Детские психотравмы связали с получением большего удовольствия от морфина
Медики из Англии пришли к выводу, что взрослые люди, перенесшие психологические травмы в детстве, получают больше удовольствия от морфина. Эксперименты показали, что у людей с детской травмой чувство эйфории от приема вещества было ярче, а неприятных ощущений было меньше в сравнении с людьми, у которых было благоприятное детство. Статья опубликована в журнале Addiction Biology.
Травматические события и переживания в детстве могут повлечь за собой изменения в развитии эндогенной опиоидной системы — основной мишени опиоидных препаратов. Предполагается, что это может сделать людей более чувствительными к положительным эффектам опиоидов, однако биологические механизмы, лежащие в основе этой уязвимости, до конца не изучены.
В 2011 году иранские медики пришли к выводу, что зависимые от морфина люди, в отличие от людей без зависимости, чаще сталкивались с жестоким обращением и пренебрежением в детстве. Однако связь между наличием детской травмы и реакцией на опиоиды не исследовалась на людях без опиоидной зависимости.
Теперь исследователи из Эксетерского университета во главе с Молли Карлайл (Molly Carlyle) сравнили влияние морфина на людей, переживших травматический опыт в детстве, и на людей без детских травм.
Исследователи набрали 52 добровольца в возрасте от 18 до 65 лет. Ученые использовали двойной слепой рандомизированный плацебо-контролируемый метод, поэтому в детали и цель исследования участников не посвятили. Добровольцев разбили на две группы на основании их баллов по опросу о детских травмирующих переживаниях. Также участники прошли еще ряд опросов, оценивающих их социальную активность, уровень тревоги и стресса. В итоге в первую группу (с детскими травмами) определили 27 человек, а во вторую группу попали 25 человек с благоприятным детством.
Участники из обеих групп посетили два сеанса, которые проходили с интервалом в неделю. На первом сеансе добровольцы получили морфин дозой 0,15 миллиграмм на килограмм, а на втором сеансе — 0,01 миллиграмм на килограмм. Контроль с низкой дозой был предпочтительнее плацебо, так как испытания анальгетиков показали, что есть высокий риск ошибки из-за догадок участников. Добровольцам сказали, что они получат две разные дозы морфина, но не сообщили точные дозировки.
В ходе сеансов участники заполняли анкету по влиянию лекарств (DEQ) в разные моменты времени. Добровольцев спрашивали об их ощущениях эйфории, насколько им приятен или не приятен эффект, появляется ли у них желание принять больше вещества и есть ли головокружение и тошнота.
Помимо этого ученые оценивали чувствительность участников к боли. Для этого добровольцев просили погрузить руку в теплую воду с температурой около 35 градусов по Цельсию на две минуты. После этого их попросили погрузить ту же руку в резервуар с холодной водой (5 градусов по Цельсию). Болевой порог измерялся в секундах от начала и до тех пор, пока участники не сообщали, что они почувствовали боль. Толерантность к боли измерялась тем, как долго участники могли продержать руку в холодной воде. На этом ученые не остановились. Они поставили участников перед выбором, получить еще дозу морфина или 3,5 фунтов стерлингов (около 350 российских рублей).
Оказалось, что ощущение эйфории было значительно выше у людей из первой группы (с детской травмой) по сравнению с участниками из второй группы (контрольной). Также добровольцы из первой группы проявляли большее желание получить еще дозу морфина, а люди из контрольная группы ощущали более сильную тошноту и головокружение после приема вещества.
Морфин действительно увеличивал болевой порог и толерантность к боли (эксперимент с водой), но значительных различий между группами не было. То же самое наблюдалось и в задании на выбор (деньги или морфин).
Морфин и другие алкалоиды, в том числе папаверин и кодеин, содержатся в опийном маке, их используют как обезболивающие средства. В 2018 году генетики проследили за эволюцией опийного мака и выяснили, что растение «научилось» вырабатывать морфин сравнительно недавно, около восьми миллионов лет назад.
