Французские ученые выяснили, что сон аргентинских ящериц черно-белых тегу (Salvator merianae) можно разделить на две фазы: это показали различия в активности их мозга во время отдыха, а также быстрые движения глаз в одну из фаз. В статье, опубликованной в журнале PLOS Biology, также сообщается, что ученым удалось воспроизвести результаты, полученные два года назад в эксперименте с другими ящерицами — бородатыми агамами (Pogona vitticeps). Сон двух видов пресмыкающихся, однако, отличается по периодичности фаз, что указывает на различия в характеристиках сне даже у близкородственных организмов.
Способность видеть сны долгое время считалась свойством только высших животных: млекопитающих и птиц. Но в 2016 году ученые из Института изучения мозга Общества Макса Планка доказали, что у бородатых агам есть фазы сна, аналогичные быстрому и медленному: они сменяют друг друга с периодичностью примерно в 80 секунд (для сравнения у людей такая смена происходит каждые час-полтора) и характеризуются разной активностью головного мозга. Наличие быстрой фазы сна (она также отличается быстрыми движениями глаз) говорит о том, что агамы тоже могут видеть сны.
Подтвердить полученные в 2016 году результаты и получить новые данные о сновидениях у пресмыкающихся решили ученые из Университета Лион I имени Клода Бернара под руководством Поля-Антуана Либуреля (Paul-Antoine Libourel). Для этого они повторили эксперимент с агамами: активность их головного мозга отслеживали с помощью вживленных электродов, измеряющих электрофизиологическую активность. Помимо этого ученые также измеряли поведенческие параметры (состояние сна характеризуется пониженным ответом на внешние раздражители и движения) и движения глаз.
Для бородатых агам результаты оказались воспроизводимыми: активность их мозга во время сна отличалась от активности во время бодрствования. Кроме того, фазы сна также были разными: активность в δ-диапазоне (до 4 герц) была характерна для «медленного» сна (в своей работе ученые называют эту фазу «первая фаза сна»), а «быстрый» сон (или «вторая фаза сна») отличался активностью в β-диапазоне (от 11 до 30 герц) — схожей с состоянием бодрствования. Кроме того, во время второй фазы сна также наблюдалась сниженная реакция на внешнюю стимуляцию и быстрые движения глаз.
Схожие данные были получены и для черно-белых тегу: у них ученые обнаружили периоды сна, характеризующиеся осцилляциями в 15 герц, что также соответствует β-диапазону. Кроме того, в это время также наблюдались и быстрые движения глаз. Наличие двух фаз сна подтвердили использованием препарата флуоксетина — селективного ингибитора обратного захвата серотонина, прием которого уменьшает фазу быстрого сна у млекопитающих и птиц.
В отличие от агам, однако, обозначить временные характеристики смен фаз сна у тегу не удалось. Это говорит о том, что фенотипические различия в характеристиках сна могут встречаться и у близкородственных организмов. Кроме того, в очередной раз подтвержденное наличие двух фаз у пресмыкающихся может многое рассказать об эволюции сна у живых организмов.
О сне других животных вы можете узнать с помощью нашего теста «Спят все звери на земле», который мы выпустили специально к Международному дню сна, который отмечается в марте.
