«Космическая мифология»

На протяжении всей своей истории космонавтика окружена слухами и домыслами. Далекие от правды, эти небылицы формируют конспирологическое мировоззрение и склонны отрицать достижения современной науки, часто выставляя ученых обманщиками, и при том весьма неумелыми. Апрельская новинка издательства «Альпина Нон-фикшн», книга писателя и научного журналиста Антона Первушина «Космическая мифология. От марсианских атлантов до лунного заговора» рассматривает самые известные мифы о космосе и космонавтах, противопоставляя домыслам факты. N + 1 делится со своими читателями главой, посвященной мифу о множестве сокрытых правительством жертв советской космонавтики, которые якобы летали в космос до Юрия Гагарина — и которым не удалось вернуться обратно.

Миф №11. Юрий Гагарин не был первым космонавтом

Широко известно, что первый космический полет совершил советский офицер Юрий Алексеевич Гагарин на корабле-спутнике «Восток» утром 12 апреля 1961 года. С тех пор дата отмечается как День космонавтики, причем празднование приобрело всемирный размах. В то же время каждый год в прессе и на сетевых площадках вновь и вновь появляются материалы о том, будто бы Гагарин не был первым советским космонавтом. Обычно они сводятся к перечислению слухов и пересказу невероятных подробностей о пилотах, которые полетели на орбиту до Гагарина, но погибли там, поэтому их имена навсегда засекречены. При советской власти подобного рода публикации были недоступны отечественному читателю; теперь же никаких цензурных ограничений на их распространение нет. Как же возник миф о жертвах советской космонавтики?

Исследование вопроса показывает, что впервые обвинения против Советского Союза в сокрытии факта гибели космонавтов были выдвинуты еще до полета Юрия Гагарина. В рассекреченных дневниках генерал-полковника авиации Николая Каманина, непосредственно отвечавшего за отбор и подготовку первых космонавтов, читаем запись от 12 февраля 1961 года:

«После пуска ракеты на Венеру 4 февраля многие на Западе считают, что мы неудачно запустили в космос человека; итальянцы даже будто бы “слышали” стоны и прерывистую русскую речь. Все это совершенно беспочвенные выдумки. На самом деле мы упорно работаем над гарантированной посадкой космонавта. С моей точки зрения, мы даже излишне осторожны в этом. Полной гарантии успешного первого полета в космос не будет никогда, а некоторая доля риска оправдывается величием задачи…».

Старт 4 февраля 1961 года действительно нельзя назвать удачным. В тот день ракета-носитель «Молния» (четырехступенчатая модификация межконтинентальной баллистической ракеты Р-7А) вывела в космос межпланетный аппарат 1ВА №1. При выводе отказал преобразователь тока в системе энергоснабжения разгонного блока «Л» (четвертой ступени носителя, задача которой — отправить аппарат с околоземной орбиты на межпланетную траекторию), двигатель блока не запустился, и аппарат остался на околоземной орбите. Однако вместо того, чтобы признать поражение, советские официальные лица по традиции предпочли объявить об очередной победе. Информационное агентство ТАСС сообщило:

«В соответствии с планом создания и отработки космических кораблей повышенного веса 4 февраля 1961 года в Советском Союзе с помощью усовершенствованной многоступенчатой ракеты осуществлен запуск тяжелого искусственного спутника Земли.. Замеренные параметры орбиты спутника близки к расчетным. Поставленные при запуске спутника научно-технические задачи выполнены».

Поскольку до того советская пропаганда серьезно вложилась в рекламу близящегося старта корабля с человеком на борту, то западные журналисты резонно решили, что «Спутник-7» (так называли 1ВА в западной прессе) был именно пилотируемым кораблем, а не межпланетным аппаратом. Шумиха вокруг засекреченной гибели безвестного космонавта поднялась такая, что советским официальным лицам пришлось выступить с опровержением.

