«Пернатые многоженцы: Любовь, браки, измены и разводы в мире птиц»

Семейные проблемы возникают не только у людей. Отношения между птицами точно так же не застрахованы от измен и могут закончиться расставанием. В книге «Пернатые многоженцы. Любовь, браки, измены и разводы в мире птиц» (издательство «Пальмира») орнитолог Владимир Паевский рассказывает о демонстративном поведении, брачных церемониях, типах супружеских связей, внебрачном отцовстве у птиц и многом другом. Книга вошла в длинный список премии «Просветитель». Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным непростому процессу сближения брачных партнеров друг с другом.

«Душевные терзания» при половом сближении

При любом поведении брачного ухаживания, особенно на начальных этапах сближения с представителем противоположного пола, птица находится в состоянии внутреннего конфликта. Происходит это из-за присущего взрослым птицам многих видов (но не всех!) чувства индивидуальной дистанции — зоны вокруг особи, в пределах которой она не терпит соседства другой птицы. Чтобы сохранить индивидуальную дистанцию, птица либо убегает, либо переходит к агрессии против того, кто нарушил невидимую границу. Наблюдая за поведением зимних стай синиц, мы часто видим примеры этих взаимоотношений. Когда две птицы случайно или же намеренно оказываются слишком близко друг к другу, стычки возникают мгновенно. Агрессивность совершенно явственна даже у таких стайных птиц, которые получают немалое преимущество от совместного обитания в суровых зимних условиях.

Внутренние терзания при первых попытках сексуального сближения, связанные с неизбежным нарушением индивидуальной дистанции, хорошо изучены на примере самой многочисленной певчей птицы Европы зяблика. Самцы зяблика хорошо заметны весной не только своим ярким оперением красновато-винной грудью, черным лбом, голубоватой шапочкой и каштановой спиной, но громким запоминающимся пением. Их всегда можно встретить и в лесу, и в парке, и почти в любом городском саду.

Разные позы самцов зяблика детально описаны орнитологами: в английских парках Р. Хайндом и П. Марлером, а у прибалтийских зябликов на Куршской косе В. Дольником и Т. Ильиной. Оказалось, что брачные позы этих птиц из разных регионов (а это два разных подвида зябликов) совершенно одинаковы. В самом начале гнездового сезона самец проявляет угрожающее поведение к другим зябликам разного пола, но постепенно его агрессивность по отношению к самкам снижается, и появляются первые элементы ухаживания. На начальной стадии формирования брачной пары самец принимает так называемую «косую позу: перья на голове прижаты, голова втянута, белые пятна на плечах открыты, как при угрозе, ноги согнуты, крылья распущены, хвост подгибается вниз, все тело косо раскачивается из стороны в сторону. На более поздних стадиях ухаживания преобладает «вертикальная» поза: перья на голове нахохлены, ноги выпрямлены, самец приближается к самке несколько неуверенно, мелкими шажками, и не прямо, а зигзагами, тело его выпрямлено и немного откинуто назад, хвост периодически приподнимается и круто опускается вниз. Все говорит о том, что самка может вызвать у самца разные реакции и нападения, и бегства, и сексуального контакта. Сексуальное поведение самки более пассивно и состоит сначала в демонстрации «призывной» позы, а затем и в принятии «приглашающей позы», в чем-то похожей на позу птенца, выпрашивающего пищу, после чего самец и решается, наконец, осуществить копуляцию.

В процессе брачного ухаживания многие обычные формы деятельности птиц могут приобретать характер чисто формальный, далекий от их первоначальной функции. К ним относится и так называемое ритуальное кормление самки самцом, наиболее часто встречающееся у тех птиц, у которых птенцов выкармливают оба родителя. Самка принимает позу птенца, просящего есть, трясет крыльями и издает почти такие же звуки, как и птенец. Эта брачная церемония окончательно сближает партнеров, устанавливая между ними вполне доверительные отношения. Часто за этим следует и первая копуляция. После образования пары ритуальное кормление иногда превращается и в настоящее, когда самец кормит самку, насиживающую кладку.

