Восьмимесячные дети посмотрели на конфликт кубиков и наказали обидчика

Дети могут распознать агрессора, не причинившего им прямого вреда, и наказать его за насилие над другим уже в самом раннем возрасте — еще до того, как научатся говорить. Это выяснили японские исследователи, которые изучили, как 120 восьмимесячных детей наблюдают за сценами насилия между двумя анимированными кубиками. Участники эксперимента могли управлять показанной сценой с помощью взгляда (когда они смотрели на определенный кубик, на него падал камень): дети чаще смотрели на кубик-агрессор после того, как видели, что он бьет другой кубик, а не до. Статья опубликована в журнале Nature Human Behaviour.

Наказание агрессора присуще, помимо человека, многим видам социальных животных: разные виды могут использовать его для защиты себя, своего потомства, территории или позиции в иерархии от неприятеля своего или враждебного вида. Чуть сложнее дела обстоят с так называемым альтруистическим наказанием, то есть наказанием агрессора, который причинил вред кому-то другому. Такое поведение считается, во-первых, характерным исключительно для человека, а во-вторых, культурно универсальным. Более того, проявляется оно довольно рано: уже в полуторагодовалом возрасте дети «наказывают» сторонних агрессоров (например, отбирая у них игрушки).

Проявление какого-либо поведения в раннем возрасте часто указывает на врожденность черты, однако до сих пор самыми юными участниками подобных экспериментов были дети, которые уже научились говорить и погрузились в социум. В таком случае отделить врожденную поведенческую черту от приобретенной довольно сложно, поэтому ученые под руководством Ясухиро Канакоги (Yasuhiro Kanakogi) из Университета Осаки решили проверить, будет ли альтруистическое наказание характерно для восьмимесячных детей, которые говорить еще не научились.

Всего в исследовании приняли участие 120 детей, которых разделили на пять групп — по 24 человека на каждый эксперимент. Сначала ученые познакомили детей с новой для них экспериментальной парадигмой: участников посадили перед экраном и показали им два анимированных кубика с глазами (несмотря на двумерность анимации, авторы называют их именно кубиками, а не квадратами). С помощью айтрекера ученые фиксировали направление взгляда детей: если ребенок фиксировался на определенном кубике, на кубик падал камень.

После того, как дети познакомились с парадигмой, ученые провели пять экспериментов. В первом эксперименте детям так же показывали два кубика с глазами — на них так же можно было посмотреть, а фиксирование на каком-либо из них приводило к тому, что на кубик падал камень. После этого детям включали небольшой анимированный ролик, в котором оба кубика двигаются: один из кубиков прижимал и бил другой, выступая агрессором. В конце детям снова показывали два рядом стоящих кубика и так же фиксировали их взгляд с помощью айтрекера: на кубик, на который дети смотрели дольше, падал раздавливающий камень. Каждый ребенок прошел эксперимент 10 раз, а ученые сравнивали, как часто дети смотрят на кубик-агрессор до и после ролика в каждую попытку.

Проанализировав результаты, ученые выяснили, что дети чаще смотрели на кубик-агрессор после того, как посмотрели анимированный ролик, а не до. Тем не менее, коэффициент Байеса такого сравнения равнялся 2,473, что, согласно принятой в проверке статистических гипотез классификации, указывает лишь на случайное свидетельство. 

Так как результаты первого эксперимента оказались неубедительными, ученые решили протестировать три альтернативные гипотезы в следующих экспериментах. Во втором эксперименте падающий на кубики камень не раздавливал, а мягко падал и приземлялся сверху кубика, не «наказывая» его. Ученые предположили, что если результат первого эксперимента повторится во втором, его можно будет объяснить тем, что дети просто предпочитают смотреть на один из кубиков по каким-то сторонним причинам, не распознавая в нем агрессора.

Однако, повторить результат не удалось: дети не стали чаще смотреть на кубик-агрессор после анимированного ролика, а коэффициент Байеса был равен единице (что говорит о том, что для объяснения результатов необходимо принять нулевую гипотезу — о равенстве сравниваемых переменных). Таким образом, ученые отвергли гипотезу о том, что дети попросту предпочитают смотреть на один из кубиков.

В третьем эксперименте ученые предположили, что дети смотрят на кубик-агрессор просто потому, что ожидают, что его постигнет наказание — то есть упадет камень. Чтобы проверить эту гипотезу, исследователи сделали наказание случайным: в этом эксперименте камень не падал на тот кубик, на котором фиксировался ребенок, а с равной вероятностью падал либо на один, либо на другой.

Как и во втором, в третьем эксперименте дети не смотрели чаще на кубик-агрессор после анимированного ролика, и коэффициент Байеса снова был равен единице. Ученые объяснили это тем, что дети понимали, что от их взгляда ничего не зависит: на какой бы кубик они ни смотрели, камень мог упасть на другой кубик, поэтому смотреть на кубик-агрессор и ожидать, что за ним последует наказание, было бессмысленно.

В четвертом эксперименте ученые протестировали еще одну гипотезу: они предположили, что дети могут видеть в кубиках не самостоятельных персонажей, а просто геометрические фигуры — скорее причину агрессии, нежели активных ее агентов. Чтобы это проверить, детям показывали менее антропоморфные кубики — у них не было глаз. 

В этом случае дети все равно чаще смотрели на агрессора после ролика, а не до, однако разница была незначимой: ученые, таким образом, отвергли альтернативную гипотезу, однако отметили, что результат может объясняться тем, что разные дети по-разному оценивают антропоморфность объектов.

Наконец, в пятом эксперименте ученые решили воспроизвести результаты первого эксперимента, полностью повторив его на другой группе детей. В этом эксперименте дети дольше смотрели на кубик-агрессор после ролика, а при проверке гипотезы коэффициент Байеса был равен 24,362, что уже указывает на очень сильное доказательство.

Таким образом, ученые пришли к выводу, что дети способны на альтруистическое наказание уже в самом раннем возрасте — еще до того, как научатся говорить. Такое раннее проявление, по мнению авторов работы, указывает на то, что желание наказывать агрессоров скорее присуще человеку как виду, а не приобретается в ходе социальных взаимодействий. 

На решения маленьких детей в различный моральных вопросах ученые обращают внимание довольно часто: например, в прошлом году американские психологи выяснили, что дети в возрасте от шести до восьми лет охотнее взрослых верят в то, что плохой человек может стать лучше после того, как его накажут.

Елизавета Ивтушок