«Рождение советской женщины. Работница, крестьянка, летчица, бывшая и другие в искусстве 1917-1939 годов»

Когда в начале ХX века большевики пришли к власти в России, они отвергли прежние религиозные, национальные, классовые, а также гендерные нормы. Женщинам в новом обществе отводились принципиально иные роли, что отразилось в пролетарском искусстве. В книге «Рождение советской женщины. Работница, крестьянка, летчица, „бывшая“ и другие в искусстве 1917–1939 годов» (Издательская программа Музея «Гараж») историк искусства Надежда Плунгян показывает, как пропагандистские и агитационные задачи переплетались с социальными изменениями и новаторством в искусстве. Книга вошла в длинный список премии «Просветитель». Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным образам революционерки и вестницы в работах советских художников.

Работница: построение идентичности

По мере того как аллегорические фигуры Свободы и Революции отступали в прошлое, а крестьянка выбиралась «от тьмы к свету», на первый план в советском искусстве вышел образ работницы. Этот новаторский и исторически конкретный тип был уже завоеванием модернизма и конструировался большевиками как один из опорных символов пролетарского государства.

До середины тридцатых работница сохраняла узнаваемые атрибуты ранней индустриальной эпохи. Ее отличала повязанная сзади красная косынка (фабричная утилитарность и символ революционной борьбы), темная юбка или однотонное платье средней длины, иногда — в сочетании с фартуком, халатом или кожаной курткой; не туфли, но грубоватые ботинки или сапожки на небольшом каблуке (крестьянка изображалась босой или в лаптях). Рядом со своими предшественницами, «Прачками» Абрама Архипова или «Шахтеркой» и «Работницей прядильной» Николая Касаткина, работница двадцатых лишена тревоги или печали. Она действует со спокойной уверенностью и волей, понимает свое политическое место и готова отстаивать его. В этой разнице характеров работницы и крестьянки сосредоточился и гендерный сдвиг, увлекавший художников всех направлений.

Революционерка

Среди первых оригинальных образов работницы выделяются статуэтки Натальи Данько — часть цикла революционных типов, созданного художницей для Государственного фарфорового и стеклянного завода в 1921–1923 годах. В «Работнице» мы видим взволнованную активистку: высокая девушка с убранными под красную косынку темными волосами, в пестрой блузе и длинной синей юбке держит в руке журнал, символ женского движения. Другая героиня («Вышивающая знамя», 1921–1923) — скромная женщина в полосатой юбке и цветастой кофте, с голубой шалью на плечах — показана на баррикадах: нога ее опирается о булыжную мостовую. Она заканчивает вышивать лозунг «Да здравствует Советская власть» на красном знамени с революционной эмблемой — серп, молот и золотая пальмовая ветвь. Обе статуэтки можно назвать коммунистическими прочтениями суфражистских сюжетов: вышивальщица знамени некоторое время олицетворяла женское рабочее движение, порой появляясь на профсоюзных знаменах текстильных фабрик.

На этом этапе образы работницы и рабочего мыслились в связке. Встречаются даже примеры, где они заняты общим делом. Плакат Николая Когоута «Оружием мы добили врага. Трудом мы добудем хлеб. Все за работу, товарищи» (1920) изображает кузницу нового общества: мужчина ударяет молотом, женщина помогает, придерживая металл тисками на наковальне. Вдалеке завод с дымящими трубами, толпы рабочих, занятых строительством, арки мостов и провода, символизирующие электрификацию; тонко прорисованы детали фабричной формы начала века — однотипные кожаные фартуки, высокие ботинки работницы, портянки рабочего. В плакате Дмитрия Моора с близким сюжетом динамики больше, но фигура работницы почти незаметна («1 Мая. Всероссийский субботник», 1919). Действие показано в суете и непрерывном движении рабочих рук и фигур в черно-красных одеждах; женщина держит тиски, мужчина заносит молот, над красными зданиями заводов реют красные флаги. Контрасты красного и черного притягивают глаз куда сильнее, чем персонажи, предметно воплощая требование большевиков: женское движение должно влиться в рабочее сопротивление. Впрочем, мотив кузницы был более характерен для плакатов о «смычке города с деревней», где кузнец протягивал руку пахарю (неизв. худ. «Крестьяне, выполняйте хлебную разверстку», 1920; Постников В. «Труд — наш общий долг», 1921; неизв. худ. «Плуг и молот — родные братья», 1918), и появившийся в работах Когоута и Моора женский образ мог наследовать суфражистскому плакату Бориса Кустодиева «Голосуйте за список № 7. Всероссийская лига равноправия женщин» (1917).

Вестница

Подобно Деве Победы, работница нередко выступала глашатаем новой власти, демонстрируя горизонты советского будущего или возглавляя толпу женщин. На плакате Плотника «Работница свободной России! Крепче держи знамя коммунизма. За тобой идут женщины всего мира на борьбу с капиталом» (1921) городская девушка в платье и шали застыла в героически-скульптурной позе на фоне индустриального вида. Высоко поднятой рукой она придерживает развевающееся знамя Советов.

Интересен красочный плакат, созданный неизвестным художником в декора-мастерской Политического управления Реввоенсовета (ПУРа) «Что дала Октябрьская революция работнице и крестьянке» (1920, МО «Музей Москвы»). С непокрытой головой, в длинном красном платье и фартуке героиня стоит на иконописном холме-поземе — на нем нанесены надписи «Земля — крестьянину, фабрики — рабочему». У ног ее серп, символ крестьянского труда, в опущенной руке — молот. Свободной рукой она указывает на громоздящийся у холма город, где женщины с детьми спешат в светлые неоклассические храмы — «Дом матери и ребенка», «Библиотека», «Столовая», «Клуб работниц», «Школа для взрослых». Отсылки к эстетике Французской революции оттенены приемами современной графики — кубистические заломы формы и симультанные круги солнечного света, в которых клубятся седые облака. Тот же неоромантизм и изысканная декоративность отличали плакаты Отдела охраны памятников искусства. На одном из них (неизв. худ. «Книги — источник знаний. Граждане, берегите библиотеки», 1920) фигура работницы с книгой залита рыжим тоном в контраст с темно-лиловыми силуэтами фабричных труб и зданий.

Образ вестницы многократно появлялся в кампаниях ОхМатМлада и ликвидации безграмотности. Работница предстает в таких плакатах более упрощенным, узнаваемым типом городской девушки в пестрой блузе, с рельефным волевым лицом. Выделю лист Льва Бродаты «Работницы! Берите винтовку» (1920). Лаконичный и емкий, близкий графике модерна в плавной статике плотных черных контуров, он кажется манифестом независимости. Девушка в прихотливо завязанном платке смотрит с листа с гордо поднятой головой, на ней блуза в горох и широкая юбка. Однако перед нами — не красноармейка, но та, что предлагает вооружаться зрительнице. Образ посредницы между партией и классом позволил художнику соединить в одном характере волю и женственность.

Подробнее читайте:
Надежда Плунгян. Рождение советской женщины. Работница, крестьянка, летчица, «бывшая» и другие в искусстве 1917–1939 годов. — М.: Музей современного искусства «Гараж», 2022. — 288 с.