Стояние за кассой во время ограбления снизило риск получения травм для продавцов

Психологи из Канады и США изучили видеозаписи нападений на 760 американских магазинов, чтобы понять, как от поведения продавца зависит риск получения им телесных повреждений во время ограбления. Оказалось, что если в начале нападения жертва находится за кассой, то риск применения преступником оружия снижается. То, чем закончится для продавца налет, на 6-11 процентов зависит от места, где сотрудник встречает начало инцидента. Авторы отмечают, что введение инструктажа по технике безопасности, направленного на то, чтобы поведение сотрудника выглядело максимально предсказуемым для налетчика, не повлияло на расположение продавцов при ограблении, но снизило риск применения оружия против тех, кто находится не за кассой. Исследование опубликовано в Proceedings of the National Academy of Sciences.

В России в 2019 году официально зарегистрировано 6,7 тысячи случаев разбоя и 7,5 тысячи убийств. В странах, где количество огнестрельного оружия у гражданского населения выше, число зарегистрированных преступлений с его использованием серьезнее. К примеру, в США ежегодно регистрируют десятки тысяч случаев насилия против сотрудников торговых точек, что составляет больше одного случая в год на 100 работников розничной торговли.

Эта криминальная сторона общества имеет и генетические, психологические и даже экологические стороны. Исследования последних десятилетий показывают, что можно выявить факторы риска насилия на рабочем месте. Повлияв на них, нельзя предотвратить все преступления, но можно хотя бы снизить ущерб гражданам. Один из таких факторов — поведение жертвы нападения. Чтобы разобраться в его влиянии, группа психологов из канадского Университета Торонто и двух университетов из США под руководством Кэтрин Де Селль (Katherine A. DeCelles) изучили записи с видеокамер в момент ограблений американских магазинов розничной торговли.

Сначала психологи детально исследовали записи 196 ограблений магазинов, произошедших в 2012-2016 годах (девять процентов из них закончилось нанесением травм продавцам) и создали модель, предсказывающую вероятность применения нападающим оружия. Модель учитывала положение кассира в момент начала ограбления, количество сотрудников, факт сопротивления сотрудника нападению, заход преступника за кассу, длительность ограбления, количество преступников и многие детали их поведения (включая тип оружия, маску на лице и добычу).

Если в момент начала ограбления продавец находился за кассой, а не падал на пол, не убегал в другие части магазина и не пытался выбежать наружу, то вероятность получения ранений согласно модели оказалась ниже на 26 процентов (r² = 0,07, p < 0,001). Если у нападения были признаки высокого риска применения оружия (когда преступников несколько, они заходят за кассу, ограбление затягивается или если было сопротивление со стороны кассира), то нахождение сотрудника за кассой снижало риск телесных повреждений на 33 процента (r² = 0,11, p < 0,0001).

С такой рабочей гипотезой исследователи узнали у 234 заключенных и 414 продавцов их представления о типичном сценарии ограблений. В обеих группах больше 80 процентов респондентов ожидали, что во время начала нападения работник будет находиться за кассой.

Тогда респондентам из обеих групп показали обработанные снимки камер видеонаблюдения, запечатлевшие начальные фазы преступлений, и попросили оценить по семибалльной шкале, ожидают ли они применения оружия в подобной ситуации. По впечатлению заключенных, шанс неблагоприятного сценария на 0,37 балла выше (из семи возможных), если кассир находится не за прилавком (p < 0,005). У кассиров уровень ожиданий атаки был выше на 0,45 балла (p < 0,005).

Получив такие данные, Де Селль с коллегами приступили к проспективной проверке гипотезы. Они поменяли инструктаж на случай ограбления у сотрудников сети розничной торговли (авторы не уточняют, какой была предыдущая инструкция). Психологи объясняли сотрудникам, что наименьший риск получения травм — если в момент начала ограбления продавец находится за кассой, но если работника застали врасплох, то надо вести себя максимально предсказуемо для преступника. Для закрепления навыка авторы проводили тренинги по отработке поведения в кризисной ситуации.

За последующие 2016-2019 годы произошло 564 случая ограблений торговых точек этой сети, в ходе которых пострадало семь процентов продавцов. Количество случаев, когда сотрудники стояли за кассой в момент начала ограбления, не поменялось (в первой выборке оно было 59 процентов, после смены инструктажа стало 56 процентов). Изменение инструктажа не помогло тем сотрудникам, которые в момент ограбления находились за кассой (p = 0,323), но настолько снизило риск травм у находившихся далеко от кассы (p = 0,004), что риски в обеих группах стали сопоставимы (разница между ними составила 7±3 процента, p = 0,496).

Авторы заключают, что в ситуации, когда жертва находится за прилавком, это соответствует ожиданиям и планам преступника, что снижает вероятность применения оружия, если исходно оно не входит в планы нападающего. В то же время, судя по результатам последней части исследования, инструктаж не повлиял на обстоятельства нападений, ведь продавец не сидит круглые сутки на рабочем месте в ожидании нападения.

Снижение риска травм работников, которых нападение застало врасплох, следует отнести к последствиям инструктажа, которые, как и нахождение продавца за прилавком, призваны повысить предсказуемость ограбления для преступника. Интересно, что исследование подано как предварительно зарегистрированное, но заявка создана спустя почти два года после окончания набора материала в проспективной части (о кризисе, связанном со сложностью воспроизведения психологических исследований, мы рассказывали в материале «Не повторяется такое иногда»).

На вероятность насилия (физического и вербального) влияет, конечно, не только и не столько положение и поведение жертвы, а, например, зависимости — как химические, так и нехимические. Кроме того, колебания погоды провоцируют более активное использование риторики ненависти.

Сергей Задворьев