Как средневековые врачи диагностировали болезни
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
Средние века принято считать эпохой суеверий, технологической и научной отсталости, в том числе и в области медицины. Однако именно в этот период сформировались первые врачебные стандарты, санитарное законодательство и иерархия больничных работников. В книге «Медицина Средневековья: жить или умереть» (издательство «АСТ») медиевистка Наталья Пелезнева рассказывает, что средневековые люди думали о причинах и профилактике болезней и как из этого знания выросла современная рациональная, доказательная и технологичная медицина. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом о том, как проходил прием у средневекового врача.
Начнем главу с вопроса, который на первый взгляд кажется совсем не сложным. К кому средневековый человек мог обратиться за медицинской помощью? Сегодня мы чаще всего говорим, что идем «к врачу», имея в виду специалиста в определенной сфере проблем со здоровьем. У людей эпохи Средневековья выбор был гораздо шире. Историки медицины считают, что в тот период существовала негласная иерархия медицинских работников. На место в ней влияли и задачи лекаря, и его статус в обществе. Верхние позиции занимали «врачи». Так называли тех, кто не только практиковал лечебное дело, но и хорошо разбирался в медицинской теории. Со временем под этим стали подразумевать формальное университетское образование. Такой профессионал был отлично знаком с гиппократовскими и галеновскими идеями и мог разрабатывать сложные «режимы» и «диеты», учитывая все особенности здоровья и темперамента пациента. Он мог прийти на помощь в экстренной ситуации, но главная его задача заключалась не в этом. От такого лекаря ждали, что он сможет постепенно скорректировать баланс гуморов подопечного в здоровую сторону. Он следил, каким воздухом дышит пациент, как и сколько он двигается, как спит и что ест. В идеале клиент такого доктора вообще не должен был болеть. «Врач» пользовался куда большим уважением, чем другие медицинские профессионалы, и его услуги стоили гораздо дороже. Ученый лекарь мог специализироваться на определенной болезни, и это тоже приносило неплохой гонорар.
Ниже на этой лестнице стояли две группы медиков. Первыми были аптекари, занятые приготовлением лекарств. Они могли составлять средства по рецептам врачей, но иногда и сами разрабатывали препараты. От них требовалось хорошо разбираться во множестве ингредиентов, включая те, что привозили издалека. Вторую группу составляли хирурги. Сегодня те, кто проводит операции, — элита медицинского мира, но в Средние века все было наоборот. Работа хирурга считалась «грязной» и ценилась куда меньше, чем тонкое искусство управления балансом жизненных соков. Внутри сообщества хирургов возникла и собственная иерархия. На вершине находились высокообразованные хирурги, знакомые с медицинской теорией. Ниже шли те, кто освоил ремесло исключительно на практике. Следующую ступень занимали так называемые хирурги-цирюльники. Они брались за менее сложные операции, а еще практиковали кровопускание. Иногда они же вырывали больные зубы, но были и отдельные специалисты-стоматологи. Примерно тот же статус получили акушерки, когда это занятие стало отдельной профессией (подробнее об этом читайте в главе о женском здоровье). Там же, на нижних ступенях лестницы, находились «народные» знахари, которые делали упор на магические методы: заклинания или изготовление амулетов. Иногда внизу общей иерархии оказывались люди, вообще не связанные с медициной профессионально. Например, несложную помощь мог оказать священник.
Некоторые ученые считают, что говорить о четкой и незыблемой иерархии средневековых лекарей можно далеко не всегда. Например, историки Джастин Колсон и Роберт Рэлли изучили документы первой половины XV века в лондонских архивах и обнаружили документ, который не укладывается в эту схему. Согласно ему, в 1420-х годах несколько врачей с университетским образованием вместе с востребованными «элитными» хирургами предложили создать новое объединение лекарей, куда будут входить и хирурги, и врачи. Реформаторы предлагали отказаться от традиционного деления на категории и принимать в организацию медицинских профессионалов, которые подтвердили свое образование и сдали практический экзамен. Таким образом, грань между врачами и хирургами оказывалась довольно тонкой. Конечно, речь шла об очень востребованных специалистах, поскольку организация требовала немалый вступительный взнос. Но составители документа предлагали со временем распространить свой подход к объединению лекарей на всю Англию. Печально, но у них ничего не вышло. Подобное общество удалось создать только в столице, а через год его пришлось закрыть. Тем не менее этот случай показывает: хотя иерархия средневековых медиков, видимо, существовала, были люди, желающие от нее отказаться.
Как же выглядел прием средневекового доктора? Как и сегодня, cначала врач опрашивал больного или его близких, а затем проводил осмотр. Вот что рекомендует медицинский сборник, написанный около 900 года (рукопись сохранилась в библиотеке итальянского монастыря Монтекассино под номером 97):
«Как только подойдешь к больному, спроси, не испытывает ли он боли. И если он скажет, что испытывает, спроси, сильна боль или нет и постоянно ли она [присутствует]. Затем измерь его пульс и проверь, есть ли у него лихорадка. Если он испытывает боль, ты почувствуешь, что его пульс изменчив и стремителен. Спроси его, приходит ли боль, когда он зябнет; также — страдает ли он бессонницей. Спроси, возникла ли бессонница из-за болезни или по иной причине и в порядке ли его кишки и моча. Обследуй и то и другое и выясни, нет там [признаков] чего-либо опасного для него... Спроси о начале болезни и о том, что говорили другие врачи, посещавшие его: [в том числе] о том, сходились они во мнениях или нет. Изучи относящееся к состоянию тела: холодно ли оно, — и прочее, не ослаблены ли кишки, не прерывист ли сон, постоянна ли болезнь и случались ли такие недомогания раньше. Изучив все эти вещи, ты сможешь легко распознать причины [болезни], и [поиск] средства [от болезни] не покажется тебе трудным»
Colson J., Ralley R. Medical Practice, Urban Politics and Patronage: The London ’Commonalty’ of Physicians and Surgeons of the 1420s // The English historical review. 2015. Vol. 130 (546). P. 1102–1131.
