Суд отказал российским биологам в патенте на метод CRISPR-редактуры эмбрионов
Российская биотехнологическая компания «НПФ ДНК-Технология» не смогла запатентовать разработанную ей методику генетической модификации эмбрионов человека. Ранее в регистрации методики отказал Роспатент, а теперь Суд по интеллектуальным правам подтвердил легитимность этого отказа. Претензии Роспатента к методике сводятся к тому, что раннее редактирование приводит к наследственным изменениям в геноме. Решение суда опубликовано в базе данных «Электронное правосудие».
В ноябре 2018 года китайский ученый Цзянькуй Хэ сообщил, что на свет появились первые генетически модифицированные дети. Это были две девочки, в чьи гены команда Хэ с помощью метода CRISPR целенаправленно внесла мутацию, которая должна была сделать близняшек устойчивыми к ВИЧ. На этот момент в России тоже была разработана методика «генетической профилактики» ВИЧ: группа под руководством Дениса Ребрикова из РНИМУ имени Пирогова научилась редактировать тот же самый ген CCR5, в который целились китайские ученые.
Выступление Хэ привело к скандалу, поскольку международное научное сообщество выступило против редактирования эмбрионов, а китайские власти заявили, что не знали ничего об этих экспериментах. Тем не менее, Денис Ребриков заявил, что готов продолжать исследования Хэ, но только в России и более легально. В декабре 2017 года от имени компании «НПФ ДНК-Технология» была подана заявка на патентование этой методики редактирования. Денис Ребриков был указан в ней как один из авторов методики, а компания — как правообладатель. Однако в августе 2019 года Роспатент окончательно отверг заявку.
Отказ Роспатент мотивировал тем, что согласно статье 1349 Гражданского кодекса РФ, объектом патентных прав не может быть процедура, основанная на «модификации генетической целостности клеток зародышевой линии человека». Зародышевая линия — это группа клеток, из которых впоследствии разовьются половые клетки эмбриона. Следовательно, только гены этих клеток могут передаваться потомству. Таким образом, в России не предусмотрено патентование потенциально наследственных генетических изменений.
Отказ Роспатента был оспорен в специализированном арбитражном суде — Суде по интеллектуальным правам. Истцы заявили, что клетки зародышевой линии обособляются не ранее 14-го дня развития, а генетическую модификацию они планируют проводить на стадии одной клетки, в момент оплодотворения. Таким образом, они не могут нарушить генетическую целостность клеток зародышевой линии конкретного эмбриона, поскольку в момент модификации этого эмбриона еще не существует.
Но доводы «ДНК-Технологии» суд не убедили. Напротив, они заключили, что, поскольку все клетки эмбриона впоследствии развиваются из зиготы, а редактирование генома происходит именно на этой стадии, то оно «не может не затрагивать клетки зародышевой линии человека, не существующих на данном этапе развития».
Ребриков сказал N+1, что он и его коллеги пока не приняли решение о дальнейших шагах. «Мы консультируемся с юристами. Нам нужно решить, следует ли подавать иск в следующую судебную инстанцию, или достаточно этого решения, чтобы попытаться добиться изменения нормы Гражданского кодекса», — отметил ученый.
Отказ суда в патентовании методики не тождественен запрету на эксперименты. Он означает, что авторы методики не получают монопольного права на применении этой технологии в России. Тем не менее, для того, чтобы перейти от доклинических исследований к экспериментам на людях, ученому необходимо получить разрешение от Минздрава.
Для этого, как он рассказывал ранее, ему предстоит найти добровольцев, которые согласятся на такой эксперимент, затем разработать протокол работы с ними и получить одобрение этого конкретного протокола. Ученый искал такие семейные пары не только для «генетической профилактики» ВИЧ, но и для лечения наследственной глухоты. Однако до сих пор, насколько известно, эксперимент с конкретной семейной парой ему запустить не удалось.
Решение Роспатента и Суда по интеллектуальным правам в целом следует логике Минздрава, который в октябре 2019 года, после серии публикаций в СМИ по поводу инициативы Ребрикова начать экспериментировать с редактурой генов человеческих зародышей заявил, что «о клиническом применении [технологий редактирования генома эмбрионов] говорить пока рано», а «существующее нормативно-правовое регулирование в сфере здравоохранения не допускает применения таких технологий в рамках оказания медицинской помощи».
При этом патенты на саму технологию редактирования генома в России выдают: Институт Броада (Broad Institute), например, утверждает, что ему уже принадлежит три российских патента в этой области.
О спорах, которые последовали за заявлением Цзянькуя Хэ, читайте в нашем материале «Исправленная редакция». А аргументы за и против экспериментов Ребрикова мы собрали в другом тексте — «В режиме редактирования».
