«Научное волонтерство: Делаем науку вместе»

Иногда ученым нужна помощь, и на выручку приходят добровольцы: они ищут астероиды, закапывают в землю чайные пакетики, чтобы следить за изменением климата, или, например, изучают ехидн. В сборнике «Научное волонтерство: Делаем науку вместе» (издательство «Альпина нон-фикшн») коллектив энтузиастов гражданской науки рассказывает об организации таких проектов и российских примерах сотрудничества между учеными и обычными людьми. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, в котором соосновательница проекта «Люди науки» Александра Борисова-Сале рассказывает, когда научное волонтерство обрело современные очертания.

Глава 2. Гражданская наука: когда она появилась и кто в мире двигает ее вперед?

Можете ли вы поверить в то, что предтечами гражданской науки были китайские крестьяне, мореплаватели-космополиты и американские политики? В этой главе мы
расскажем о древней, новой и новейшей истории гражданской науки, посмотрим на ее охват сегодня и узнаем о роли птиц в ее развитии. О том, какие проекты научного волонтерства в мире самые большие и успешные, рассказывает Александра Борисова-Сале, экс-президент Ассоциации коммуникаторов в сфере образования и науки (АКСОН) и соосновательница проекта «Люди науки».

Страницы истории

Хотя термину «гражданская наука» около тридцати лет, сам феномен вовлечения неспециалистов в научную работу, конечно, гораздо старше. Еще в Древнем Китае простые жители-крестьяне отслеживали сезонные передвижения саранчи, чтобы защитить урожай от ее нападения. По сути, эти коллективные мероприятия мало чем отличаются от нынешних практик биологов-любителей или самоорганизации граждан, наблюдающих за изменением качества воздуха.

Во время британской колонизации Северной Америки переселенцы записывали информацию о погодных условиях. Такие данные и сейчас используются для оценки изменения климата за этот период времени. Среди наблюдателей были Джон Кампаниус Холм, который зафиксировал штормы в середине 1600-х годов, а также отцы-основатели Соединенных Штатов Америки Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон и Бенджамин Франклин. Их работа базировалась на выявлении закономерностей путем накопления данных и их объединения с данными коллег и предшественников, а не на конкретных профессиональных знаниях в различных областях науки.

Тем не менее уже в XVIII веке можно выделить «научные проекты», соответствующие современному определению гражданской науки, где условный ученый формулирует задачу и привлекает к ее решению условных не ученых. Один из первых успешных астрономических проектов гражданской науки реализовал Эдмунд Галлей (многие знают названную в его честь комету, которую изучали советские межпланетные станции). Он хотел проверить свои модели Солнечной системы с помощью наблюдений солнечного затмения, которое было видно в Англии в 1715 году. Для этого он создал распределенную сеть наблюдателей по всей стране, продавая карты с прогнозируемой траекторией затмения и подробной инструкцией. В результате благодаря научным волонтерам Галлей получил около 200 наблюдений, и хотя они и различались по качеству, но с лихвой компенсировали пасмурную погоду в Оксфорде, где располагалась его обсерватория.

В XIX веке научные волонтеры послужили делу основания новой научной дисциплины — океанографии. Морские путешествия всегда были очень дорогими (и прибыльными), поэтому знания о ветрах и течениях — особенно во времена парусного судоходства — охраняли строже, чем современные патенты. Конечно, ученые в университетах не имели возможности организовывать экспедиции для системного изучения океана. В итоге данные о нем оставались фрагментированными и малодоступными, пока в середине XIX века американец Мэтью Фонтейн Мори, о котором мы уже упоминали, не обобщил стандартизированные наблюдения моряков. Он составил полную карту морских течений и ветров, что сделало мореплавание более быстрым и безопасным для всех. Классический пример взаимовыгодной ситуации в духе не только гражданской науки, но и движения за открытые данные.

Почему мы все-таки предпочитаем различать волонтерские проекты прошлого и современную гражданскую науку? На это есть социальные причины. По пути становления в качестве академической профессии и социального института наука шла с XVII века и окончательно оформилась в знакомом нам виде лишь к концу XIX века, когда возник критерий, по которому можно было отличить ученого от гражданина, обычного человека. Многие из тех, кого мы сейчас считаем отцами той или иной науки, на самом деле занимались самыми разнообразными видами деятельности. Исаак Ньютон был одновременно теологом, физиком, математиком, астрономом и философом, Леонардо да Винчи — инженером, художником и изобретателем, да и сам Чарльз Дарвин был натуралистом и путешественником.

«Мягкость» границы между наукой и обществом в те времена подтверждается и с обратной стороны — официально трудоустроенные в академии ученые совершенно не гнушались привлечением компетенций любителей. С XVIII века академии проводили открытые конкурсы, приглашая представителей общественности присылать варианты решения поставленных проблем, и присуждали призы за лучшие научные или технические находки (примерно так в Англии были изобретены точные часы). Подать заявку мог любой желающий, и это перекликается с современными концепциями открытых инноваций, когда корпорации ищут удачные технические решения вне своих стен.

Двадцатый век

С развитием демократических обществ и науки как института гражданская наука начала принимать современные формы: ученые стали привлекать граждан к решению тех задач, которые их непосредственно касались.

