С помощью новой демографической модели ученые продемонстрировали семь различных миграционных сценариев для Европейского союза и показали самый эффективный из них. Им оказался сценарий, который комбинирует миграционную политику Канады и Швеции — привлечение большого объема хорошо образованных и трудоспособных мигрантов. Такой вариант поможет мягко решить проблему старения населения Европы. С другой стороны, большой объем миграции может дать и противоположный эффект, если мигранты будут иметь плохое образование и не смогут пройти процесс интеграции, пишут ученые в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.
Население всего мира неуклонно стареет. Уменьшение рождаемости и увеличение продолжительности жизни повышают средний возраст, а значит увеличивают долю пожилого населения в общем количестве жителей большинства стран мира. В первую очередь это негативно сказывается на экономике — доля работоспособного населения стремительно снижается на фоне увеличения числа пенсионеров. По оценкам ООН, к 2050 году каждый шестой человек на планете будет старше 65 лет (это 16% населения предполагаемого населения земли), по сравнению с каждым 11-м жителем планеты в 2019 году (9% населения). В 2018 году число людей старше 65 лет впервые в истории превысило суммарное количество детей возрастом до пяти лет на планете.
Наиболее остро проблема демографического старения стоит в развитых странах (в первую очередь, в Европе) — там этот процесс запустился гораздо раньше, чем в развивающихся государствах, хотя и те сейчас активно догоняют. В том же 2050 году возраст каждого четвертого жителя Европы и Северной Америки будет выше 65 лет. Кроме того, в большинстве развитых стран фиксируют естественную убыль населения. Решение этих демографических проблем возможно лишь благодаря целому комплексу экономических, технологических и социальных мер. Не последнюю роль в борьбе с демографическим старением играет миграционная политика.
Выход нашумевшего доклада ООН 2001 года под названием «Замещающая миграция: является ли она решением проблемы сокращения численности и старения населения?» стал поводом для возникновения многих общественных и научных споров. Под замещающей миграцией ученые понимают миграционный прирост, который компенсирует уменьшение рождаемости или другие количественные характеристики общества, например число работающих людей или долю стариков в обществе. В докладе авторы рассчитывают масштабы замещающей миграции и ее влияние на численность и возрастную структуру населения восьми стран (в том числе Японии, Америки, Германии, Италии и России) и двух регионов (Европы и ЕС). Все они схожи в одном — рождаемость в этих странах и регионах не достигает уровня воспроизводства населения. В докладе рассмотрены пять сценариев, касающихся международных миграционных потоков и показано, что число мигрантов, необходимое, для поддержания количества населения, гораздо выше предыдущих прогнозов.
Группа ученых во главе с Гийомом Маруа (Guillaume Marois) из Международного института прикладного системного анализа предложила новую модель анализа демографического замещения в Европе. По мнению авторов, прогнозы ООН слишком грубо описывают действительность — учитывая только возраст каждого человека, эксперты разбивают все население на две группы: способных (от 15 до 65 лет) и неспособных (все остальные) работать людей. Группа Маруа, пошла другим путем — их модель построена на 13 показателях (кроме возраста это, например, уровень образования мигранта и его матери, продолжительность пребывания в стране и его принадлежность к работоспособной части населения).
В отличие от предыдущих моделей, ученые опираются не на коэффициент демографической нагрузки, а на более надежный показатель — коэффициент трудоспособного населения (отношение экономически неактивных людей к активным) и его более сложный аналог, учитывающий продуктивность каждого работника. Ученые проверили семь различных стратегий ведения миграционной политики — за основу были взяты стратегии Швеции (компенсация трудоспособного населения за счет миграции), Канады (более избирательная миграционная политика при большом объеме мигрантов) и их комбинации, а также миграционная политика Японии (малый приток мигрантов и тщательный отбор). Исследователи построили кривые коэффициента трудоспособного населения с учетом продуктивности населения Евросоюза (с учетом Великобритании) для каждого из семи сценариев с 2015 по 2060 год.
Результаты моделирования выявили лучший вариант — совмещение принципов миграционной политики Швеции и Канады. Большие объемы миграции с системой отбора наиболее образованных и при этом трудоспособных претендентов в будущем сформируют наиболее правильный вид возрастной пирамиды населения ЕС, считают ученые. Подчеркивая при этом, что большой объем миграции может сказаться и негативно — если иммигранты имеют низкий уровень образования или в новой стране не смогут найти себе работу.
