Немецкие психологи выяснили, что ношение велосипедного шлема связано с повышенным стремлением к риску и в ситуациях, не связанных с управлением велосипедом. Для этого они провели ЭЭГ-эксперимент, в ходе которого участникам (в шлеме или без) необходимо было сыграть в карточную игру, делая рискованные или сравнительно безопасные ставки. Участники в шлемах чаще выбирали рискованные опции, а связано это было с пониженной активностью участка мозга, который отвечает за когнитивный контроль, пишут ученые в журнале Psychophysiology.
Для обеспечения собственной безопасности велосипедистам (вне зависимости от того, где они ездят) рекомендуется носить защитный шлем. Согласно метаанализам, такое средство защиты действительно эффективно и снижает риск травмы головного мозга, а также смерти в результате ее получения, в несколько раз. При этом некоторые исследования указывают на то, что использование велосипедного шлема (а также и других видов защиты) повышает вероятность проявления рискованного поведения: другими словами, велосипедист в шлеме будет чувствовать себя более уверенно с точки зрения собственной безопасности, из-за чего может, к примеру, развить большую скорость, чем велосипедист без шлема, потенциально повышая риск получения травмы.
Подобное явление называют «компенсацией риска», и распространяться оно может не только в ситуациях, в которых шлем в действительности несет какую-то практическую пользу. Например, исследование, проведенное в 2002 году, показало, что люди в велосипедном шлеме идут на большие риски при принятии решений и в обычной компьютерной игре. Причины такого влияния — в особенности с точки зрения нейрофизиологии — однако, изучены плохо.
Исправить это решили ученые под руководством Барбары Шмидт (Barbara Schmidt) из Йенского университета имени Фридриха Шиллера. В их исследовании приняли участие 40 человек, которым необходимо было сыграть в карточную компьютерную игру. На каждом этапе такой игры необходимо было сделать выбор в пользу одной из двух карт, каждому значению (всего их было два: ромб и квадрат) была присвоена определенная награда. До того, как участник выбирал карту, ему сообщалось о предполагаемом выигрыше, который он получит, если ему попадется нужная карта. Так, вариантов распределения награды между картами было два: либо, например, при получении карты с квадратиком участник получал 11 центов, а при получении другой — ничего, либо награда за каждую карту была разной (шесть и пять центов, семь и четыре цента и так далее). Соответственно, первый вариант игры был более рискованный — при максимальном возможном выигрыше участник рисковал не выиграть вообще ничего.
Во время эксперимента активность мозга участников измеряли с помощью электроэнцефалографии. В частности, ученые сосредоточились на активности лобных долей в тета-диапазоне (от 4 до 6 Герц) — показателе работы когнитивного контроля. Половина участников во время эксперимента сидела в велосипедном шлеме поверх ЭЭГ-шапочки, а чтобы избежать эффекта прайминга (предварительной установки, влияющей на поведение), на шлем был надет айтрекер: участникам из группы в шлемах сообщалось, что ученые таким образом также записывают движения глаз. Кроме того, все участники заполнили опросники на предмет наличия у них тревожности, тяги к риску и о том, как часто они ездят на велосипеде (со шлемом или без).
Ученые выяснили, что участники, на которых был надет шлем, выбирали самый рискованный вариант, а не безопасный, в 49 процентах случаев, в то время как участники из контрольной группы — только в 26. Что касается активности мозга, то рассмотренная активность лобных долей в тета-ритме у участников, которые носили шлем во время эксперимента, также была ниже: это, по мнению ученых, указывает на то, что их когнитивный контроль был ниже, что, в свою очередь, и привело к предпочтению более рискованных опций.
Авторы работы уточняют, что они сделали все возможное для того, чтобы участники исследования не догадались о реальном значении эксперимента до и во время его прохождения, а также и о том, зачем на них был надет велосипедный шлем. В своей работе они уточняют, что, после того, как они рассказали участникам о целях эксперимента после его прохождения, все были удивлены: о том, зачем на самом деле использовался шлем, они сами не догадывались.
Часто снижение когнитивного контроля — это симптом психических заболеваний, таких как обсессивно-компульсивное расстройство и депрессия. Недавно исследователи научились эффективно его восстанавливать: они показали, что глубокая стимуляция внутренней капсулы головного мозга повышает активность фронтальной коры в тета-диапазоне.
