Зрачки выдали страдающих от посттравматического стрессового расстройства
При посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР) аномальная физиологическая реакция может наблюдаться при воздействии не только триггера, но и любого другого эмоционального стимула, в частности — вызывающего страх или радость. Это выяснили британские ученые: они измеряли, как у участников их эксперимента меняется диаметр зрачков (сигнал о работе вегетативной нервной системы) при наблюдении за разными эмоциональными стимулами. При появлении картинки зрачок у добровольцев с ПТСР сужался меньше, а при наблюдении за эмоциональными картинками сильнее расширялся. Исследование опубликовано в Biological Psychology.
Считается, что стрессовую реакцию у людей с ПТСР могут вызвать только связанные с их травмой стимулы: например, резкие громкие звуки могут походить на выстрелы и пугать людей, которые получили расстройство в результате участия в боевых действиях. Это предположение, однако, во многом основывается на том, что в большинстве исследований реакцию проверяют именно на заведомо тревожащие стимулы.
При этом понятно, что любое психическое расстройство (тем более такое реактивное, как ПТСР) может менять реакцию на все эмоциональные стимулы. Распознать это изменение может быть не так просто: опять же, если речь идет о ПТСР, то реакция на эмоциональные стимулы, несвязанные с травмой, может проявляться не так ярко, как реакция на триггер.
И все же это изменение можно зарегистрировать — например, с помощью оценки физиологических показателей. В качестве такого маркера Роберт Сноуден (Robert Snowden) из Кардиффского университета и его коллеги решили использовать изменение размера зрачка. За этот процесс отвечает вегетативная нервная система: ее симпатическая часть отвечает за дилататор (мышцу, которая расширяет зрачок), а парасимпатическая часть — за сфинктер (он зрачок сужает). Так как симпатическая нервная система отвечает за стрессовую реакцию организма, а парасимпатическая — за гомеостаз, изменение диаметра зрачка в действительности будет сигнализировать о реакции организма на стрессор. Соответственно, расширение или сужение зрачка сможет указать и на аномальную реакцию на сторонние стимулы, не относящиеся к стрессорам.
Чтобы проверить это предположение, ученые провели эксперимент с участием 20 добровольцев с диагностированным ПТСР, 28 человек, которые пережили травмирующий опыт, но у которых ПТСР не диагностировали, а также 17 участников контрольной группы. Участникам показывали изображения, призванные вызвать различные эмоции (грусть, счастье и страх), а за изменением их зрачков следили с помощью пупиллометра. Ни одна картинка не была связана с травмами участников.
Изначальный размер зрачка не коррелировал с диагнозом участника: и у участников с ПТСР, и у контрольной группы, и у травмированных добровольцев без симптомов расстройства при одинаковом освещении до начала эксперимента диаметр зрачков был примерно одинаковым. Сразу же после предъявления стимула (то есть картинки) зрачки сужались у всех участников, но у участников с ПТСР сужение было менее заметным (p < 0,001), что сигнализирует о нарушенной работе парасимпатической нервной системы. Что касается картинок-стимулов, то эмоциональные картинки в действительности расширяли зрачки всех участников, но у участников с ПТСР при наблюдении за пугающими и счастливыми картинками зрачки расширялись сильнее (p = 0,003), чем у других участников; с грустными картинками такого не происходило.
Авторы работы заключили, что аномальная реакция вегетативной нервной системы (ингибирование парасимпатической системы и активация симпатической системы) при ПТСР характерна не только для триггеров, связанных с самой травмой, но и для всех стимулов, которые могут вызвать сильные эмоции — страх или радость.
Вообще, изменение размера зрачка — это базовая физиологическая реакция на изменение освещения: при попадании на сетчатку яркого света зрачок быстро сужается, а при затемнении — постепенно расширяется. Впрочем, как выяснили ученые прошлой осенью, внешняя стимуляция для этого необязательна: можно просто подумать о ярком или затемненном объекте.