Полина Лосева
Он оказался высокоактивным лигандом рецептора иммунных клеток
Японские и нидерландские ученые обнаружили в клеточной стенке микобактерии лепры (Mycobacterium leprae) фенольный гликолипид-III (PGL-III), который ответственен за запуск иммунного ответа в зараженном организме. Как сообщается в статье, опубликованной в журнале ACS Central Science, инициация иммунохимических реакций происходит за счет активации кальций-зависимого рецептора лектина (Mincle-рецептор), для которого PGL-III выступает крайне активным лигандом. Микобактерия лепры при попадании в организм человека может вызывать проказу, которая в основном поражает кожу, периферические нервы и глаза. В 2021 году зарегистрировано более 140 тысяч новых случаев проказы, в том числе от нее пострадали более девяти тысяч детей. Хотя проказу можно вылечить с помощью комплексной лекарственной терапии, она до сих пор приводит к инвалидизации и неизгладимым обезображиваниям людей в странах Африки и Азии. Считается, что тяжелые поражения моторной функции при проказе вызваны специфическим воспалением, однако его патогенез до сих пор плохо изучен. Важным антигеном, который отвечает за иммуногенность микобактерии лепры, считается фенольный гликолипид-I (PGL-I), который составляет до двух процентов массы бактериальных клеток. При этом PGL-I обладает мощным иммуносупрессивным действием, из-за которого M. leprae способна вызывать хроническую инфекцию. Однако окончательная роль подобных антигенов в развитии симптомов проказы изучена плохо. Чтобы исправить это положение, команда ученых под руководством Йерун Коде (Jeroen Codée) из Лейденского университета и Шо Ямасаки (Sho Yamasaki) из Университета Осаки исследовали потенциальные иммуноактивные компоненты в гликолипидной клеточной стенке M. leprae. Сначала ученые обнаружили, что липиды клеточной стенки микобактерии лепры активируют клетки миелоидного происхождения (макрофаги, нейтрофилы) с помощью кальций-зависимого рецептора лектина (Mincle-рецептор). По такому же пути их активировали липиды клеточной стенки M. tuberculosis и M. smegmatis. Затем ученые разделили липидные экстракты с помощью высокоэффективной тонкослойной хроматографии, чтобы охарактеризовать наиболее иммуноактивный компонент. Фракционирование с использованием разных комбинаций растворителей выявило липид, избирательно активирующий клеток, экспрессирующие Mincle-рецепторы. Как выяснилось с помощью матрично-активированной лазерной десорбции/ионизации (MALDI-TOF-MS) этот липид крайне похож на PGL-I, однако в нем отсутствует одна метильная группа в углеводной части. Поскольку в процессе биосинтеза PGL-I образуется несколько промежуточных продуктов, подобных PGL-I, ученые решили проанализировать этот путь, чтобы выяснить природу этого липида. После введения различных генов в экспериментальные модели M. marinum, ученые выделили несколько промежуточных продуктов биосинтеза PGL-I, среди которых выделялись PGL-II, так и PGL-III, которые были описаны ранее. Методом органического синтеза ученые создали чистые образцы PGL-I, II и III, чтобы проверить их активность взаимодействия с Mincle-рецептором. С помощью спектроскопия ядерного магнитного резонанса ученые выяснили, что тем самым липидом, специфически активно связывающимся с Mincle-рецептором и через него активирующим клетки иммунной системы был PGL-III. Это неожиданное открытие, поскольку ранее сообщалось о том, что лигандами этих рецепторов могут быть только моно- и дисахариды концы гликолипидов, однако PGL-III имеет трисахаридный углеводный конец. Дальнейшие анализы показали, что синтетический PGL-III проявлял намного бОльшую, чем PGL-I и -II, лигандную активность в отношении Mincle-рецепторов мыши и человека. Учитывая его низкую концентрацию и относительную активность, удельная активность PGL-III, по-видимому, достаточно высока. Синтетический PGL-III активировал первичные макрофаги с помощью Mincle-рецепторов, после чего они начинали вырабатывать провоспалительные цитокины фактор некроза опухоли и интерлейкин-6. Кроме того, PGL-III индуцировал экспрессию NO-синтазы. То есть PGL-III микобактерии лепры выступает мощным иммуностимулирующим агентом, запускающим высвобождение провоспалительных цитокинов, будучи высокоактивным лигандом Mincle-рецепторов. В эксперименте с мышами с нокдауном генов, ответственных за экспрессию Mincle-рецепторов, заражение их микобактерией лепры приводило у них к значительной бактериальной нагрузке, что говорит о решающей роли Mincle-рецепторов в индукции иммунных реакций при проказе. Ученые считают, что метилтрансфераза, которая ответственна за метилирование PGL-III, может стать терапевтической мишенью при лечении проказы, поскольку ее ингибирование должно приводить к накоплению PGL-III и большему иммунному ответу организма. При этом будет снижаться концентрация PGL-I, которая провоцирует воспаление и считается фактором вирулентности. Считается, что проказа — болезнь человека. Однако в 2021 году зоологи описали случай проказы у диких шимпанзе. При этом с высокой вероятностью они заработали болезнь от мелких млекопитающих, а не от человека.