Елизавета Ивтушок
Он оказался высокоактивным лигандом рецептора иммунных клеток
Японские и нидерландские ученые обнаружили в клеточной стенке микобактерии лепры (Mycobacterium leprae) фенольный гликолипид-III (PGL-III), который ответственен за запуск иммунного ответа в зараженном организме. Как сообщается в статье, опубликованной в журнале ACS Central Science, инициация иммунохимических реакций происходит за счет активации кальций-зависимого рецептора лектина (Mincle-рецептор), для которого PGL-III выступает крайне активным лигандом. Микобактерия лепры при попадании в организм человека может вызывать проказу, которая в основном поражает кожу, периферические нервы и глаза. В 2021 году зарегистрировано более 140 тысяч новых случаев проказы, в том числе от нее пострадали более девяти тысяч детей. Хотя проказу можно вылечить с помощью комплексной лекарственной терапии, она до сих пор приводит к инвалидизации и неизгладимым обезображиваниям людей в странах Африки и Азии. Считается, что тяжелые поражения моторной функции при проказе вызваны специфическим воспалением, однако его патогенез до сих пор плохо изучен. Важным антигеном, который отвечает за иммуногенность микобактерии лепры, считается фенольный гликолипид-I (PGL-I), который составляет до двух процентов массы бактериальных клеток. При этом PGL-I обладает мощным иммуносупрессивным действием, из-за которого M. leprae способна вызывать хроническую инфекцию. Однако окончательная роль подобных антигенов в развитии симптомов проказы изучена плохо. Чтобы исправить это положение, команда ученых под руководством Йерун Коде (Jeroen Codée) из Лейденского университета и Шо Ямасаки (Sho Yamasaki) из Университета Осаки исследовали потенциальные иммуноактивные компоненты в гликолипидной клеточной стенке M. leprae. Сначала ученые обнаружили, что липиды клеточной стенки микобактерии лепры активируют клетки миелоидного происхождения (макрофаги, нейтрофилы) с помощью кальций-зависимого рецептора лектина (Mincle-рецептор). По такому же пути их активировали липиды клеточной стенки M. tuberculosis и M. smegmatis. Затем ученые разделили липидные экстракты с помощью высокоэффективной тонкослойной хроматографии, чтобы охарактеризовать наиболее иммуноактивный компонент. Фракционирование с использованием разных комбинаций растворителей выявило липид, избирательно активирующий клеток, экспрессирующие Mincle-рецепторы. Как выяснилось с помощью матрично-активированной лазерной десорбции/ионизации (MALDI-TOF-MS) этот липид крайне похож на PGL-I, однако в нем отсутствует одна метильная группа в углеводной части. Поскольку в процессе биосинтеза PGL-I образуется несколько промежуточных продуктов, подобных PGL-I, ученые решили проанализировать этот путь, чтобы выяснить природу этого липида. После введения различных генов в экспериментальные модели M. marinum, ученые выделили несколько промежуточных продуктов биосинтеза PGL-I, среди которых выделялись PGL-II, так и PGL-III, которые были описаны ранее. Методом органического синтеза ученые создали чистые образцы PGL-I, II и III, чтобы проверить их активность взаимодействия с Mincle-рецептором. С помощью спектроскопия ядерного магнитного резонанса ученые выяснили, что тем самым липидом, специфически активно связывающимся с Mincle-рецептором и через него активирующим клетки иммунной системы был PGL-III. Это неожиданное открытие, поскольку ранее сообщалось о том, что лигандами этих рецепторов могут быть только моно- и дисахариды концы гликолипидов, однако PGL-III имеет трисахаридный углеводный конец. Дальнейшие анализы показали, что синтетический PGL-III проявлял намного бОльшую, чем PGL-I и -II, лигандную активность в отношении Mincle-рецепторов мыши и человека. Учитывая его низкую концентрацию и относительную активность, удельная активность PGL-III, по-видимому, достаточно высока. Синтетический PGL-III активировал первичные макрофаги с помощью Mincle-рецепторов, после чего они начинали вырабатывать провоспалительные цитокины фактор некроза опухоли и интерлейкин-6. Кроме того, PGL-III индуцировал экспрессию NO-синтазы. То есть PGL-III микобактерии лепры выступает мощным иммуностимулирующим агентом, запускающим высвобождение провоспалительных цитокинов, будучи высокоактивным лигандом Mincle-рецепторов. В эксперименте с мышами с нокдауном генов, ответственных за экспрессию Mincle-рецепторов, заражение их микобактерией лепры приводило у них к значительной бактериальной нагрузке, что говорит о решающей роли Mincle-рецепторов в индукции иммунных реакций при проказе. Ученые считают, что метилтрансфераза, которая ответственна за метилирование PGL-III, может стать терапевтической мишенью при лечении проказы, поскольку ее ингибирование должно приводить к накоплению PGL-III и большему иммунному ответу организма. При этом будет снижаться концентрация PGL-I, которая провоцирует воспаление и считается фактором вирулентности. Считается, что проказа — болезнь человека. Однако в 2021 году зоологи описали случай проказы у диких шимпанзе. При этом с высокой вероятностью они заработали болезнь от мелких млекопитающих, а не от человека.