Опричнина Ивана Грозного — явление загадочное. Царь сначала отрекся от престола, потом народ целый месяц умолял его вернуться — и он в конце концов согласился, выговорив всеобщее согласие со своим правом «карать своих изменников». Это кажется странным: он ведь и без того обладал неограниченной властью. Грозный потребовал, чтобы ему не досаждали по «земским делам», то есть отказался от повседневного государственного управления, чтобы сосредоточиться на каких-то вещах, которых считал более важными. И для этих вещей собрал свое знаменитое опричное войско, организованное наподобие духовно-рыцарского ордена.
Зверства царя и его опричников давно вызывают недоумение историков. Зачем было разорять Новгород в 1570 году, словно это был неприятельский город? Если задача состояла в том, чтобы покончить с оппозицией бояр и удельных князей, зачем было устраивать массовые казни, да еще и такие демонстративные, изобретательные и страшные: бросание медведям, травля собаками, сжигание, обливание попеременно ледяной водой и кипятком (такая участь постигла, например, новгородца Федора Широкова)? Причем жертвами зачастую становились вовсе не бояре и не князья, а простые, как будто даже случайные люди. Зачем, наконец, было строить особый Опричный дворец в Москве, к тому же деревянный, да еще и очень странной архитектуры? Даже политический террор имеет свою рациональность и свою логику — опричнина же их как будто не имела.
Историк Андрей Юрганов предложил считать опричнину не только и даже не столько политическим, сколько религиозным актом. И многое встало на свои места. Все изощренные способы опричных казней Грозный не изобрел, а позаимствовал из описаний адских мук. Например, казнь Широкова — попеременное обливание горячей и холодной водой — это «парафраз» наказания грешников «огнем и мразом» на том свете, описанного во многих византийских и русских богословских текстах. Другой «парафраз», также примененный при погроме Новгорода: людей поджигали, а потом бросали с моста в реку.
Опричные казни были не просто уголовными наказаниями или актами государственного террора. Для Грозного, как и для большинства его подданных, Второе пришествие и Страшный суд были совсем не абстракциями, а ближайшей перспективой. Конца света ждали в «седьмом числе», и на этот счет существовала огромная богословская литература, с которой Грозный был очень хорошо знаком. Сначала он был «назначен» на 7000 год от сотворения мира (1492-й по нашему летоисчислению), потом — на 7077-й (1569-й), но были и другие версии. Согласно многим апокрифическим пророчествам, перед Вторым пришествием наступит царство антихриста, а сразиться с антихристом и победить его предназначено «последнему царю». Грозный — последний православный царь в мире (остальной православный мир покорен турками) — готовился к этой схватке. А после нее ему предстояло передать земную власть Богу, который вновь сойдет с небес.
Миссия православного царя состояла вовсе не в том, чтобы укрепить и расширить государство, сломить сопротивление феодалов централизации, наладить эффективную администрацию и обеспечить всеобщее благосостояние. Она была ни много ни мало в том, чтобы привести души подданных к спасению. Кто уже умер — те за свои грехи ответят в аду. А кто при жизни застанет Конец света — у того не будет времени искупить свои грехи до Божьего суда. Но на то и царь — помазанник Божий. Он может организовать ад прямо тут, на земле, и сделать так, чтобы его грешные подданные очистились от скверны и получили шанс на спасение души.
Все это, конечно, сильно отдает ересью и милленаристским сектантством. Но так, по крайней мере, понятно, что Грозный имел в виду своей опричниной.