12 февраля стартовала «Молния», которая вывела в космос аппарат 1ВА №1. На этот раз все прошло почти идеально — он улетел с околоземной орбиты и получил официальное имя «Венера-1». За триумфом от очередной победы странная история «Спутника-7» вроде бы забылась. Однако слухи о советских космонавтах, которые погибли и были засекречены, продолжали множиться. Позднее американский историк космонавтики Джеймс Оберг провел небольшое расследование, итогами которого в январе 1975 года поделился в статье «Фантомы космоса» (Phantoms of Space), опубликованной в журнале Space World Magazine. Он показал, что первое известное сообщение, посвященное «погибшим» советским космонавтам, появилось в декабре 1959 года: итальянское новостное агентство Continentale распространило заявление некоего высокопоставленного чешского коммуниста о том, что в Советском Союзе начиная с 1957 года осуществлен ряд запусков пилотируемых баллистических ракет. Один из пилотов по имени Алексей Ледовский погиб 1 ноября 1957 года в ходе такого суборбитального запуска. Развивая тему, агентство называло еще три фамилии космонавтов: Сергей Шиборин (погиб 1 февраля 1958 года), Андрей Митков (погиб 1 января 1959 года) и Мария Громова (погибла 1 июня 1959 года). При этом указывалось, что пилот Громова нашла свою смерть не в баллистической ракете, а при аварии прототипа орбитального самолета с ракетным двигателем (ракетоплана).

Примечательно, что в то же самое время (14 декабря 1959 года) основоположник немецкой космонавтики Герман Оберт заявил газете The Gadsden Times, что располагает данными о пилотируемом суборбитальном запуске, состоявшемся на полигоне Капустин Яр в начале 1958 года и закончившемся гибелью пилота. Информацию он якобы получил, работая на американскую космическую программу. Однако если Герман Оберт был весьма осторожен в высказываниях, подчеркнув, что знает о «космической катастрофе» с чужих слов и не может ручаться за правдивость сведений, то агентство Continentale выдавало одну сенсацию за другой. Итальянские корреспонденты рассказывали то о «лунном корабле», взорвавшемся на стартовом столе сибирского космодрома Sputnikgrad, то о готовящемся секретном космическом рейсе двух советских пилотов в одном корабле. Поскольку ни одно из сенсационных заявлений не получило подтверждения, сообщениям Continentale перестали доверять. Но у «фабрики слухов» (так называли в то время подобные агентства на Западе) ожидаемо появились последователи.

В октябре 1959 года в журнале «Огонек» была опубликована статья «На пороге больших высот» об испытателях авиационной техники, в которой упоминались Алексей Белоконев, Иван Качур и Алексей Грачев, а газета «Вечерняя Москва» в заметке на аналогичную тему рассказала о Геннадии Михайлове и Геннадии Заводовском. Журналист Associated Press, перепечатавшей материалы, почему-то сделал вывод, что в статьях говорится о будущих советских космонавтах. Поскольку впоследствии названные фамилии так и не появились в сообщениях ТАСС, то был сделан «логичный» вывод о гибели всех пятерых в результате ракетных стартов, закончившихся катастрофами.

Больше того, буйная фантазия таблоидов так разыгралась, что для каждого «фантомного космонавта» придумали отдельную версию гибели с невероятными подробностями. К примеру, после запуска 15 мая 1960 года корабля-спутника 1КП («простейшего» прототипа корабля «Восток») западные газеты утверждали, что на его борту находился пилот Заводовский, который погиб из-за сбоя в системе ориентации, выведшей корабль на более высокую орбиту. Следующий «фантомный космонавт» Иван Качур нашел свою смерть 27 сентября 1960 года во время провального запуска корабля-спутника, орбитальный полет которого должен был состояться во время визита главы советского государства Никиты Хрущева в Нью-Йорк.

