Люди хорошо запомнили местоположение высококалорийной пищи в лабиринте
Нидерландские ученые выяснили, что люди лучше запоминают местоположение высококалорийной пищи независимо от ее вкусовых характеристик и того, нравится ли она больше, чем продукты с меньшей калорийностью. Для этого они провели эксперимент, в ходе которого участникам необходимо было ходить по лабиринту и пробовать разные продукты. По прохождении задания участники точнее отмечали на карте лабиринта местоположения чипсов и шоколадок, а не помидоров или дыни — причем даже в том случае, когда вместо самой еды в лабиринте лежали только ватные диски с запахом. Статья опубликована в журнале Scientific Reports.
Выживание требует эффективного распределения ресурсов и максимизации полезности. Во многом это, конечно, касается поиска и потребления пищи, в процессе которых животному необходимо оценивать собственные энергозатраты, возможность найти себе пропитание и все сложности, которые могут быть с этим поиском связаны. Самой эффективной стратегией, поэтому, считается поиск и потребление высококалорийной пищи — то есть той, которая дарит больше энергии при меньшем количестве.
У многих современных людей, в отличие от большинства животных, нет ограничений в получаемых ресурсах, и потреблять исключительно высококалорийную пищу у них нет необходимости: вместо нее можно выбирать, например, ту еду, которая доставляет больше удовольствия. При этом стремление (даже неосознанное) к поиску высококалорийной пищи у человека все же могло сохраниться.
Чтобы это проверить, Ракель де Ври (Rachelle de Vries) из Вагенингенского университета и ее коллеги построили небольшой лабиринт, в разных частях которого расположили либо блюда с продуктами разной калорийности (например, чипсы и шоколадные пирожные или дыню и помидоры), либо ватные диски с ее запахом. Добровольцев (всего в исследовании приняли участие 512 человек) попросили пройти по лабиринту и выбрать любую еду (или диски с ее запахом), которую они захотят.
После того, как добровольцы добирались до конца лабиринта, им показывали его карту и просили отметить на ней все продукты, которые попадались на их пути. И в том случае, когда участники видели сами продукты и даже могли их попробовать (p = 0,002) и тогда, когда они чувствовали только запах (p = 0,009), высококалорийную пищу они запоминали намного лучше и могли точнее определить ее местоположение на карте. Интересно, что это не зависело от того, насколько участникам нравился продукт, который их просили найти, того, насколько они хотели его съесть, и того, насколько он для них был новым. Кроме того, сладость или соленость продукта на определения его местоположения также не влияла.
Исследователи заключили, что единственным фактором, который помогал участникам запомнить местоположение продуктов, оказалась калорийность: высококалорийная пища регулировала работу их пространственной памяти. С одной стороны, такой результат сходится с теорией «адаптивной памяти», согласно которой система запоминания информации в первую очередь регулируется эволюционными механизмами — причем интересно, что для этого достаточно только обоняния.
С другой стороны, механизм этот, судя по всему, неосознанный: это может означать, что человек всегда стремится к поиску и потреблению наиболее калорийной пищи независимо от того, какая еда ему нравится или того, что ему нужно. Это, в свою очередь, может приводить к перееданию и появлению лишнего веса.
При этом влияние личных предпочтений все же отметать не стоит: желание съесть какую-то определенную пищу также влияет на выбор и поведение человека. Например, пару лет назад ученые показали, что за любимую еду, которую очень хочется, люди готовы переплатить.
Елизавета Ивтушок
Он может влиять на развитие большой депрессии, ПТСР и нервной анорексии
Немецким ученым удалось обнаружить причинную связь синдрома дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) с такими серьезными психическими заболеваниями как нервная анорексия, большое депрессивное расстройство (БДР) и поcттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), а также суицидальными попытками. Отчет о работе опубликован в журнале BMJ Mental Health. СДВГ представляет собой распространенное расстройство нейроразвития, которое проявляется в детском возрасте и примерно в половине случаев продолжается во взрослой жизни. Им страдают примерно пять процентов детей (1–7 процентов в зависимости от критериев диагностики). Связь СДВГ с разнообразными психическими расстройствами и суицидом хорошо известна, однако она обычно расценивается как коморбидность, поскольку причинную связь в этом случае подтвердить весьма сложно. Для поиска потенциальных причинно-следственных связей Криста Майзингер (Christa Meisinger) и Деннис Фройер (Dennis Freuer) из Аугсбургского университета воспользовались методом менделевской рандомизации, в котором переменными служат генетические варианты, характерные для изучаемых состояний. В данном случае в качестве причинного фактора рассматривали СДВГ, а в качестве исходов — каждое из семи наиболее распространенных и социально значимых психических расстройств: шизофрению, биполярное расстройство, БДР, ПТСР, нервную анорексию, тревожное расстройство и как минимум одну суицидальную попытку. Связанные с этими заболеваниями генетические варианты для основного анализа авторы работы брали из результатов полногеномного поиска ассоциаций (GWAS), которые содержатся в базах данных проекта iPSYCH и Консорциума по психиатрической геномике (PGC). Сначала эти данные использовали для поиска возможных связей СДВГ с каждым из семи заболеваний, затем — для поиска потенциальных эффектов, ответственных за эти связи. Для выявления и исключения статистических выбросов применяли итеративный подход, для оценки воспроизводимости результатов анализ проводили отдельно для всех доступных GWAS (максимум двух) по каждому заболеванию. Полученные данные объединили в общий пул и рассчитывали общие и прямые эффекты СДВГ однопараметрически и многопараметрически соответственно. Генетическая предрасположенность к СДВГ оказалась независимо связана с повышенным риском нервной анорексии — отношение шансов (ОШ) 1,28; 95-процентный ДИ 1,11–1.47; p = 0,001. С БДР связь оказалась двунаправленной, причем в прямом направлении (СДВГ как причинный фактор БДР) слабее, чем в обратном (БДР как причинный фактор СДВГ) — ОШ 1,09; 95-процентный ДИ 1,03–1,15; p = 0,003 против ОШ 1,76; 95-процентный ДИ 1,50–2,06; p = 4×10−12. После введения поправки на влияние БДР и других кофакторов обнаружилась прямая причинная связь СДВГ с ПТСР (ОШ 1,18; 95-процентный ДИ 1,05–1,33; p = 0,007) и попыткой суицида (ОШ 1,30; 95-процентный ДИ 1,16–1,547; p = 2×10−5). Признаков взаимосвязи СДВГ с шизофренией, биполярным расстройством и тревожностью исследователи не выявили. Таким образом, СДВГ служит независимым фактором риска развития БДР, ПТСР, нервной анорексии и суицидальных наклонностей. В силу этого в клинической практике необходим мониторинг пациентов с СДВГ на признаки этих заболеваний, чтобы при необходимости своевременно принять меры их профилактики, пишут авторы работы. В 2020 году СДВГ стал первым заболеванием, для лечения которого в США официально одобрили видеоигру. Двумя годами позже финские, британские и французские исследователи продемонстрировали, что VR-игра может помочь в диагностике этого расстройства.