Елизавета Ивтушок
Эти данные важны для понимания эволюции коммуникации и речи
Исследовательницы из Великобритании изучили, насколько хорошо люди понимают жесты других гоминид. Они создали онлайн-игру, в которой люди смотрели видео с распространенными жестами шимпанзе и бонобо и выбирали возможное значение этих жестов из предложенных вариантов. Анализ данных 5656 участников показал, что люди хорошо распознают обезьяньи жесты. Эти результаты важны для понимания эволюции коммуникации и речи. Исследование опубликовано в PLOS Biology. Человеческий язык нужен не только затем, чтобы передавать информацию, но и чтобы передавать смысл. Мы используем язык преднамеренно, в отличие от вокализаций других животных, которые нередко являются просто реакцией на какой-то определенный стимул вроде близости хищника или пищи — и не важно, есть вокруг сородичи, или нет. Мы можем выбирать, говорить или не говорить что-то, как и когда это делать. Однако, по мнению ученых, было бы ошибкой полагать, что такая сложная форма коммуникации появилась у человека ни с того ни с сего. Все остальные гоминиды — орангутаны, гориллы, шимпанзе и бонобо — говорить как люди не могут, но используют звуки и жесты примерно схожим образом. Они также ориентируются на адресата и перестают демонстрировать жест, когда другая обезьяна делает то, что от нее хотят. Сейчас идентифицировано более 80 жестов гоминид, часть из которых у разных видов — общие. Люди, несмотря на близкое родство с шимпанзе и бонобо, жесты обезьян использовать, судя по всему, перестали. Но, возможно, мы просто слишком замаскировали это: тот факт, что мы жестикулируем ничуть не меньше в совершенно разных контекстах, может усложнять поиск нужных жестов в нашем репертуаре. Также недавнее исследование показало, что дети, которые еще не умеют говорить, могут использовать около 50 жестов из репертуара обезьян. Возможно, жесты других гоминид все еще доступны нам — хотя бы отчасти. Исследовательницы из Лаборатории диких умов (Wild Minds Lab) Сент-Эндрюсского Университета Кирсти Грэхэм (Kirsty Graham) и Кэтрин Хобейтер (Catherine Hobaiter) с помощью компьютерной игры проверили, как люди понимают самые распространенные жесты шимпанзе (Pan troglodytes) и бонобо (Pan paniscus). Ученые проанализировали данные 5656 участников, которые посмотрели 20 коротких видео, где обезьяна показывает какой-либо жест, и выбрали значение этого жеста из четырех предложенных вариантов. Участников случайным образом разделили на две группы: одна смотрела только видео с жестами, другая видела также краткое описание контекста — всего по одной строке. Каждое видео сопровождалось простой иллюстрацией жеста, которая помогала понять, что происходит на видео (неопытный зритель не всегда определяет это с первого раза) — примеры таких иллюстраций можно посмотреть здесь. Всего было 40 видео с жестами шимпанзе и бонобо, и каждая группа увидела по 20. Исследователи выбрали 10 наиболее распространенных типов жестов, значение которых было уже известно как у шимпанзе, так и у бонобо. У большинства (13 штук) жестов было одно значение, а у 4 типов жестов шимпанзе и 3 типов жестов бонобо — несколько. Исследователи определили главное (более частое) и дополнительное значение — оба эти значения предлагались среди вариантов. Так, например, жест «сильный громкий скрежет» (на видео обезьяна чешет себе бок) используется для инициирования груминга, в то время как «встряхивание объекта» (на видео обезьяна трясет ветви деревьев) — как для груминга, так и для совокупления. https://youtu.be/PWujWiRNV-A Бонобо трясет ветку дерева — такой жест обезьяны обычно используют как призыв к совокуплению Видео с разными жестами можно посмотреть на ютуб-канале Great Ape Dictionary, там есть большой плейлист с примерами жестов бонобо. А можно попробовать испытать себя и пройти ту самую игру, где нужно угадывать значения жестов — доступ к ней открыт, а данные не собираются (игра на английском). Участники исследования правильно распознавали значение жестов более чем в 50 процентах случаев — и такой результат нельзя объяснить случайным угадыванием (тогда процент был бы около 25). Если участникам предлагали краткое описание к видео, они чуть лучше распознавали жесты — но разница была совсем небольшой. Так, значение жеста «поднятие руки» участники определили верно почти в 90 процентах случаев: у шимпанзе он означает просьбу еды, а у бонобо — просьбу о грумминге, реже — просьбу нести его. Еще три жеста, включая «демонстрацию гениталий», которая у обоих видов означает призыв к сексу или к тому, чтобы быть дружелюбным, участники верно поняли в 75 процентах случаев. Единственным жестом, значение которого люди понять не смогли, было то самое «встряхивание объекта». Его основное значение и у шимпанзе, и у бонобо действительно неочевидное — приглашение к сексу; еще иногда шимпанзе используют его как сигнал «отойди от меня», а бонобо — как просьбу о грумминге. Возможно, нам просто хватает ума и сходства с другими приматами, чтобы понять, что они хотят сказать. Однако авторы полагают, что способность понимать жесты гоминид могла достаться нам от наших предков, которые их использовали. Тогда эти жесты могут быть частью эволюционно древнего общего словаря приматов — что очень вероятно в контексте формирования человеческой речи. Впрочем, и вокальные сигналы нечеловеческих приматов не так уж примитивны и могут рассказать нам что-то о формировании человеческой речи. А еще обезьяны могут учиться друг у друга новым формам вокализации или даже жестов.