Елизавета Ивтушок
А вот амфибии не в восторге
Чаще всего животные в зоопарках относятся к посетителям нейтрально: присутствие или отсутствие гостей не меняет привычного поведения животных или их физиологических показателей. Однако некоторым везет больше — например, слоны лучше всего реагируют на людей и не испытывают их отрицательного влияния. А вот амфибии в этом вопросе — на другом полюсе. К таким выводам пришли ученые, которые проанализировали 105 научных исследований, посвященных влиянию посетителей зоопарка на их обитателей (исключая приматов). Исследование опубликовано в журнале Animals. Посетители зоопарка по-разному влияют на его обитателей. Наличие или отсутствие людей, расстояние, на которое они приближаются к животным, их поведение, создаваемый шум, форма взаимодействия с животными и даже исходящие от них запахи могут быть источником стресса для животных. В ответ на такой стресс меняются реакции животных, например, они становятся менее активны, чаще избегают встречи с посетителями, а сотрудники зоопарков находят своих подопечных более бдительными, настороженными и отмечают у них больше стереотипных действий/реакций. С другой стороны, посетители могут и положительно влиять на обитателей зоопарков. Тогда животные проявляют повышенный интерес к посетителям и к зонам для посетителей, привлекают к себе внимание гостей зоопарка и даже приближаются к ним. И, наконец, присутствие или отсутствие посетителей может никак не сказываться на животных: поведение или физиологические показатели питомцев зоопарка (например, частота дыхания и сердечных сокращений, уровень кортизола — гормона стресса) не изменяются. Такое разное влияние гостей зоопарка на его обитателей называют эффектом посетителя. Лучше всего исследовано влияние посетителей на приматов, которые испытывают на себе, как положительные, так и отрицательные эффекты от встреч и взаимодействия с гостями зоопарков. Приматы активны, а их поведение разнообразно, поэтому внимание посетителей часто направлено на них. Такие особенности и высокий интерес людей к этим обитателям зоопарков и стали причинами, по которым эффект посетителя наиболее изучен для приматов. Однако Эллен Уильямс (Ellen Williams) из Университета Харпера Адамса и ее коллеги показали, что начиная с 1992 года появляются исследования эффекта посетителя для видов, которые не относятся к приматам. Особенно много таких публикаций авторы отметили в 2021 году, когда было выпущено 24 статьи. Чтобы выяснить это, ученые с помощью статистических методовпроанализировали 105 исследований эффекта посетителей для 252 видов животных, ни один из которых не относился к приматам. Большинство исследованных видов были млекопитающими (56 процентов), 28 процентов — птицами, 1 — беспозвоночными, 4 — рыбами, 9 процентов — рептилиями и 2 — земноводным. Что интересно, если первые в этом контексте работы о млекопитающих не из отряда приматов появились в 1992 году, то первая статья о птицах вышла в 2008 году, а первое упоминание беспозвоночных относится только к 2019 году, амфибий, рептилий и рыб — 2020-2021 годам. Во всех исследовательских работах было 302 интерпретации влияния посетителей. Из них 53 процента интерпретаций были нейтральными, 21 — отрицательными и только 4 — положительными. Оказалось, что лучше всего фактор посетителей сказывается на слонах. В исследованиях с этими животными чаще отмечался положительный эффект посетителя (p< 0,0002) и не отмечался отрицательный. Как предполагают авторы, отсутствие отрицательных реакций у слонов может быть связано с их размерами, по аналогии с обезьянами, среди которых негативно чаще реагировали те, которые по размеру меньше человека. Или же, возможно, что дело в особенностях содержания: как опасных животных, слонов необходимо держать в безопасности и на расстоянии от публики, что могло способствовать снижению негативного воздействия людей на реакции слонов в зоопарках (но не стоит торопиться в вольеры к этим животным, так как авторы предупреждают, что исследований со слонами мало, и все результаты очень предварительны.) Среди млекопитающих (исключая приматов) чаще негативно реагировали непарнокопытные и парнокопытные, сумчатые и ежи. Хотя и хищники, например, львы, тигры, леопарды и сурикаты, наряду с нейтральным и положительным откликом на посетителей, испытывали и отрицательное влияние. Попугаи, которые сами хотят взаимодействовать с людьми, как и слоны, часто имели положительный опыт (p < 0,0002), но и отрицательный — тоже. При этом в целом птицы чаще всего реагировали на посетителей нейтрально, рыбы — нейтрально, амфибии — отрицательно (p < 0,05). В основном критериями оценки эффекта посетителя были изменения в поведении животных: в 95 исследованиях из 105 оценивалось именно оно. Например, в исследованиях отслеживались активность животного или бездействие, характер передвижений, близость к сородичам, близость к посетителям, позитивные социальные взаимодействия, поведение в состоянии покоя, стереотипное или нормальное поведение и бдительность. Также оценивались и физиологические сдвиги — в 26 исследованиях, и физические изменения — в одном исследовании. Поведенческие, физические и физиологические измерения использовались в отношении млекопитающих, поведенческие и физиологические — в отношении птиц. Для рептилий, амфибий, рыб и беспозвоночных использовались только поведенческие наблюдения. Авторы этой работы делают достаточно обобщенные выводы, однако отмечают, что есть и индивидуальные особенности, благодаря которым каждое отдельное животное по-разному переживает опыт взаимодействия с людьми. И о такой разнице сообщали и другие исследователи. Например, слониха Пха из Берлинского зоопарка научилась чистить бананы, когда ее сородичи продолжали есть с кожурой.