Кольчатые червяги — безногие амфибии, ведущие подземный образ жизни — оказались обладателями ядовитых зубов. Изучив анатомию этого вида, исследователи обнаружили на обеих челюстях ядовитые железы, открывающиеся у основания зубов. Сходные структуры были выявлены и у других видов червяг. Как отмечают авторы в статье для журнала iScience, эта особенность может быть адаптацией безногих амфибий к охоте на беспозвоночных и мелких позвоночных. Возможно, она появилась еще на первых этапах эволюции группы, более двухсот миллионов лет назад.
В процессе эволюции многие амфибии обзавелись кожными железами, которые вырабатывают яд. У ряда видов лягушек и тритонов он настолько силен, что легко может убить человека. Однако это мощное оружие предназначено не для охоты, как, например, у змей, а для защиты от хищников. За исключением двух видов квакш, у амфибий даже нет специальных структур для впрыскивания яда в тело нападающего.
Некоторые безногие амфибии (Gymnophiona), которые напоминают дождевых червей и ведут подземный или водный образ жизни в тропических регионах мира, также могут вырабатывать защитные яды. К сожалению, об этом аспекте их биологии, как и о многих других, известно немногое. Все дело в исключительной скрытности этих существ: чтобы найти хотя бы одну особь, требуется потратить от четырех до двадцати часов.
Команда герпетологов во главе с Карлосом Жаредом (Carlos Jared) из бразильского Института Бутантан решила тщательнее изучить анатомию одного из видов безногих амфибий — кольчатой червяги (Siphonops annulatus), которая обитает в Южной Америке. В первую очередь их интересовало строение ротовой полости.
Удалив часть кожи с головы червяги, исследователи обнаружили на обеих челюстях ряды желез с длинными протоками. На верхней челюсти этого вида расположены два ряда зубов, и железы выходили у основания внешнего ряда. На нижней челюсти всего один ряд зубов, и протоки желез открывались как у его основания, так и внутри полостей, в которые входят внешние зубы верхней челюсти, когда рот амфибии закрыт.
Тело каждой железы состояло из двух типов клеток. Более многочисленные содержали слизь, а менее многочисленные — высокие концентрации белков. Оба типа клеток мало напоминали железистые клетки, расположенные в коже червяг. Исследовав недавно вылупившихся особей S. annulatus, авторы пришли к выводу, что железы образуются из зубной пластинки, которая также дает начало зубам. Такое же эмбриологическое происхождение имеют ядовитые железы ящериц и змей.
Биохимический анализ показал, что секрет челюстных желез червяг содержит ферменты, которые способны разрушать фосфолипиды и ряд белков, включая казеины и фибриногены. Это навело авторов на мысль, что он представляет собой яд. Данная идея нашла подтверждение в ходе экспериментов с кормлением S. annulatus в неволе. Перед тем, как амфибия открывала рот, чтобы атаковать добычу, например, новорожденного мышонка, ее зубы покрывались секретом челюстных желез. Канавка на верхней губе, вероятно, помогала равномерно распределять секрет по зубам. Впрочем, никаких бороздок или щелей для выведения яда на самих зубах обнаружено не было.
Изучив еще несколько видов безногих амфибий, исследователи обнаружили сходные железы у большинства из них, включая представителей семейства хвостатых червяг (Rhinatrematidae), которые, как считается, сохранили наибольшее число примитивных черт. Лишь у ведущих водный образ жизни червяг Typhlonectes compressicauda отсутствовали железы в верхней челюсти.
По мнению авторов, ядовитые железы могут быть адаптацией к подземному образу жизни, которая позволяет безногим амфибиям охотиться на беспозвоночных и мелких позвоночных и переваривать добычу. Учитывая распространенность этой особенности среди современных червяг, они предполагают, что ядовитым укусом обладали уже самые ранние представители группы, жившие двести-триста миллионов лет назад. Это значит, что они были одними из первых наземных позвоночных, которые использовали яд для охоты. У змей, ящериц и некоторых млекопитающих эта черта развилась независимо и намного позже.
