что лишь немногие из них видели этих птиц воочию.
В попытке больше узнать об исчезающем виде орнитологи пользуются фотоловушками. Обычно эту методику используют для изучения крупных млекопитающих, но в последнее время она неплохо зарекомендовала себя и в исследованиях птиц. Чтобы запечатлеть желтобрюхих попугайчиков, автоматические камеры, реагирующие на тепло, установили на двух охраняемых территориях в пределах их ареала — в национальном парке Кейп-Арид и заповеднике Нейтсланд.
Фотоловушки начали работу в 2013 году и с тех пор сделали 355700 кадров — но ни на один из них искомые птицы раньше не попадали. Лишь в сентябре нынешнего года, в очередной раз проверяя снятый материал, исследователи обнаружили первый и пока единственный снимок желтобрюхого попугайчика. Хотя выглядит он так, будто был сделан глубокой ночью, на самом деле фотоловушка сработала поздно вечером. Судя по всему, птица просто прошла перед камерой и активировала ее.
Несмотря на то, что фото черно-белое, орнитологи не сомневаются, что на нем запечатлен именно желтобрюхий попугайчик, а не один из других видов попугаев, обитающих в Западной Австралии. Об этом говорят форма головы, тела и хвоста птицы на снимке.
Исследователи отмечают, что район, где удалось сфотографировать попугайчика, сильно пострадал от пожаров в 2002 году. Это дает надежду, что редкие птицы смогут вернуться и в местности, которые выгорели в начале этого года во время самого разрушительного пожарного сезона в истории Австралии.
Фотоловушки — не единственный метод, который используется для изучения и оценки численности желтобрюхих попугайчиков. Помимо этого, специалисты фиксируют крики этих птиц с помощью автоматических устройств аудиозаписи. По словам ученых, за последние месяцы этот способ помог найти несколько районов с относительно высокой плотностью редких попугаев.
Близкий родственник желтобрюхого попугайчика — ночной попугайчик (Pezoporus occidentalis), который тоже живет в Австралии. Недавнее исследование показало, что эти птицы, несмотря на ночной образ жизни, не так уж хорошо видят ночью: как продемонстрировала компьютерная томография, их зрение приспособлено к недостатку света, но не к различению препятствий в темноте. Это делает ночных попугайчиков уязвимыми перед столкновениями с машинами и заборами.
Сергей Коленов
Особенно если говорили женщины
Исследователи из Венгрии выявили сходство между тем, как мозг младенцев и собак обрабатывает человеческую речь. Они записывали фМРТ собак, пока те слушали, как мужчины и женщины говорят с детьми, другими собаками или взрослыми людьми. Выяснилось, что мозг домашних питомцев, как и мозг детей, сильнее реагирует на речь, направленную именно на них: человек в таких случаях меняет интонацию: его голос становится выше, диапазон тонов — шире, а фразы — короче. Кроме того, собаки лучше воспринимали женскую речь, обращенную к ним или детям. Работа опубликована в Communications Biology. Разговаривая с детьми, особенно — с младенцами, которые сами говорить еще не умеют, люди часто увеличивают высоту голоса, растягивают гласные и говорят более короткими фразами, в общем — сюсюкают. Это позволяет привлечь и удержать внимание детей, и, вероятно, помогает младенцам осваивать речь. Исследования показывают, что младенцы воспринимают такую речь лучше (особенно если с ними сюсюкает женщина), чем речь, обращенную ко взрослым. Примерно так же меняется интонация людей, когда они говорят с домашними питомцами. И не зря: недавние исследования показали, что собаки тоже сильнее реагируют на женскую речь, обращенную к ним, а не к другим взрослым. Но неясно, есть ли у них какие-то предпочтения относительно женской и мужской речи, и будут ли они различать речь, обращенную к детям и к ним. Анна Гергли (Anna Gergely) из Исследовательского центра естественных наук в Венгрии и ее коллеги этологи с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) измерили активность мозга 19 домашних собак, пока те слушали человеческую речь. Им включали записи 12 мужчин и 12 женщин, говорящих либо со взрослыми, либо с детьми, либо с другими собаками. Предварительно собак обучили неподвижно лежать в наушниках во время записи фМРТ. Слуховые зоны мозга собак сильнее реагировали на речь, адресованную собакам и детям. В особенности — регионы непервичной слуховой коры: область левых каудальной и ростральной сильвиевых извилин (L c/rSG) и область, включающая самую вентральную часть каудальной сильвиевой извилины и височный полюс с левой стороны (L cSG/TP). Особенно сильно регионы реагировали на женское сюсюканье (по сравнению с женской речью, обращенной к другим взрослым). Этот эффект зависел от измеренных акустических характеристик речи, в частности — от средней частоты (у женщин она всегда была выше) и дисперсии звука. Причем сюсюканье с собаками и детьми собачий мозг практически не различал. Скорее всего дело в том, что акустические характеристики в обоих случаях очень схожи. В предыдущих исследованиях речь, ориентированная на младенца, аналогичным образом вызывала более интенсивную нервную активацию в височной области мозга детей, чем речь, обращенная к взрослым. То, что маленькие дети более чувствительны к женскому сюсюканью, можно объяснить тем, что они чаще слышат его во время внутриутробного развития и после рождения, или доставшейся от предков чувствительностью к женским голосам сородичей. Но для собак такое объяснение не подходит. Авторы предлагают две возможных версии: согласно первой, животные в целом сильнее реагируют на более высокие звуки с более изменчивой частотой (это характерно для женского голоса); или же собаки выработали такую чувствительность уже в процессе приручения. Также отчасти предпочтения могут быть результатом индивидуального слухового опыта, который собака получила во время взросления. С детьми сюсюкают не только люди: частота свиста самок афалин меняется, когда они находятся рядом с детенышами. Подобным образом меняют свои вокализации и другие животные.