Исследователи описали генетическое родство между совместными захоронениями в домашних постройках неолитической Анатолии, используя 59 древних геномов. Они обнаружили, что в двух деревнях раннего неолита Ашиклы-Хююке и Бонкуклу-Хююке IX–VIII тысячелетий до нашей эры братья и сестры или родители и потомство часто были захоронены вместе. Напротив, в VII тысячелетии до нашей эры на стоянках Чатал-Хююке и Барджин-Хююке близкие родственники в захоронениях встречаются редко. Они пришли к выводу, что в эпоху неолита существовало разнообразие родовых структур. Статья опубликована в журнале Current Biology.
Социальная организация первых полностью оседлых обществ, возникших в период неолита, остается загадкой, так как изучение материальной культуры дает лишь ограниченное представление об этом. Однако неолитические анатолийские общины часто хоронили своих покойников под домашними постройками, поэтому состав семьи и социальная структура может быть изучена при помощи генетических анализов. В этих поселениях умерших, включая младенцев, часто находили под полами зданий, в то время как сами дома были заселены. Распространено предположение, что эти захоронения принадлежали членам одной семьи. Соответственно, вся совокупность погребений внутри или вокруг построек может нести информацию не только о погребальных практиках, но и о составе домашних хозяйств. Это может пролить свет на относительную важность генетического родства как организующего принципа в ранних неолитических сообществах.
Рейхан Яка (Reyhan Yaka) из Ближневосточного технического университета вместе с 36 учеными со всего мира исследовали социальную организацию поселений, относящихся к двум неолитическим периодам. Первый представлен одними из самых ранних оседлых стоянок в центральной Анатолии Ашиклы-Хююком (около 8350–7300 лет до нашей эры) и Бонкуклу-Хююком (около 8300–7600 лет до нашей эры), когда жители этих мест занимались преимущественно охотой и собирательством. Более поздний период представлен стоянками Чатал-Хююком (около 7100–5950 лет до нашей эры), Тепеджик-Чифтликом (около 7500–5800 лет до нашей эры) и Барджин-Хююком (около 6600–6000 лет до нашей эры), когда люди все больше зависели от производства продуктов питания и жили в более крупных поселениях.
Ученые провели скрининг человеческих останков из Ашиклы-Хююка (n = 30) и Чатал-Хююка (n = 60), чтобы секвенировать ДНК. Однако из-за древности находок только 8 и 14 образцов, соответственно, содержали достаточное количество ДНК. В дальнейшем исследовании полученные 22 генома были объединены с ранее опубликованными наборами из Бонкуклу-Хююка (n = 9), Барджин-Хююка (n = 23) и Тепеджик-Чифтлика (n = 5). Первые анализы генетических связей на популяционном уровне показали, что увеличение мобильности населения произошло одновременно с усилением зависимости от сельского хозяйства и животноводства, переходом к строительству более крупных помещений, а также вероятным демографическим ростом и возможными изменениями в моделях социальной организации.
Ученые показали, что в Ашиклы-Хююке пять особей могли жить в одно и то же время. Все они были женщинами, похороненными в двух соседних зданиях. Все методы идентифицировали их как две пары родственников первого порядка. Одна пара включала взрослого и ребенка, другая – взрослого и ребенка, захороненных раздельно, но близко. Генетические данные указали на то, что обе пары, вероятно, были сестрами, но ученые не исключили отношения родства между родителями и потомками. Со второй парой была похоронена взрослая женщина, которая не имела обнаруженных родственников.
В Бонкуклу-Хююке исследователи установили девять индивидов, похороненных в трех зданиях и за их пределами. Пять особей образовали кластер совместного захоронения в двух примыкающих зданиях. Среди них были две пары родственников первой степени. Первые, вероятно, были мать и взрослый сын, а вторые – взрослые брат и сестра. Как и в Ашиклы-Хююке, ученые смогли идентифицировать близких родственников у большинства индивидов. Единственным исключением был младенец, похороненный рядом со взрослой женщиной, с которой он не был тесно связан, как и с другими исследованными особями.
Из Чатал-Хююка известны 14 геномов, при этом все, кроме одного, принадлежали несовершеннолетним (10 – женского пола, 4 – мужского). 10 индивидов, погребенных в трех помещениях, датируемых серединой VII тысячелетия до нашей эры, составляли три группы совместных захоронений. Ученые смогли идентифицировать лишь одну пару братьев и сестер (младенца и ребенка), похороненных в одном и том же здании. Следовательно, среди совместно похороненных людей на этой стоянке лишь двое из десяти – родственники.
Данные из Барджин-Хююка включали геномы 23 особей. Десять из этих людей находились в трех или, возможно, четырех зданиях. Ученые определили две пары родственников: несовершеннолетних сестер и несовершеннолетних мальчиков, которые были родственниками второго-третьего порядка. Обе пары были похоронены в непосредственной близости друг от друга. Ни у кого из других индивидов близких родственников обнаружено не было, включая четырех младенцев, найденных в одном помещении. Данные из Тепеджик-Чифтлика включали геномы лишь пяти особей. Исследователи идентифицировали среди них вероятную пару матери и взрослого сына, похороненных в разных частях одного и того же помещения.
Ученые пришли к выводу, что в социальных структурах раннего неолита, вероятно, состав домашних хозяйств был в некоторой степени обусловлен генетическим родством. Они указали на то, что это предположение существовало давно, но реальные подтверждения найдены лишь сейчас. Это особенно заметно в данных, полученных со стоянок Ашиклы-Хююка и Бонкуклу-Хююка. Тем не менее, исследователи отметили, что заметная часть выборки включала индивидов (в основном несовершеннолетних), похороненных в помещениях с неродственными особями. Генетическое родство в совместных захоронениях было особенно низким в VII тысячелетии до нашей эры в Чатал-Хююке и Барджин-Хююке.
Это не первый случай, когда генетики внесли весомый вклад в изучение эпохи неолита. Ранее мы рассказывали, что они выяснили происхождение неолитических британцев, а также подтвердили поговорку «Все дороги ведут в Рим».
Михаил Подрезов