Украшенный головной убор бронзового века назвали приданым и связали с охранной магией
Археологи повторно исследовали набор бронзовых украшений из погребения срубной культуры третьей четверти II тысячелетия до нашей эры и пришли к выводу, что это детали импортного головного убора, пришедшего, по-видимому, из андроновской культуры. Ученые выдвинули гипотезу, что этот элемент костюма мог принадлежать женщине-андроновке, которую выдали замуж за представителя срубной культуры. Сам же головной убор мог символизировать культ плодородия и выступать средством магической защиты. Об этом сообщается в статье, опубликованной в журнале Археология Евразийских степей.
В эпоху поздней бронзы, около XIX/XVIII–XIV/XIII веков до нашей эры, в степной и лесостепной зоне от Днепра до Урала существовала срубная археологическая культура (культурно-историческая общность). Свое название она получила благодаря характерному устройству некоторых погребений – иногда в могильных ямах сооружались деревянные срубы высотой в один–три венца. Однако обычно людей хоронили без них. Своих умерших срубники укладывали в скорченном положении с небольшим количеством сопроводительного инвентаря. Обычно он включал каменные артефакты, например, наконечники стрел, глиняные сосуды или металлические предметы, такие как бронзовые ножи и шилья.
Встречаются на памятниках срубной культуры и нерядовые погребения, которые чаще всего представлены двойными или тройными захоронениями. Среди них обращают на себя внимание двойные парные погребения, в которых останки людей находились лицом друг к другу. Известны в могильниках срубной культуры и такие ритуальные практики, как связывание трупа, обезвреживание, сооружение кенотафов и вторичных погребений. В частности, обряд обезвреживания покойного предусматривал умышленное нанесение увечий, например, отсечение головы или конечностей. На некоторых памятниках исследователи также обращают внимание на присутствие влияния других культур в погребальном обряде. В основном это проявлялось в виде найденных импортных украшений, например, височных колец, подвесок или браслетов.
Эмма Усманова (Emma Usmanova) из Карагандинского университета совместно с коллегами из Казахстана и Узбекистана исследовала набор украшений, который был найден еще в 1973 году во время раскопок курганного могильника Ново-Ябалаклинский-1, расположенного в Республике Башкортостан. Этот памятник, датированный третьей четвертью II тысячелетия до нашей эры, относится к срубной археологической культуре. Однако в украшениях найденных в этом могильнике ученые видят параллели с андроновской культурой.
Находки были сделаны во время раскопок двойного погребения, в котором находились останки женщины и девочки. Рядом со скелетом взрослого человека археологи обнаружили комплект украшений, изготовленных из бронзы. Он включал два кольца с золотой обкладкой, семь круглых блях, шесть накосников ножевидной формы, около четырех десятков пронизей, одну подвеску, более сотни бусин и один браслет. Первоначально этот гарнитур был интерпретирован как нагрудное украшение, а листовидные подвески — как накосники. Однако накопленный за последние годы объем украшений, найденных в погребениях андроновской культуры, позволил пересмотреть этот вывод.
Ученые отметили, что характерной чертой андроновского женского головного убора выступают подвесные гарнитуры из воедино собранных элементов. По всей видимости, среди носителей срубной культуры это новшество появилось от андроновцев. Опираясь на прошлые находки, археологи предположили, что этот головной убор представлял собой шапочку или налобный венчик из кожи, который украшался красивыми подвесными ювелирными гарнитурами, изготовленными из бронзы. Химический анализ металла указал на то, что украшения были сделаны из оловянистых бронз. Это дополнительно подтвердило импортный характер этих вещей. Такое сырье было популярно среди андроновцев, использовавших рудные источники Центрального Казахстана и Рудного Алтая.
По мнению ученых, не вызывает сомнений, что найденный комплект украшений имеет андроновское происхождение. Возможно, он оказался в среде носителей срубной культуры в результате обмена или брачных связей. Этнографические данные показывают, что головной убор выступал одним из главных элементов женской одежды и часто не только символизировал культ плодородия, но и служил средством магической защиты. На это, в частности, указывают и орнаменты на бляшках лицевой подвески, изображающие вариации креста и зигзага. Археологи выдвинули гипотезу, что эта женщина могла быть представительницей андроновской культуры, которую выдали замуж за мужчину срубной культуры, а найденный головной убор выступал приданым и оберегом. По этой причине его могли поместить в ее могилу после смерти в качестве знака, напоминающего о ее происхождении. Однако останки этой женщины недоступны для изотопных анализов, поэтому подтвердить гипотезу о ее происхождении нельзя.