В ходе будущих исследований исследователи намерены подробнее изучить состав яда червяг и выяснить, как именно он воздействует на их жертв. Кроме того, им предстоит выяснить, опасен ли он для человека.
Несколько лет назад калифорнийские палеонтологи описали древнейшего предка червяг. Мелкая амфибия Chinlestegophis jenkinsi еще не утратила конечности, но уже предпочитала жить в норах. Изучив ее строение, исследователи пришли к выводу, что червяги, по-видимому, приходятся родственниками древней группе стереоспондильных амфибий, от которой они отделились около трехсот миллионов лет назад.
Сергей Коленов
Особенно если говорили женщины
Исследователи из Венгрии выявили сходство между тем, как мозг младенцев и собак обрабатывает человеческую речь. Они записывали фМРТ собак, пока те слушали, как мужчины и женщины говорят с детьми, другими собаками или взрослыми людьми. Выяснилось, что мозг домашних питомцев, как и мозг детей, сильнее реагирует на речь, направленную именно на них: человек в таких случаях меняет интонацию: его голос становится выше, диапазон тонов — шире, а фразы — короче. Кроме того, собаки лучше воспринимали женскую речь, обращенную к ним или детям. Работа опубликована в Communications Biology. Разговаривая с детьми, особенно — с младенцами, которые сами говорить еще не умеют, люди часто увеличивают высоту голоса, растягивают гласные и говорят более короткими фразами, в общем — сюсюкают. Это позволяет привлечь и удержать внимание детей, и, вероятно, помогает младенцам осваивать речь. Исследования показывают, что младенцы воспринимают такую речь лучше (особенно если с ними сюсюкает женщина), чем речь, обращенную ко взрослым. Примерно так же меняется интонация людей, когда они говорят с домашними питомцами. И не зря: недавние исследования показали, что собаки тоже сильнее реагируют на женскую речь, обращенную к ним, а не к другим взрослым. Но неясно, есть ли у них какие-то предпочтения относительно женской и мужской речи, и будут ли они различать речь, обращенную к детям и к ним. Анна Гергли (Anna Gergely) из Исследовательского центра естественных наук в Венгрии и ее коллеги этологи с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) измерили активность мозга 19 домашних собак, пока те слушали человеческую речь. Им включали записи 12 мужчин и 12 женщин, говорящих либо со взрослыми, либо с детьми, либо с другими собаками. Предварительно собак обучили неподвижно лежать в наушниках во время записи фМРТ. Слуховые зоны мозга собак сильнее реагировали на речь, адресованную собакам и детям. В особенности — регионы непервичной слуховой коры: область левых каудальной и ростральной сильвиевых извилин (L c/rSG) и область, включающая самую вентральную часть каудальной сильвиевой извилины и височный полюс с левой стороны (L cSG/TP). Особенно сильно регионы реагировали на женское сюсюканье (по сравнению с женской речью, обращенной к другим взрослым). Этот эффект зависел от измеренных акустических характеристик речи, в частности — от средней частоты (у женщин она всегда была выше) и дисперсии звука. Причем сюсюканье с собаками и детьми собачий мозг практически не различал. Скорее всего дело в том, что акустические характеристики в обоих случаях очень схожи. В предыдущих исследованиях речь, ориентированная на младенца, аналогичным образом вызывала более интенсивную нервную активацию в височной области мозга детей, чем речь, обращенная к взрослым. То, что маленькие дети более чувствительны к женскому сюсюканью, можно объяснить тем, что они чаще слышат его во время внутриутробного развития и после рождения, или доставшейся от предков чувствительностью к женским голосам сородичей. Но для собак такое объяснение не подходит. Авторы предлагают две возможных версии: согласно первой, животные в целом сильнее реагируют на более высокие звуки с более изменчивой частотой (это характерно для женского голоса); или же собаки выработали такую чувствительность уже в процессе приручения. Также отчасти предпочтения могут быть результатом индивидуального слухового опыта, который собака получила во время взросления. С детьми сюсюкают не только люди: частота свиста самок афалин меняется, когда они находятся рядом с детенышами. Подобным образом меняют свои вокализации и другие животные.