Возможно, аланское наследие частично отражают осетинская и нахская компоненты
Российские генетики решили выяснить, присутствует ли предковая компонента аланов в генофондах современных популяций Северного Кавказа. Проанализировав 207 геномов из 29 популяций, они не нашли отдельной компоненты, которую напрямую можно было бы связать с этим народом. При этом результаты исследования указывают на то, что, возможно, осетинская и нахская компоненты частично несут в себе аланское генетическое наследие. Об этом сообщается в статье, опубликованной в журнале Вестник Московского университета. Серия XVIII. Антропология.
В самом начале нашей эры на исторической арене появляются ираноязычные кочевые племена аланов, сведения о которых появляются в источниках с I века нашей эры. Уже ко II веку археологи фиксируют развитую аланскую культуру, памятники которой встречаются в предгорьях Центрального и Северо-Восточного Кавказа. В это время появляются крупные укрепленные поселения, с которыми связаны могильные поля, достигающие площади семи квадратных километров. Исследователи считают, что уже тогда у аланов была сложная социальная организация и высокая интенсивность жизни. Они достигли успехов в развитии ремесел, например, металлургии или гончарного дела. Об активных контактах с другими культурами свидетельствуют обнаруженные импортные товары, например, сосуды. Начиная с III века носители аланской культуры начали экспансию, достигнув Прикубанья, Днепро-Донского междуречья и Дагестана.
После разгрома от гуннов часть аланов приняла участие в Великом переселении народов и оказалась в Европе и даже в Северной Африке. А оставшееся население осело на землях, прилегающих к предгорьям Кавказа. Большую часть раннего Средневековья Алания находилась под влиянием Хазарского каганата, сохраняя частичную самостоятельность. После разгрома каганата они создали государство, под контролем которого находилась большая часть Северного Кавказа. Однако в первой половине XIII века Аланию разгромили монголы, а в конце XIV века — войска Тимура. После этого остатки алан переселились или в горы Центрального Кавказа и Закавказья (где они смешались с местным населением), или в другие регионы, например, в Венгрию. Язык алан унаследовали современные осетины.
Елена Балановская (Elena Balanovska) из Медико-генетического научного центра имени Бочкова совместно с российскими коллегами решила выяснить, присутствует ли предковая компонента аланов в генофондах современных популяций Северного Кавказа, проживающих на тех же землях. В общей сложности ученые проанализировали 207 геномов людей из 29 популяций, среди которых очень представленными оказались наиболее вероятные лингвистические наследники аланов — северные (n = 22) и южные (n = 14) осетины. Кроме того, выборка включала абхазо-адыгов (n = 37), балкарцев (n = 11), карачаевцев (n = 10), представителей нахских народов (n = 23), представителей разных народов Дагестана (n = 30), ягнобцев из Таджикистана (n = 10), грузин (n = 12), ногайцев (n = 24) и южных русских (n = 19).
Далее ученые решили смоделировать происхождение этих популяций с помощью метода ADMIXTURE. В результате этого анализа они выяснили, что оптимальная модель строится на уровнях 10 и 11 предковых компонент — отличие лишь в том, что при k = 11 у абзахо-адыгских народов появляется собственная предковая компонента, у которых она достигает трех четвертей генофонда. Кроме того, она присутствует практически во всех изученных популяциях, за исключением фарсиязычного населения Дагестана, ягнобцев и русских. Однако у других народов ее доля существенно ниже: у балкарцев — треть, у дигорцев — 26 процентов, у иронцев — 19 процентов, а, например, у нахских народов — пять процентов. Ученые предположили, что эта компонента может отражать миграцию ее носителей, произошедшую в середине II тысячелетия нашей эры.
Немного менее распространенной оказалась осетинская компонента, которая встречается, помимо основной популяции, где на нее приходится около 76 процентов генофонда, у других народов — в первую очередь у жителей Западного Кавказа. Например, у абхазов, балкарцев и кабардинцев она равна девяти—десяти процентам, у черкесов — шести. Не менее распространена и нахская предковая компонента, которая доминирует у ингушей (87 процентов) и чеченцев (83 процента). Кроме того, ее вклад ощутим у осетин-куртатинцев и табасаранов (около десяти процентов), ряда других народов, например, у лакцев (шесть процентов).
Другую предковую компоненту исследователи назвали карачаево-ногайской. На нее приходится основная доля генофонда у карачаевцев (89 процентов) и кубанских ногайцев (62 процента). Кроме того, ее небольшой процент присутствует у географических соседей карачаевцев. В других же популяциях, за редким исключением, она не встречается. На долю дагестанской предковой компоненты приходится около трех четвертей генофонда народов Дагестана, причем максимальные значения наблюдаются у даргинцев. В соседних популяциях она встречается очень редко и лишь у осетин и балкарцев на нее приходится заметная доля (8–11 процентов).
Основной генофонд астраханских и ставропольских ногайцев приходится на степную компоненту. В то же время ее вклад в генофонд кубанских ногайцев составляет всего лишь один процент. При этом она достигает 11–12 процентов у кабардинцев и черкесов, девяти — у балкацев, и трех—восьми — у северных осетин. Генетики также выделили в других популяциях предковую компоненту фарси (у народов Дагестана), славянскую (кроме русских ее вклад ощутим у горных балкарцев — 27 процентов) и частную ногайскую (встречается главным образом у кубанских ногайцев). Отдельно ученые обратили внимание на ягнобскую предковую компоненту, которая отсутствует и у осетин, и у других народов, которые потенциально могут быть потомками аланов. Дело в том, что этот народ и осетин объединяет то, что они единственные представители ныне живущих носителей северо-восточных иранских языков (к ней относятся вымершие сарматский и аланский языки).
Ученые заключили, что полученные результаты свидетельствуют об отсутствии у современного населения Северного Кавказа отдельной предковой компоненты, которую бы можно было напрямую связать с аланами. Но при этом четыре доминирующие предковые компоненты (абхазо-адыгская, карачаево-ногайская, осетинская и нахская) вместе составляют основу генофонда популяций, которые считаются потенциальными потомками алан. Например, суммарно на эту группу компонент приходится 99 процентов генофонда ингушей, 95 процентов генофонда осетин и 85 процентов генофонда чеченцев. При этом результаты исследования показывают, что, возможно, осетинская и нахская предковые компоненты отчасти отражают в себе генетический след алан. В то же время, возможно, вклад наследия алан в современные генофонды настолько небольшой, что его можно будет обнаружить лишь после анализа древней ДНК.
Ранее на N + 1 рассказывали о других генетических исследованиях, в которых изучалось происхождение современных популяций, живущих в России. Так, ученые обнаружили, что геномы удмуртов и бесермян отличаются вкладом одной предковой группы, которую они назвали «удмуртской». Кроме того, российские генетики выяснили, что онежские поморы близки к финноязычному населению и скандинавам.