Ранее на N + 1 рассказывали о других исследованиях, посвященных эпохе бронзы. Так, археологи уточнили хронологию бронзового века в Минусинской котловине, а палеогенетики выяснили, что древние сибиряки были предками таримских мумий.
Михаил Подрезов
На их основе можно создать портативные анализаторы
Британские и нидерландские исследователи разработали метод определения пола древних людей с помощью синтетических антител к белкам сохранившейся зубной эмали в скелетных останках. Подобный подход может значительно упростить анализ половой принадлежности, сделав его доступным в полевых условиях. Отчет о работе принят для публикации в журнале iScience. Определение пола человеческих останков играет важную роль в реконструкции прошлого. Для классического остеологического подхода необходимы хорошо сохранившиеся кости, особенно таза и черепа, и для детей он подходит плохо. Анализ древней ДНК требует хорошей сохранности плотных костей (например, каменистой части височной кости, длинных костей конечностей, дентина зуба, причем для анализа их надо разрушить), а также дорогостоящих лабораторий с подготовленными специалистами. В последние годы для определения пола успешно применяют анализ белков, в частности семейства амелогенинов, которые получают минимально деструктивными методами из зубной эмали, хорошо сохраняющейся в образцах. Их кодируют гены AMELX и AMELY, которые расположены соответственно в X- и Y-хромосоме, поэтому соотношение изоформ этих белков у мужчин и женщин различается, на чем и основан анализ. В настоящее время его проводят с помощью жидкостной хроматографии/масс-спектрометрии, что требует громоздкого оборудования и квалифицированных специалистов, которые зачастую недоступны для археологов и антропологов. Чтобы упростить этот анализ, Роб Лэйфилд (Rob Layfield) из Ноттингемского университета с коллегами из Великобритании и Нидерландов предложил использовать иммунологический подход. Для этого они создали моноклональные кроличьи антитела к синтетическим пептидам, соответствующим фрагментам AMELX (последовательность SIRPPYPSY) и AMELY (последовательность SM[Ox]IRPPY, где M[Ox] — окисленный метионин). При первичном испытании методом иммуноблоттинга антитела распознавали синтетические полипептиды с чувствительностью до 10 нанограмм без перекрестной реактивности. После этого для них оптимизировали условия иммуноферментного твердофазного анализа (ELISA) и успешно испытали на тех же синтетических пептидах с чувствительностью до 100 нанограмм. В слепом эксперименте пол восьми постсредневековых скелетов определили остеологически, а также путем анализа белков эмали с помощью ELISA с разработанными антителами и масс-спектрометрии. Для двух образцов результаты ELISA и масс-спектрометрии противоречили остеологическому заключению, но совпали друг с другом, что свидетельствует об ошибке анализа по форме костей. Во всех остальных случаях все три метода дали одинаковые результаты. После этого анализу подвергли 15 значительно хуже сохранившихся образцов из коллекции бронзового века, датированных примерно 1600–800 годами до нашей эры. Остеологический анализ их был невозможен. Для восьми из 15 образцов количество выделенных белков эмали признали ниже предела обнаружения ELISA (100 нанограмм) и исключили их из исследования. Во всех остальных семи случаях результаты ELISA и масс-спектрометрии совпали. Статистическую значимость выявленных методом ELISA соотношений X/Y во всех изученных образцах подтвердили с помощью критериев Шапиро — Уилка и Манна — Уитни (p = 0,0049 и 0,0006 соответственно). В заключение пригодность разработанных тел для более воспроизводимого и эффективного анализа испытали на автоматизированной системе ELISA с роботизированным дозатором растворов и машиной для мойки планшетов. В качестве образцов использовали семь зубов из захоронений XIX века, которые были идентифицированы по записям в учетных книгах и/или на надгробьях. Пол шести из них был определен точно. В единственном случае, где наблюдалось расхождение, анализ отчетов проводивших раскопки археологов показал, что приведенные в них данные сомнительны и допускают неверную идентификацию эксгумированного индивида. По мнению авторов работы, полученные результаты служат подтверждением концепции того, что иммунологические средства позволяют обойтись без масс-спектрометрии при определении пола скелетных останков. На их основе возможно создание рутинных, экономичных и высокоэффективных инструментов, возможно, пригодных для использования в полевых условиях. В июле 2023 года исследователи из десяти стран сообщили, что анализ зубной эмали позволил им установить пол южноафриканских плейстоценовых гоминин возрастом около двух миллионов лет, а также подтвердить их таксономическое положение и обнаружить их значительную внутривидовую вариабельность.