Неудавшийся запуск «венерианского» аппарата 4 февраля 1961 года, который мы обсуждали выше, породил свою волну слухов. Тогда впервые заявили о себе два брата-радиолюбителя Акилле и Джованни Юдика-Кордилья, построившие под Турином частную радиостанцию. Они утверждали, что им удалось перехватить телеметрические радиосигналы биения человеческого сердца и прерывистое дыхание умирающего советского космонавта. Этот «инцидент» связывают с именем «фантомного космонавта» Михайлова.

Но и это еще не все! В 1965 году ежедневная газета Corriere della Sera опубликовала продолжение истории двух братьев-радиолюбителей. На этот раз те рассказали сразу о трех фактах перехвата странных сигналов, пришедших из космоса. Первый состоялся 28 ноября 1960 года: радиолюбители услышали звуки морзянки и просьбу о помощи на английском языке. Во время второго перехвата 16 мая 1961 года им удалось выловить в эфире сбивчивую речь русской женщины-космонавта. При третьем радиоперехвате 15 мая 1962 года были записаны переговоры трех русских пилотов (двух мужчин и женщины), погибающих в космосе. В записи сквозь треск помех можно различить следующие фразы: «Условия ухудшаются… Почему вы не отвечаете?.. Скорость падает… Мир никогда не узнает о нас…» Чтобы окончательно уверить читателя в подлинности излагаемых «фактов», итальянская газета называла имена погибших. Первой «жертвой» в этом списке был пилот Алексей Грачев. Женщину-космонавта звали Людмила. Среди троицы, погибшей в 1962 году, называли почему-то только одного — Алексея Белоконева.

Что касается статьи в «Огоньке», породившей не миф даже, а целую мифологию, то известный журналист Ярослав Голованов, также занимавшийся расследованием истории «фантомных космонавтов», взял по ее поводу интервью у самого Алексея Белоконова (а вовсе не Белоконева, как написал предшественник). Вот что рассказал испытатель, которого давным-давно похоронили западные средства массовой информации:

«В 50-х годах, задолго до гагаринского полета, я и мои товарищи, тогда совсем молодые ребята, — Леша Грачев, Геннадий Заводовский, Геннадий Михайлов, Ваня Качур, занимались наземными испытаниями авиационной аппаратуры и противоперегрузочных летных костюмов. Кстати, тогда же были созданы и в соседней лаборатории испытывались скафандры для собачек, которые летали на высотных ракетах. Работа была трудная, но очень интересная. Однажды к нам приехал корреспондент из журнала “Огонек”, ходил по лабораториям, беседовал с нами, а потом опубликовал репортаж “На пороге больших высот” с фотографиями (см. “Огонек” №42, 1959 г. — Я.Г.). Главным героем этого репортажа был Леша Грачев, но обо мне тоже рассказывалось, как я испытывал действие взрывной декомпрессии. Упоминался и Иван Качур. Говорилось и о высотном рекорде Владимира Ильюшина, поднявшегося тогда на 28 852 метра. Журналист немного исказил мою фамилию, назвал меня не Белоконовым, а Белоконевым. Ну, вот с этого все и началось. Журнал “Нью-Йорк джорнэл Америкэн” напечатал фальшивку, что я и мои товарищи летали до Гагарина в космос и погибли. Главный редактор “Известий” Алексей Иванович Аджубей пригласил нас с Михайловым в редакцию. Мы приехали, беседовали с журналистами, нас фотографировали. Этот снимок был опубликован в “Известиях” (27 мая 1963 г. — Я.Г.) рядом с открытым письмом Аджубея мистеру Херсту-младшему, хозяину того журнала, который нас отправил в космос и похоронил. Мы и сами опубликовали ответ американцам на их статью в газете “Красная звезда” (29 мая 1963 г. — Я.Г.), в которой честно написали: “Нам не довелось подниматься в заатмосферное пространство. Мы занимаемся испытанием различной аппаратуры для высотных полетов”. Во время этих испытаний никто не погиб. Геннадий Заводовский жил в Москве, работал шофером, в “Известия“ тогда не попал — был в рейсе, Леша Грачев работал в Рязани на заводе счетно-аналитических машин, Иван Качур жил в городке Печенежин в Ивано-Франковской области, работал воспитателем в детском доме. Позднее я участвовал в испытаниях, связанных с системами жизнеобеспечения космонавтов, и даже после полета Гагарина был удостоен за эту работу медали “За трудовую доблесть”…»

Итак, в списке мифических космонавтов все-таки попадались люди, работавшие на космическую программу, однако их подлинная жизнь заметно отличалась от журналистских фантазий.

