Открытое плацебо помогло при эмоциональном стрессе
Американские ученые показали эффективность открытого плацебо в терапии отрицательной эмоциональной реакции. Для этого они показывали участникам своего эксперимента устрашающие изображения и оценивали их реакцию — с помощью опросов и измерения вызванных потенциалов по ЭЭГ — побрызгав им в нос спреем-пустышкой. По сравнению с участниками контрольной группы, которым ничего не рассказывали о плацебо и его эффектах, участникам, к которым применили открытое плацебо, удалось снизить показатели эмоционального стресса. Из-за того, что открытое плацебо меняло и субъективные психологические показатели, и объективную реакцию по ЭЭГ, обнаруженный эффект можно назвать психобиологическим, пишут ученые в Nature Communications.
Работа плацебо при терапии некоторых заболеваний и состояний обеспечивается, в основном, психологическим эффектом: если пациент убежден в том, что лечение ему поможет, то ему в действительности станет лучше. Интересно, что эффект плацебо наблюдается и в тех случаях, когда плацебо применяют открыто — то есть говорят пациентам, что они принимают «пустышку» — и объясняется он, по-видимому, также психологическим эффектом.
При этом эффективность использования открытого плацебо обычно измеряют только субъективно: пациенты сами сообщают о том, что им становится легче (с помощью стандартизированных опросов или интервью). По объективным психологическим и физиологическим показателям эффективность открытого плацебо ранее не доказывали: во многом потому, что его проверяют на состояниях и заболеваниях, которые плохо поддаются даже обычному, закрытому плацебо.
Дарвин Геварра (Darwin Guevarra) из Мичиганского университета и его коллеги решили проверить работу открытого плацебо в терапии состояния, которое точно поддается обычному плацебо, — эмоционального расстройства. Они провели эксперимент с участием 68 человек, которых разделили на две группы: первой перед началом эксперимента дали брошюру о неврологической основе ощущения боли, а второй — о работе и эффективности плацебо. Первая группа, таким образом, была контрольной, а вторая — активной, с применением открытого плацебо.
После этого участникам побрызгали в нос спреем: первой, контрольной группе, сказали, что спрей нужен для того, чтобы улучшить видимость их психологических показателей, а второй группе, группе открытого плацебо, сообщили, что спрей нужен для того, чтобы улучшить их эмоциональное состояние во время эксперимента. Им также уточнили, что, несмотря на то, что они принимают плацебо, которое по сути работать не должно, эффект все равно может быть — в том случае, если человек будет думать о том, что плацебо-терапия ему поможет.
Во время самого эксперимента участникам показывали картинки: либо нейтральные, либо пугающие — те, которые должны были ухудшить эмоциональное состояние участников. После каждой картинки участникам необходимо было по шкале от 1 до 9 отметить, насколько негативные эмоции вызывает изображение.
Оказалось, что по субъективным показателям открытое плацебо в действительности эффективно снижало уровень негативных эмоций при просмотре картинок по сравнению с контрольной группой (p < 0,0001), а вот при просмотре нейтральных картинок такого эффекта не наблюдалось.
Во втором эксперименте (218 участников) ученые решили проверить эффект открытого плацебо на объективный показатель эмоциональной реакции — поздний позитивный потенциал (LPP), возникающий примерно через 300 миллисекунд после предъявления стимула и сохраняющийся до шести секунд. Задание было похожим: участникам показывали нейтральные или пугающие изображения и измеряли амплитуду позднего позитивного потенциала с помощью ЭЭГ.
Амплитуда измеренного потенциала сразу после просмотра изображения между группами не отличалась, что говорит о том, что все участники внимательно смотрели на картинку. После, однако, у группы открытого плацебо амплитуда потенциала начала значимо (p < 0,01) снижаться по сравнению с контрольной группой.
Ученые заключили, что использование открытого плацебо в терапии эмоционального расстройства в действительности эффективно. Важно отметить, что эта эффективность не только субъективная (иначе можно было говорить только о предвзятости ответа, из-за которой ответы участников зависят от того, чего, по их мнению, от них ожидает экспериментатор), но и объективная, то есть эффект открытого плацебо конкретно в этой терапии — психобиологический.
