Нидерландские врачи предложили разделить ревматоидный артрит на две разновидности. Несмотря на схожие симптомы, они, как и в случае с диабетом 1 и 2 типа, возникают по разным причинам и лечить их следует тоже по-разному. К таким выводам исследователи пришли, изучив истории болезни более тысячи пациентов, из которых у двух третей в крови нашли аутоантитела, а у одной трети — нет. Пациенты из второй группы хуже реагировали на стандартное лечение — а значит, их болезнь может развиваться по другим механизмам и должна быть признана отдельным типом ревматоидного артрита. Исследование опубликовано в журнале PLoS Medicine.
Ревматоидный артрит — это хроническое воспаление, которое вызывает сильные боли и деформирует суставы пациентов. На начальных стадиях они воспаляются «сами по себе» (причина до сих пор не ясна), то есть реакция иммунитета не специфична. Потом после долгого воспаления суставная сумка распухает, а иммунные клетки начинают прицельно атаковать и разрушать ткани сустава. Поэтому эта болезнь считается аутоиммунной.
В то же время, не у всех пациентов врачи обнаруживают аутоантитела, то есть антитела, направленные против собственных белков. Примерно треть людей с диагностированным по другим признакам ревматоидным артритом болеет без аутоантител — и обычно их суставы страдают меньше. Ксанте Маттийссен (Xanthe Mantthijssen) и его коллеги из медицинского центра Лейденского университета задались вопросом: стоит ли считать это просто тяжелой и легкой формами болезни или двумя отдельными разновидностями, подобно диабету 1 и 2 типа?
Исследователи собрали данные 1285 пациентов, которые лечились в лейденской Клинике раннего артрита с 1993 по 2016 год. Рекомендованные протоколы лечения, конечно, изменились за 23 года: например, в начале 1990-х годов им прописывали нестероидные противовоспалительные средства, а после 1997 года назначали гидроксихлорохин. Однако в протоколах не было прописано, как поступать с антитело-негативными пациентами, поэтому оба типа болезни лечили по одним и тем же методикам.
Всего в выборке оказалось 823 пациента с ревматоидным артритом 1 типа (с антителами) и 462 — 2 типа (без антител). При этом их соотношение было примерно одинаковым во все временные периоды: пациенты с артритом 2 типа составляли около одной трети. Проанализировав данные об их состоянии, авторы работы заметили, что по крайней мере с 2001 года общее улучшение за время лечения сильнее у пациентов из первой группы (p < 0,005). А у тех, кто наблюдался с 2010 по 2016 год, были к тому же выше баллы по личным опросникам и процент ремиссии.
Исследователи считают, что их результаты свидетельствуют о том, что ревматоидный артрит может существовать в двух формах. Причем вторая, без аутоантител, не просто более легкая форма первой, поскольку, хоть протекает она спокойнее, лекарства оказываются для нее менее эффективны. Вероятнее всего, за две формы болезни отвечают разные механизмы — и именно поэтому, чем более специфичная терапия появляется со временем, тем хуже она действует на пациентов второго типа.
Авторы работы также обратили внимание на то, что о первом типе ревматоидного артрита мы знаем гораздо больше: например, большинство факторов риска, как генетических, так и средовых, изучены именно для пациентов с аутоантителами. Поэтому исследователи призывают не только разделить ревматоидный артрит на две болезни, но и заняться поисками причин — а главное, терапии, которые были бы актуальны именно для второго, более загадочного, типа.
Ранее мы уже писали о том, почему женщины страдают аутоиммунными болезнями чаще, чем мужчины, и рассказывали историю другого артрита, подагры, в материале «Господская болезнь». А о том, как вообще устроены такого рода болезни, читайте в нашем тексте «Это аутоиммунное».
Полина Лосева