«Хотя демографическое старение в Европе неизбежно, наше исследование показывает, что опасения, связанные с грядущим отягощением экономики, были чрезмерно преувеличены. Традиционные прогнозы используют упрощенный и неуместный коэффициент возрастной нагрузки, для вычисления которого предполагается, что все люди старше 65 лет не работают и все в возрасте от 15 до 64 лет одинаково продуктивны», — говорит главный автор исследования, Гийом Маруа. Его соавтор, Ален Беланджер (Alain Bélanger) продолжает: «Слишком часто в экономической и миграционной политике, направленной на уменьшение бремени старения населения, основное внимание уделяется количеству иммигрантов, которое должна приветствовать страна. Однако это только один из факторов. При отсутствии успешной интеграции, увеличение числа иммигрантов может иметь противоположный эффект, что подчеркивает важность политики, обеспечивающей наилучшую возможную интеграцию мигрантов».
А в начале бронзового века в Европу мигрировали кочевники из понтийской степи. Их миграция оказалась преимущественно мужской.
Олег Макаров
Негативная музыка от погоды не зависела
Британские, немецкие и австралийские исследователи обнаружили, что вероятность попадания музыки с высокой интенсивностью и позитивными эмоциями в верхние строчки чартов Великобритании увеличивается с ростом температуры воздуха и уменьшается в дождь. При этом популярность меланхоличной музыки от погоды не зависит. Отчет о работе появился в журнале Royal Society Open Science. Музыка — общечеловеческий феномен, присущий всем известным культурам, и часть повседневной жизни большинства людей. Одна из важнейших ее функций — это регуляция настроения. Зачастую люди слушают музыку, чтобы подкрепить, выпустить или сменить текущие эмоции, что, в свою очередь, влияет на физическое здоровье, психическое благополучие и когнитивное функционирование. При этом большинство социально-психологических исследований на эту тему касаются либо индивидуальных черт, таких как возраст или тип личности, либо контекста и жизненных ситуаций. В двух небольших работах было показано, что, когда людей просят представить определенный сезон, это влияет на их выбор музыки — энергичную предпочитают весной и летом, меланхоличную зимой. Однако здесь идет речь о гипотетических ситуациях и субъективных комментариях. Возрастающая доступность данных музыкальных сервисов позволяет проследить более обширные тренды — к примеру, анализ выборки из миллиона пользователей в 51 стране продемонстрировал, что в рабочее время люди больше слушают бодрые композиции, а поздно вечером — расслабляющие, то есть их выбор оформляет и отражает настроение. Сотрудники Оксфордского университета, Институтов эмпирической эстетики и человеческих когнитивных и нейронаук Общества имени Макса Планка, Университетов Джеймса Кука и Кертина под руководством Мануэля Англады-Торта (Manuel Anglada-Tort) сосредоточили внимание на корреляции музыкальных предпочтений с погодой. Они воспользовались данными обо всех синглах, вошедших в недельные топ-100 официального чарта Великобритании с 1953 по 2019 год — всего 23859 песен 7398 исполнителей. С помощью сервиса Spotify для каждой композиции определили девять ключевых аффективных параметров: громкость, танцевальность, энергичность, инструментальность, акустичность, разговорность, присутствие живой аудитории, позитивный или негативный эмоциональный заряд и темп. Последний параметр оценивали в ударах в минуту, остальные дихотомически (0 или 1). Для всех этих показателей определили месячные корреляты с данными государственной метеослужбы о температуре воздуха, количестве ярких солнечных часов и дней с осадками более миллиметра, а также ввели поправку на долгосрочные тренды в погоде и музыке. Анализ проводили методом главных компонент и с помощью обобщенных аддитивных моделей. Выяснилось, что энергичная и позитивная музыка чаще появлялась в чартах при теплой и солнечной погоде, причем это проявлялось сильнее всего в те месяцы, когда тепла и солнца было мало (наиболее востребованной она оказалась в конце лета и осенью). В дождливую пору, напротив, такие мелодии пользовались меньшей популярностью. При введении дополнительных поправок на сезонные факторы помимо погоды (например, отпуска и праздники) влияние солнечного света оказывалось незначимым, а тепла и осадков — сохранялось. Спокойная и негативная музыка с погодными факторами и временем года никак не коррелировала. Дополнительный анализ, учитывающий популярность песен, выявил наибольшую связь с погодой композиций из топ-10, при этом у нижних 10 строк топ-100 она практически отсутствовала. Предположительно, совпадение настроения композиции с преобладающей погодой может быть фактором, который способствует ее продвижению к вершине чарта. Как пишут авторы работы, полученные результаты дополняют исследования из других областей (например, финансов, преступности, психического здоровья), демонстрируя, что крупномасштабные популяционные предпочтения культурных феноменов (в данном случае музыки) находятся в числе прочего под влиянием долговременных факторов окружающей среды (погоды) через механизмы регуляции настроения. В 2017 году канадские нейробиологи выяснили, что за наслаждение музыкой отвечает та же мозговая система, что и за удовольствие от психоактивных веществ, секса и еды. Чтобы объективно оценить степень вовлеченности в прослушивание музыки, их американские коллеги два года спустя измерили синхронизацию с ней мозговой активности. Тогда же другой канадский коллектив показал, что фактор неожиданности повышает удовольствие от музыки.