Кормление насиживающей самки самцом весьма эффектно происходит у клестов — птиц с необычным приспособлением для быстрого доставания семян из еловых и сосновых шишек: концы надклювья и подклювья у клестов перекрещиваются. Клеста часто называют попугаем хвойного леса. Большеклювые, очень яркие и шумные, клесты могут подвешиваться головой вниз при своей беспрестанной работе с шишками. Птица отрывает шишку, берет ее в клюв и, удобно усевшись, начинает отгибать чешуйки и языком извлекать семена. При этом шишку клесты держат в лапах, и, обработав ее всю, выпускают шишку из лап и летят за следующей. Гнездование клестов бывает приурочено к феноменально ранним срокам, поскольку они могут гнездиться в любой месяц года и часто это бывает и в середине зимы все зависит от сроков созревания и урожайности хвойных семян. Для наблюдателя всегда очень впечатляюще и незабываемо зрелище трогательной заботы самца о самке, неотлучно сидящей на гнезде, заваленном снегом, а потом и о птенцах в зимнем лесу, среди потрескивающих от мороза деревьев.

Резкие вспышки численности мигрирующих клестов, т. е. их массовые инвазии, и в первую очередь клеста-еловика, хорошо известны и неоднократно описаны, как в Евразии, так и в Северной Америке. На пространствах Европы в ХХ столетии было зарегистрировано более 70 инвазий еловика, пик которых приходился на разные месяцы, от мая до октября. Клесты передвигались в разных направлениях и на разные расстояния, хотя в большинстве случаев преобладали южные направления, и птицы достигали Средиземного моря, удаляясь от мест предыдущего обитания на расстояния до 2700 км.

Однако жизнь этих известных птиц в последнее время приобрела новый импульс для исследований. В настоящее время в Евразии, Северной и Центральной Америке известно 20 подвидов клеста-еловика. Наряду с этим было обнаружено удивительное разделение этого вида на несколько групп (почему-то названных «types», т. е. типов, в англоязычных публикациях), отличающихся лишь по особенностям голосовой позывки, издаваемой в полёте. Это было установлено орнитологами и в Северной Америке, в Европе. В Америке обнаружено 10 таких типов позывок, и считается, что эти типы соответствуют критериям видового статуса по концепциям и филогенетического, и биологического вида, а поэтому птицы с разными позывками должны трактоваться как отдельные виды. Более того, предположительно считается, что эти криптические «типы» птиц монофаги, т. е. питаются только на одном виде хвойных деревьев. Были представлены и свидетельства того, что различающиеся полетные позывки являются видовой сигнализацией, которой обучаются молодые птицы. В дополнение к вокализации были обнаружены и небольшие, но, как пишут авторы, весьма важные различия в деталях морфологии клюва, а также в экологии и генетике. Орнитологи К. Бенкман и П. Эделаар считают, что клесты еловики проявляют так называемое ассортативное спаривание внутри каждого «типа».

Все это вызывает много вопросов, на которые еще нет никаких ответов. Как же при такой кочевой жизни может поддерживаться половая изоляция отдельных групп и каким образом при хаотических передвижениях клестов может существовать обособленность их «типов», распознаваемая лишь по голосу и по некоторым нечетким морфологическим отличиям? Как может происходить поиск нужного партнера и их спаривание при таких, казалось бы, небольших внешних отличиях?

Особое поведение птиц в процессе установления брачного контакта так называмый аллопрининг, т. е. взаимная чистка оперения. Уход за оперением составляет одну из важнейших черт повседневной жизни любых пернатых созданий, а потому любая помощь в этом воспринимается весьма благосклонно. У некоторых птиц, например, у попугаев, ткачиков и многих других, взаимное ковыряние клювами в перьях друг друга довольно частое явление, особенно в процессе сближения брачных партнеров. Птицы охотно предаются этой форме наслаждения закрыв глаза, распускают перья, подставляя шею и обмякая всем телом, а при остановке партнера настойчиво требуют продолжения, показывая собственным примером, как это надо делать.

Все вышеописанные формы и характер поведения птиц во время ухаживания и спаривания явно говорит о том, что в результате одновременного воздействия разнообразных раздражителей птица вынуждена подавить в себе все виды активности, кроме какой-то одной. В сезон размножения, при брачном возбуждении, все привычные формы агрессии, страха, опасений и осторожности отступают на второстепенный план перед натиском могучего стремления организма оставить после себя потомство, продолжая тем самым великий круговорот вечной жизни.

Подробнее читайте:
Паевский В. А. Пернатые многоженца: Любовь, браки, измены и разводы в мире птиц / Владимир Паевский. — М.; СПб.: «T8 Издательские Технологии» / «Пальмира», 2023. — 197 с.: ил. — (Серия «Пальмира — наука»).