Так выглядит общая схема, но составитель этого трактата предупреждает врача: осмотр каждого пациента уникален, действовать придется по ситуации. Диагностике и прогностике учатся только на собственном опыте, а книга может лишь очертить примерный сценарий.
В этом отрывке описаны два основных диагностических метода средневековой медицины: измерение пульса и уроскопия — визуальное исследование мочи пациента. Эти методы кажутся нам простыми, но за ними стояла, по сути, вся античная и средневековая медицинская теория. Пульс считали индикатором внутреннего тепла, необходимого всякому живому существу, — мы помним, что это тепло зарождалось в сердце. Объясняли это так. Жизнь невозможна без дыхания: когда человек или животное умирает, дыхание и пульс останавливаются практически одновременно. Врачи Древней Греции полагали, что в дыхании участвуют артерии. На эту мысль их навели опыты с животными. В артериях зверей обнаруживали гораздо меньше крови, чем в венах, и она была более жидкой. Иногда, вскрывая некоторых животных, античные лекари обнаруживали в их артериях лишь несколько капелек крови. К тому же мышечный слой у этих сосудов толще, чем у вен. Врачи посчитали, что в этом артерии напоминают трахею, дыхательное горло. Так появилась идея о том, что по артериям движется не только кровь, но и воздух, а вместе с ним — «первичная пневма». Так обозначали некий «дух», элементарное проявление общемировой души. В человеческом теле пневма перерабатывается и обеспечивает телу жизненную силу. Она участвует практически во всех внутренних процессах организма: от самых простых физиологических до сложнейших психических, например мышления. Считалось, что в сердце происходит начальный этап переработки первичной пневмы, и в этом участвует внутренний жар сердца. Далее пневма разносится по всем кровеносным сосудам, добираясь до каждого органа. Пульс называли одним из немногих признаков этого процесса, видимых снаружи. Врачи замечали, что происходит с пациентами, лежащими в лихорадке. Их дыхание становится частым, а пульс ускоряется. Все это считали внешними проявлениями того, что внутренний жар сердца разгорелся слишком сильно, и тело пытается охладить перегретые кровеносные сосуды. Внутреннее тепло при этом «кипятило» и кровь, и гуморы, изменяя их баланс. Так, с точки зрения древнего лекаря, лихорадка сама по себе могла привести к появлению других симптомов болезни.
Античные лекари выделяли несколько типов рисунка пульса: например прерывистый, затухающий, прыгающий, дрожащий и суживающийся (греч. μύουρος, «подобный мышиному хвосту»). Во многом «чтение» пульса напоминало прослушивание музыки. Составитель сочинения «О пульсах» Марцеллин пишет, ссылаясь на врача Герофила:
«Артерия движется неравномерно, сокращаясь в одном месте больше, в другом меньше, в одном сильнее, в другом слабее, подобно тому, как если бы над отверстиями авла поместили паутинообразное покрытие, и музыкант затем дунул в инструмент. Тогда мы будем наблюдать движение через отверстия, соответствующие как [ритму] дыхания, так и оказываемому им давлению. Но биения будут неровными и неоднородными, выше в одной части, ниже в другой, в одном месте с большим напряжением, в другом — с меньшим. Точно так же и артерия, как они говорят, движется неровно».
(Перевод приведен по выдержке в статье Е. В. Афонасина и А. С. Афонасиной)
Афонасин Е., Афонасина А. Герофил о пульсе // Schole. Философское антиковедение и классическая традиция. 2015. № 9 (1). C. 98.
Средневековые врачи расширили классификацию видов пульса. Ибн Сина в «Каноне врачебной науки» выделял десять категорий:
«Первая разновидность устанавливается по величине расширения, вторая разновидность — по качеству удара бьющейся [артерии] в пальцы, третья разновидность — по [длительности] времени движения, четвертая разновидность — по состоянию [стенки] артерии, пятая разновидность — по степени пустоты и наполнения [пульса], шестая разновидность — по теплоте и холодности прощупываемого места, седьмая разновидность — по [времени] покоя, восьмая разновидность — по ровности и неровности пульса, девятая разновидность — по [наличию какого-либо] порядка в неровности и отсутствию [всякого] порядка. Десятая разновидность по „размеру“ [пульса]».
(Здесь и далее перевод с арабского М. А. Салье, У. И. Каримова и А. Расулева)
Ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки : [Пер. с араб.]. Книга I. С. 241.
Ибн Сина советовал измерять пульс на предплечье: «...до него легко добраться, его мало стесняются показывать, он[о] находится напротив сердца, поблизости от него». Возможно, врач предпочитал прощупывать биение на локтевом сгибе. До процедуры Ибн Сина рекомендует измерить пульс спокойного и уравновешенного здорового человека, чтобы иметь образец. Арабский врач тоже сравнивал чтение пульса с музыкой: лекарю необходимо уметь считать интервалы между «движениями» и «остановками». Свой рисунок пульса приписывали каждому возрасту человека. Врач должен был насторожиться, услышав у юноши «старческое» сердцебиение.
Подробнее читайте:
Пелезнева, Н. Медицина Средневековья: жить или умереть / Наталья Пелезнева — Москва: Издательство АСТ, 2024. — 304 с.