До создания колоний в Иберии финикийцы на сто лет обосновались в поселениях местных племен

Объединив результаты статистического анализа радиоуглеродных дат и данные археологических исследований на юге Испании, ученые показали, как выглядел ранний этап финикийского присутствия в Западном Средиземноморье. Появлению в VIII веке до нашей эры первых колоний предшествовал длительный — около столетия — период развития контактов между финикийцами и коренным населением приморских областей Иберии. В это время купцы и ремесленники из Леванта еще не создавали обособленных колоний, а жили в местных прибрежных поселениях, образуя кварталы на окраинах. Об исследовании сообщает статья в журнале Antiquity.

Финикийские мореплаватели начали посещать берега Западного Средиземноморья еще в конце II тысячелетия до нашей эры, в эпоху поздней бронзы. В первую очередь это были выходцы из Тира, который в XII веке до нашей эры сделался наиболее значимым городом Финикии и начал проводить активную торговую колонизацию. Тирийцы рано заинтересовались южным побережьем Иберии — богатого источника серебра и меди и важного пункта в торгово-обменной сети, по которой шло распространение олова — ценнейшего ресурса бронзового века. Стремление к контролю над морскими путями, связывающими приморские районы Иберии с другими областями Средиземноморья, стимулировало настойчивые попытки финикийцев обосноваться на берегах Пиренейского полуострова. Оно нашло отражение в легендах, передаваемых античными авторами, например, в рассказе Страбона о том, как колония Гадир (Гадес, современный Кадис) была основана тирийцами лишь с третьей попытки.

Самые ранние достоверные свидетельства появления полноценных колоний, то есть обособленных поселений финикийцев на берегах Иберии, первым из которых считается Гадир, относятся к концу IX — началу VIII века до нашей эры. Однако их возникновению должен был предшествовать переходный этап, характеризующийся усилением взаимодействия между местным населением и заморскими гостями. О том, как протекало развитие таких отношений, до недавнего времени было известно крайне мало из-за скудости археологических данных. Хронология переходной фазы опиралась главным образом на перекрестное датирование, основанное на типологии образцов финикийской и греческой керамики, найденных в Западном Средиземноморье, и страдала от недостатка надежных радиоуглеродных дат.

За последние 15 лет археологи сделали несколько открытий, способных пролить свет на этот малоизученный период. Это остатки поселений конца эпохи бронзы — начала железного века: Уэльва, Эль-Карамболо, Кастильехос-де-Алькоррин и Ла-Ребанадилья на юге Испании, а также Каштру-душ-Ратиньюш близ города Мора в Португалии. Находки (руины построек, керамика и металлические предметы) рассказали о ранних контактах местных жителей с финикийцами и позволили получить ряд датировок, указывающих на время с конца XI по начало VIII века до нашей эры.

Уточнить рамки этого временного интервала помогла статистическая обработка с применением байесовского анализа, проведенная группой испанских исследователей из Университета Малаги во главе с Хосе Суарес-Падильей (José Suárez-Padilla). Байесовская статистика дает возможность рассчитать наиболее вероятный возрастной диапазон для совокупности датированных событий с использованием дополнительной информации. Так, при калибровке серии радиоуглеродных дат она учитывает стратиграфический контекст находок и тем самым позволяет ограничить распределение вероятностного интервала каждой даты и выявить выбросы — результаты, лежащие на калибровочной кривой за пределами статистически достоверной группы дат. Ученые проанализировали с помощью байесовского метода радиоуглеродные данные, полученные для зерен и фрагментов костей животных, найденных на трех различных участках в Уэльве, где были раскопаны остатки финикийского квартала.

На территории современной Уэльвы, расположенной на полуострове в устье реки Рио-Тинто, существовал один из центров местной культуры позднего бронзового века. Однако археологи обнаружили на одной из его окраин руины стены, верхняя часть которой была построена в левантийской традиции. Среди других находок, указывающих на присутствие иноземцев в Уэльве — литейные приспособления и металлические изделия, набор свинцовых гирь, основанный на финикийском сикле, и фрагменты финикийской, греческой и италийской керамики.

Начало устойчивых контактов финикийцев с жителями Уэльвы с вероятностью 68,2 процента, то есть с разбросом на величину стандартного (среднеквадратического) отклонения в обе стороны от среднего значения, приходится на 906–827 годы до нашей эры. Средняя дата этого события — 886 год до нашей эры, а стандартное отклонение составляет 59 лет. При этом интервал распределения вероятных дат, характеризующегося на графике длинным хвостом в области более ранних значений, был ограничен с помощью дополнительных опций моделирования. Закончился этот переходный этап, предварявший собственно колонизационную эпоху, с такой же вероятностью 68,2 процента, в период между 801 и 771 годами до нашей эры, со средней датой 779 год до нашей эры и стандартным отклонением 23 года. Ограничение интервала производилось аналогично, но со стороны хвоста в области более поздних дат.

Эти результаты согласуются с хронологией, опирающейся на находки керамики, и показывают, что финикийский квартал в Уэльве был основан, скорее всего, чуть позже середины IX века до нашей эры. Самые ранние достоверные археологические свидетельства существования первой «настоящей» колонии в Гадире моложе приблизительно на полстолетия.

Постройки, керамика, украшения и следы работы металлургических мастерских были обнаружены и в периферийных районах некоторых других южноиберийских поселений конца эпохи бронзы. Так, на холме Эль-Карамболо близ Севильи раскопано кирпичное святилище, посвященное, судя по найденной рядом статуэтке, богине Астарте (Ашторет). В Кастильехос-де-Алькоррине, к северо-востоку от Гибралтара, нашли остатки зданий левантийской планировки и свидетельства обработки местного железа, в Ребанадилье рядом с Малагой — финикийскую посуду, ритуальные предметы и граффити. А в поселении позднего бронзового века Каштру-душ-Ратиньюш в Португалии были найдены золотые пуговицы, изготовленные в восточно-средиземноморской технике филиграни.

По мнению Суарес-Падильи и его коллег, все эти памятники указывают на установление во второй половине IX века до нашей эры достаточно стабильных отношений между выходцами из Тира и племенами, населявшими приморские районы на юге Иберии. В это время немногочисленные финикийские торговцы и ремесленники не организовывали колоний, а селились бок о бок с коренными жителями на основе взаимовыгодных соглашений с местными правителями. Очевидно, они сильно зависели от подобных договоренностей, и там, где отношения по какой-либо причине не складывались, финикийские кварталы в поселениях исчезли. Например, квартал в Каштру-душ-Ратиньюш подвергся разрушению в середине VIII века до нашей эры. В других изученных поселениях такие районы оказались просто заброшены.

В VIII веке до нашей эры заморские экспедиции тирийцев участились, колонизационная активность заметно усилилась, и количество поселенцев на чужих берегах возросло. С этого времени финикийцы перестают селиться в пределах местных общин и переходят к созданию полноценных колоний.

Ранее ученые выяснили, что золотые изделия, найденные на холме Эль-Карамболо, были изготовлены из местного золота, а не привезены из Финикии, а также рассказали о том, что в соперничестве между самой успешной финикийской колонией в Западном Средиземноморье — Карфагеном — и греками большую роль сыграли воины-наемники.