А вот амфибии не в восторге
Чаще всего животные в зоопарках относятся к посетителям нейтрально: присутствие или отсутствие гостей не меняет привычного поведения животных или их физиологических показателей. Однако некоторым везет больше — например, слоны лучше всего реагируют на людей и не испытывают их отрицательного влияния. А вот амфибии в этом вопросе — на другом полюсе. К таким выводам пришли ученые, которые проанализировали 105 научных исследований, посвященных влиянию посетителей зоопарка на их обитателей (исключая приматов). Исследование опубликовано в журнале Animals. Посетители зоопарка по-разному влияют на его обитателей. Наличие или отсутствие людей, расстояние, на которое они приближаются к животным, их поведение, создаваемый шум, форма взаимодействия с животными и даже исходящие от них запахи могут быть источником стресса для животных. В ответ на такой стресс меняются реакции животных, например, они становятся менее активны, чаще избегают встречи с посетителями, а сотрудники зоопарков находят своих подопечных более бдительными, настороженными и отмечают у них больше стереотипных действий/реакций. С другой стороны, посетители могут и положительно влиять на обитателей зоопарков. Тогда животные проявляют повышенный интерес к посетителям и к зонам для посетителей, привлекают к себе внимание гостей зоопарка и даже приближаются к ним. И, наконец, присутствие или отсутствие посетителей может никак не сказываться на животных: поведение или физиологические показатели питомцев зоопарка (например, частота дыхания и сердечных сокращений, уровень кортизола — гормона стресса) не изменяются. Такое разное влияние гостей зоопарка на его обитателей называют эффектом посетителя. Лучше всего исследовано влияние посетителей на приматов, которые испытывают на себе, как положительные, так и отрицательные эффекты от встреч и взаимодействия с гостями зоопарков. Приматы активны, а их поведение разнообразно, поэтому внимание посетителей часто направлено на них. Такие особенности и высокий интерес людей к этим обитателям зоопарков и стали причинами, по которым эффект посетителя наиболее изучен для приматов. Однако Эллен Уильямс (Ellen Williams) из Университета Харпера Адамса и ее коллеги показали, что начиная с 1992 года появляются исследования эффекта посетителя для видов, которые не относятся к приматам. Особенно много таких публикаций авторы отметили в 2021 году, когда было выпущено 24 статьи. Чтобы выяснить это, ученые с помощью статистических методовпроанализировали 105 исследований эффекта посетителей для 252 видов животных, ни один из которых не относился к приматам. Большинство исследованных видов были млекопитающими (56 процентов), 28 процентов — птицами, 1 — беспозвоночными, 4 — рыбами, 9 процентов — рептилиями и 2 — земноводным. Что интересно, если первые в этом контексте работы о млекопитающих не из отряда приматов появились в 1992 году, то первая статья о птицах вышла в 2008 году, а первое упоминание беспозвоночных относится только к 2019 году, амфибий, рептилий и рыб — 2020-2021 годам. Во всех исследовательских работах было 302 интерпретации влияния посетителей. Из них 53 процента интерпретаций были нейтральными, 21 — отрицательными и только 4 — положительными. Оказалось, что лучше всего фактор посетителей сказывается на слонах. В исследованиях с этими животными чаще отмечался положительный эффект посетителя (p< 0,0002) и не отмечался отрицательный. Как предполагают авторы, отсутствие отрицательных реакций у слонов может быть связано с их размерами, по аналогии с обезьянами, среди которых негативно чаще реагировали те, которые по размеру меньше человека. Или же, возможно, что дело в особенностях содержания: как опасных животных, слонов необходимо держать в безопасности и на расстоянии от публики, что могло способствовать снижению негативного воздействия людей на реакции слонов в зоопарках (но не стоит торопиться в вольеры к этим животным, так как авторы предупреждают, что исследований со слонами мало, и все результаты очень предварительны.) Среди млекопитающих (исключая приматов) чаще негативно реагировали непарнокопытные и парнокопытные, сумчатые и ежи. Хотя и хищники, например, львы, тигры, леопарды и сурикаты, наряду с нейтральным и положительным откликом на посетителей, испытывали и отрицательное влияние. Попугаи, которые сами хотят взаимодействовать с людьми, как и слоны, часто имели положительный опыт (p < 0,0002), но и отрицательный — тоже. При этом в целом птицы чаще всего реагировали на посетителей нейтрально, рыбы — нейтрально, амфибии — отрицательно (p < 0,05). В основном критериями оценки эффекта посетителя были изменения в поведении животных: в 95 исследованиях из 105 оценивалось именно оно. Например, в исследованиях отслеживались активность животного или бездействие, характер передвижений, близость к сородичам, близость к посетителям, позитивные социальные взаимодействия, поведение в состоянии покоя, стереотипное или нормальное поведение и бдительность. Также оценивались и физиологические сдвиги — в 26 исследованиях, и физические изменения — в одном исследовании. Поведенческие, физические и физиологические измерения использовались в отношении млекопитающих, поведенческие и физиологические — в отношении птиц. Для рептилий, амфибий, рыб и беспозвоночных использовались только поведенческие наблюдения. Авторы этой работы делают достаточно обобщенные выводы, однако отмечают, что есть и индивидуальные особенности, благодаря которым каждое отдельное животное по-разному переживает опыт взаимодействия с людьми. И о такой разнице сообщали и другие исследователи. Например, слониха Пха из Берлинского зоопарка научилась чистить бананы, когда ее сородичи продолжали есть с кожурой.