В течение 1950-х и 1960-х годов в США обеспокоенные граждане инициировали исследование молочных зубов на содержание следов радиоактивных элементов. В результате за 12 лет они собрали, а ученые проанализировали состав более 300 000 зубов. Такой масштаб позволил повлиять на политиков: исследование сыграло важную роль в решении подписать Договор о запрещении испытаний ядерного оружия.

Спустя пару десятков лет в Великобритании бердвотчеры (орнитологи-любители, изучающие поведение птиц, от англ. birdwatching — «наблюдение за птицами») помогли собрать информацию о том, что из-за изменения климата певчие птицы начали откладывать яйца раньше, чем обычно. Затем Британия использовала этот кейс для продвижения Киотского протокола — первого международного соглашения о сокращении выбросов парниковых газов в атмосферу, оно было заключено в 1997 году. Наблюдения граждан стали одним из способов показать, что изменение климата — это не проблема далекого будущего, а процесс, который полным ходом идет уже сейчас.

Приведенные примеры не единственные, и они в полной мере обладают чертами гражданской науки: это работа, которая без вовлечения граждан вообще не состоялась бы в масштабе, который сделал ее релевантной, а результаты — значимыми и осмысленными. Провести подобные исследования можно было только при вовлечении граждан и их активном участии, которое оказалось очень эффективным.

Все началось с фенологов

Фенология — это наука о сезонных явлениях природы, и именно к таким наблюдениям ученые впервые массово привлекли простых людей. Русское географическое общество в 1848 году опубликовало программу фенологических наблюдений для натуралистов-любителей, и уже через три года вышла научная работа: «Сельская летопись, составленная из наблюдений, могущих служить к определению климата России, в 1851 году». Североамериканская орнитологическая фенологическая программа стартовала в 1883 году под руководством орнитолога Уэллса Кука, который поручил гражданам наблюдения за миграцией птиц. В конце XX века собранные ими данные по-прежнему нужны: новые волонтеры оцифровывают собранные их предшественниками карточки.

Самый долгий и непрерывавшийся проект гражданской науки — работающий под эгидой Национального Одюбоновского общества (некоммерческая организация, занимающаяся орнитологией и экологией и названная в честь знаменитого натуралиста и орнитолога Джона Джеймса Одюбона) Рождественский подсчет птиц (Christmas Bird Count). Он функционирует непрерывно с 1900 года и, начавшись в США, распространился на Западное полушарие: любители ежегодно наблюдают птиц в рождественский период. В Гонконге бердвотчеры существуют с 1957 года, в Индии — несколько десятков лет. Неудивительно, что международный тематический портал гражданской науки в сфере орнитологии тоже появился раньше других — eBird функционирует с 2002 года и содержит более 70 млн наблюдений.

Конечно, популярность наблюдения за птицами связана с двумя факторами: относительной доступностью и зрелищностью, поэтому бердвотчинг как гражданская наука тесно связан с развлекательной сферой, наблюдением за птицами как направлением экотуризма. В целом это движение настолько многочисленно и заметно (в США 20 процентов населения считают себя хотя бы отчасти бердвотчерами), что его изучают социальные психологи. Некоторые видят в нем лишь естественное стремление человека в большом городе установить связь с природой, другие — сублимацию мужского охотничьего инстинкта. Какой бы ни была мотивация участников, если удается направить их усилия на заполнение карточек в открытых базах данных — это бесценный ресурс для науки, значение которого выходит за пределы одной лишь орнитологии. Лонгитюдные (то есть единообразно собиравшиеся в течение многих лет) данные о птицах позволяют использовать их как опосредованный индикатор состояния окружающей среды, климата, экосистемы, взаимодействия человека и природы в городской среде. Выше мы уже приводили пример того, как наблюдение за откладыванием яиц позволило проиллюстрировать актуальность изменения климата и поддержать политические решения в этой сфере. Один очень квалифицированный бердвотчер — директор Музея естественной истории Роттердама Кис Меликер — даже получил за свою внимательность Игнобелевскую премию (вручается ежегодно за научные открытия, «сначала заставившие людей смеяться, а затем задуматься», и сопутствует вручению Нобелевской премии как пародия на нее). В 1995 году он наблюдал однополую некрофилию у птиц: одна утка разбилась о большое стеклянное окно его кабинета в музее (голландцы любят сплошное остекление), а вторая после этого вступила с ней в половой акт. Обе птицы оказались самцами. В 2003 году за это открытие он получил «игнобелевку», а с 2008 года в Роттердаме с серьезной целью привлечения внимания к проблемам живого мира в условиях городской среды, очень актуальной в высокоурбанизированных Нидерландах, отмечают шуточный праздник День мертвой утки.

Российским проектам бердвотчинга и их социальному воздействию будет посвящена отдельная глава этой книги. Присоединяйтесь: в гражданской науке каждая птица — очень важная птица.

Подробнее читайте:
Научное волонтерство: Делаем науку вместе / Под ред. А. Борисовой-Сале, Я. Плехович. — М. : Альпина нон-фикшн, 2025. — 348 с.