Анализируя слухи о «фантомных космонавтах», мы вправе применить принцип Сагана. Утверждение о существовании секретных жертв космоса является экстраординарным, поэтому требует экстраординарных доказательств — перечисления слухов, порожденных таблоидами, явно недостаточно; необходимы архивные документы, в которых содержатся детали события. Таким документом, например, может быть рассекреченный протокол заседания Государственной комиссии. Скажем, 24 октября 1960 года на полигоне Тюратам произошел взрыв ракеты Р-16, в результате чего погибли 74 человека, включая маршала Митрофана Неделина. Информация о катастрофе была строжайшим образом засекречена, и на Западе о ней узнали из сообщения вышеупомянутого итальянского новостного агентства Continentale. Казалось бы, ее тоже нужно было отнести к числу зловещих слухов, но с каждым годом появлялись новые подробности, а с 1989 года о катастрофе начали рассказывать и в нашей стране. Когда пришло время, журнал «Источник» (1995. №1) опубликовал подборку архивных документов, включающую поименный список погибших с указанием звания и года рождения каждого.

Ничего похожего для «фантомных космонавтов» не обнаружено, несмотря на многолетние изыскания. Наоборот, открываемые документы подтверждают: если бы полет Юрия Гагарина стал гибельным для него, информацию о смерти первого космонавта не стали бы засекречивать. В качестве примера можно процитировать записку, направленную в Центральный Комитет КПСС 30 марта 1961 года от имени лиц, занятых в космической программе:

«Результаты проведенных работ по отработке конструкции корабля-спутника, средств спуска на Землю, тренировки космонавтов позволяют в настоящее время осуществить первый полет человека в космическое пространство. Для этого подготовлены два корабля-спутника “Восток-3А”. Первый корабль находится на полигоне, а второй подготавливается к отправке.К полету подготовлены шесть космонавтов. Запуск корабля-спутника с человеком будет произведен на один оборот вокруг Земли с посадкой на территории Советского Союза на линии Ростов — Куйбышев — Пермь... Считаем целесообразным публикацию первого сообщения ТАСС сразу после выхода корабля-спутника на орбиту по следующим соображениям: а) в случае необходимости это облегчит быструю организацию спасения; б) это исключит объявление каким-либо иностранным государством космонавта разведчиком в военных целях…»

Или вот другой документ на ту же тему. 3 апреля ЦК КПСС принял постановление «О запуске космического корабля-спутника» (№П322/1):

1. «Одобрить предложение <…> о запуске космического корабля-спутника “Восток-3А” с космонавтом на борту.
2. Одобрить проект сообщения ТАСС о запуске космического корабля с космонавтом на борту спутника Земли и предоставить право Комиссии по запуску, в случае необходимости, вносить уточнения по результатам запуска, а Комиссии Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам опубликовать его».

Как решили, так и сделали. В отличие от информации о предыдущих запусках сообщение ТАСС, посвященное первому полету человека в космос, прозвучало еще до приземления Юрия Гагарина.

Подведем итог. Зловещие слухи о гибели космонавтов появились до полета Юрия Гагарина как реакция западной прессы на сокрытие подробностей испытательных запусков. Слухи поддерживались журналистами на протяжении десятилетий, но не нашли какого-либо подтверждения при рассекречивании архивных документов.

Подробнее читайте:
Первушин, Антон. Космическая мифология. От марсианских атлантов до лунного заговора / Антон Первушин. — М.: Альпина нонфикшн, 2019. — 424 с.