Больше подробностей о работе плацебо, его истории и эффективности вы можете прочитать в двух наших материалах: «Обмани меня, если сможешь» и «Облегчить, нельзя вылечить».
Елизавета Ивтушок
Повышение когнитивных усилий нивелировалось снижением их качества
Австралийско-британская научная группа пришла к выводу, что рецептурные психостимуляторы, зачастую применяемые работниками и студентами для повышения производительности, повышают уровень когнитивных усилий, но снижают их качество, что нивелирует этот эффект. Отчет о работе опубликован в журнале Science Advances. В мире набирает популярность использования рецептурных психостимуляторов, также известных как «когнитивные улучшители» (cognitive enhancers, «smart drugs»), здоровыми людьми с целью повысить производительность труда или академическую успеваемость. При этом научная обоснованность подобных практик, как минимум, неоднозначна. Результаты клинических исследований подобных препаратов, как правило, получены на пациентах, и касаются отдельных параметров умственной деятельности. При этом современный человек в повседневной жизни и на работе часто сталкивается с ситуациями, которые с математической точки зрения представляют собой сложные вычислительные задачи класса NP и для оптимального решения требуют системного подхода (алгоритма), а не простого перебора. Сотрудники Мельбурнского и Кембриджского университетов под руководством Питера Боссартса (Peter Bossaerts) пригласили для участия в двойном слепом рандомизированном контролируемом исследовании 40 здоровых добровольцев (23 женщины и 17 мужчин) в возрасте от 18 до 35 лет. Каждый из них прошел четыре сессии с недельным интервалом, в течении которых случайным образом принимал в стандартной дозе «когнитивные улучшители» метилфенидат (используется для лечения синдрома дефицита внимания с гиперактивностью и схожих расстройств), декстроамфетамин (по схожим показаниям), модафинил (для лечения нарколепсии и обструктивного апноэ во сне) или плацебо. После приема препаратов в ходе каждой сессии участников просили решить восемь разных по сложности примеров программно симулированной классической задачи о рюкзаке. Эта NP-полная задача комбинаторной оптимизации состоит в том, чтобы максимально рационально наполнить рюкзак ограниченной грузоподъемности предметами разной массы и ценности из предложенного набора. В общей сумме добровольцы корректно решили 50,3 процента примеров. Как и ожидалось, пропорция правильных попыток снижалась с увеличением сложности. Прием психостимуляторов на вероятность нахождения правильного решения значимо не влиял (р = 0,11). При этом он существенно повышал время, затрачиваемое на пример, и количество перемещений предметов (то есть мотивацию и обусловленную ей производительность), однако снижал среднее прибавление в ценности на одно перемещение (то есть качество прилагаемых усилий), причем для сложных заданий в случае неудачи итоговое качество приближения также снижалось. Эффективность психостимуляторов как «когнитивных улучшителей» негативно коррелировала с их индивидуальными способностями по решению подобных задач, определенных в сеансе с плацебо. Чем ниже было качество усилий участника в этом сеансе, тем выше оно становилось под действием активных препаратов, и наоборот — так что добровольцы с исходным уровнем ниже среднего после приема препарата превышали его, а с уровнем выше среднего — спускались ниже этой отметки (по мнению авторов работы, это может объяснить, почему психостимуляторы работают при синдроме дефицита внимания с гиперактивностью). Что интересно, при индивидуальной оценке действия отдельных препаратов у каждого участника эффективности декстроамфетамина и метилфенидата (действие которых на нейромедиаторы считается схожим) коррелировали друг с другом негативно, а декстроамфетамина и модафинила — позитивно. В 2020 году американские исследователи показали, что кофеин повышает продуктивность при решении задач, однако не добавляет креативности и не влияет на рабочую память. Тремя годами ранее их соотечественники выяснили, что приложения для тренировки ума на самом деле не помогают существенно развить когнитивные способности — их эффективность незначительна и схожа с таковой у обычных видеоигр. Поправка После публикации мы уточнили качественные исходы в случае сложных задач