Да пришли ми цтениѧ доброго

Дети до двух лет способны быстро улавливать связь между грамматикой и смыслом и использовать эти знания для изучения новых слов. В экспериментах ученые показывали детям короткий видеоролик, на котором женщина с помощью разных игрушек разыгрывала сценки, произнося перед одушевленными предметы определитель ko, а перед неодушевленными — ka. Детям хватило нескольких просмотров ролика в течение четырех дней, чтобы усвоить эту взаимосвязь и различать изображения незнакомых игрушек на основании только определителя. Исследование опубликовано в Proceedings of the National Academy of Sciences. На втором году жизни дети начинают стремительно запоминать новые слова. В этом деле важно иметь какие-то ориентиры, которые помогают распознавать лексику, отличать одно слово от другого, объединять слова в группы. Возможно, дети уже в этом возрасте способны на каком-то уровне понимать структуру языка и синтаксические категории (части речи, маркеры падежей, определители или артикли) и опираются именно на это во время изучения новых слов. Теория синтаксического бутстрэппинга — об этом. Исследования показывают, что дети в 1–2 года действительно улавливают связи между грамматикой и смыслом и удивляются, когда кто-то их нарушает. Однако остается неясным, насколько быстро младенцы усваивают эти взаимосвязи. Моника Барбир (Monica Barbir) из Токийского университета вместе с коллегами из Канады и Франции проверила, могут ли младенцы быстро усваивать новые грамматические элементы в контексте своего родного языка и использовать их для изучения новых слов. Они показали 24 детям (средний возраст 19 месяцев) видеоролик, на котором женщина с помощью игрушек разыгрывает истории на французском языке, произнося выдуманные определители перед словами: ko перед названиями одушевленных объектов и ka перед названиями неодушевленных. Например, ka book (ка книга), ka tractor (ка трактор), ko rabbit (ко кролик) и kochiken (ко курица). Эти определители заменяли обычные французские артикли: un, une, le и la, употребление которых зависит от рода существительного — мужской или женский — и от контекста (un и une — аналоги неопределенного английского a, а le и la — определенные). Одушевленные предметы на видео с большей вероятностью были субъектами предложения — то есть сами что-то делали, а неодушевленные — объектами (пример: ko rabbit reads ka book — кролик читает книгу). Поскольку дети уже было знакомы с определителями, это гарантировало, что они не будут считать ka и ko словами, которые что-то значат сами по себе. Кроме того, известно, что дети различают одушевленные и неодушевленные объекты — и это распространено среди языков мира. Видеоролик дети смотрели три дня дома, и затем еще один раз — в лаборатории, суммарно просмотр занял около 30 минут. Каждый определитель встречался в ролике 30 раз. Затем младенцам показывали два изображения незнакомых для них предметов (одушевленного и неодушевленного) — например, игрушки-осьминога и игрушки-музыкального инструмента. Дети не знали названий этих игрушек. Исследователь называл один предмет вслух, используя перед названием ko или ka, и просил ребенка посмотреть на эту картинку. Название предмета тоже было выдуманным, в итоге получалась конструкция в стиле ko bamoule. Дети смогли верно определить, на какую из двух фотографий незнакомых предметов смотреть — чтобы в этом убедиться, ученые отслеживали движения их глаз с помощью трекера. Некоторые из участников смотрели на нужную картинку сразу, другие — только к концу испытания (оно длилось около 10 секунд). Часто взгляд детей скользил от одного изображения к другому. Однако на картинки с одушевленными предметами дети смотрели суммарно дольше, если слышали ko. Полученные результаты, по мнению авторов, говорят о том, что дети уже в 1–2 года могут усваивать синтаксико-семантические связи и использовать такие связи для изучения новых слов. Кроме того, эти связи они усваивают с поразительной скоростью. Авторы полагают, что причина — в особенностях распределения внимания детей. Когда ребенок узнает, что разные слова как-то связаны между собой, он сосредотачивается на этих взаимосвязях. Кроме того, дети вероятнее всего склонны использовать гибкие гипотезы вместо жестких правил и могут пересматривать эти гипотезы, если они вдруг не работают. Фонетическую систему родного языка дети усваивают раньше, чем произносят первое слово. И даже если они, вырастая, перестают говорить на этом языке, что-то остается в памяти: учить родной язык «заново» людям легче, чем учить чужой.