Бывают ли обезьяны моногамными

Меня зовут Соня Долотовская, я зоолог и приехала на Амазонку изучать личную жизнь обезьян. Следующие полгода на N + 1 я буду рассказывать о том, как изучают обезьян, как живут на далекой биологической станции посреди амазонских джунглей и зачем вообще это делают. Сегодня мы поговорим о моногамии у млекопитающих.

Мои обезьяны называются медные прыгуны (Callicebus cupreus) и живут в тропических лесах Амазонии. Чтобы встретиться с ними, надо сначала попасть в город Икитос на северо-востоке Перу. Сюда, совсем как на Чукотку, нельзя приехать, можно только прилететь или приплыть. В Икитосе нужно сесть на лодку-маршрутку, которая весь день будет ползти сначала по Амазонке, а потом по ее притокам. Переночевать в деревне на реке, и с утра еще несколько часов плыть на моторке. Наконец, после небольшой прогулки по лесу оказаться на исследовательской станции посреди леса, где нет ни интернета, ни мобильной связи.

Чем же так хороши эти обезьяны, что ради них стоило забираться в эту даль? Во-первых, они имеют достойный вид: густая медно-рыжая шерстка, вспыхивающая ярким пламенем на солнце, и серебристые хвосты внушительной длины. Эти хвосты очень важны для личной жизни обезьян, потому что ими они обнимаются. В любой непонятной ситуации прыгуны кидаются друг к другу, усаживаются рядком на ветке и переплетают хвосты косичками. И сидят так, пока ситуация не станет более понятной.

А во-вторых, и в-главных, у прыгунов благочестивый нрав. Настолько, что ученые подозревают их в моногамности, столько редкой и загадочной у млекопитающих. Редкой — потому, что у млекопитающего самца нет почти никаких причин хранить верность одной-единственной самке. Он может, конечно, помочь ей в воспитании потомства, но с главным — беременностью и лактацией — она справится и без его участия. Поэтому для самца самый верный способ повысить свой репродуктивный успех — это оплодотворить как можно больше самок. А уж дальше они как-нибудь сами. У птиц такого возмутительного гендерного неравноправия нет: сидеть на яйцах и приносить еду птенцам может каждый дурак. Поэтому большинство птиц моногамны.

Загадочна же моногамия у млекопитающих тем, что она существует, хотя и у очень немногих видов. И никто не знает, почему, и ученые на этот счет ужасно спорят. Чтобы спорить было удобнее, они договорились делить моногамию на два типа: социальную и генетическую. Ведь если самец и самка живут парой (это называется социальной моногамией), то это, увы, еще совсем не означает, что ни у кого из них нет детей на стороне (если вдруг оказывается, что и вправду нет, то это называется генетической, или истинной моногамией).

Социальная моногамия у млекопитающих редка, генетическая — крайне редка. Ищут ее очень старательно, но пока нашли (на достойного размера выборках) всего у пяти видов: койота, южноамериканской ночной обезьяны аотуса, антилопы дик-дик, мадагаскарского гигантского хомяка и и калифорнийской мыши. Еще в моногамности подозревают гиббонов, но выборка, на которой основаны эти подозрения, пока так себе.

У медных прыгунов есть все предпосылки для того, чтобы оказаться еще одним истинно моногамным видом млекопитающих. Они образуют устойчивые (пока смерть не разлучит их) пары и живут образцовыми семьями: мама, папа и пара детей. Участки обитания соседних семей не пересекаются, поэтому познакомиться с потенциальными любовниками из других семей не так-то просто. А главное, самцы прыгунов — идеальные отцы: они не просто «помогают» женщине с детьми, а берут все хлопоты на себя.

Пока ребенок не научится самостоятельно передвигаться, его таскает на своей спине исключительно отец и подносит самке только для кормления. Кормящая мама при этом занята тем, что много ест и много спит — и больше ничем. С ребенком она не играет и никогда не поделится с ним даже самым невкусным фруктом. Не мать, а ехидна. Неудивительно, что позже, уже став немного самостоятельным, маленький прыгун еще долго в случае любой опасности немедленно бросается в объятия к папе. Считается, что эволюционно такая отцовская самоотверженность коррелирует с высокой степенью уверенности в своем отцовстве. Ведь если ребенок может оказаться внебрачным, то какой смысл так в него вкладываться?

Как же узнать, правда ли медные прыгуны так безупречны — или все-таки тайно друг другу изменяют? Так же, как это делают у людей: нанять частного детектива и провести генетические анализы на отцовство. Частный детектив должен ходить за обезьянами по пятам, отслеживая предосудительные знакомства. Также в его обязанности входит сбор образцов для генетического анализа, в моем случае — какашек. Обезьяньи какашки хороши тем, чтобы для их сбора не нужно ловить обезьян. Часто образцы просто падают исследователю на голову, пока он стоит под деревом, наблюдая за своими объектами. А ДНК из таких образцов выделяется вполне неплохая, хотя и фрагментированная — но для нехитрого анализа на отцовство большего и не нужно.