Группа CLAS обнаружила корреляцию между эффектом EMC и образованием скоррелированных пар нуклонов внутри атомного ядра. Другими словами, физики подтвердили, что большую часть времени кварк-глюонная структура нуклонов ядра совпадает со структурой свободных нуклонов, однако время от времени нуклоны объединяются в пары, которые уменьшают сечение глубоко-неупругого рассеяния электронов на ядре. Кроме того, работа ученых указывает на возможные ошибки в интерпретации нейтринных экспериментов, которые ищут «новую физику» и нарушения CP-инвариантности. Статья опубликована в Nature.
Чтобы разглядеть внутреннюю структуру атомных ядер, физики сталкивают их с другими частицами — например, электронами, — а потом анализируют разлетевшиеся «осколки». Чем выше энергия и импульс частиц, которыми ученые прощупывают ядро, тем более мелкие детали удается различить в получившейся картине. Например, при энергии электронов порядка 1–2 гигаэлектронвольт столкновение происходит в упругом режиме (то есть после него не рождаются новые частицы), и наблюдателю кажется, будто ядро состоит из отдельных нуклонов (протонов и нейтронов). Однако при более высоких энергиях электроны глубоко проникают в частицы, и в нуклонах удается разглядеть отдельные кварки. Такие реакции называют глубоко-неупругим рассеянием. Подробнее про исследование внутренней структуры частиц можно прочитать в статье Игоря Иванова «Многоликий протон».
Более того, такие исследования показывают, что нуклоны внутри атомных ядер не просто состоят из отдельных кварков, но и отличаются от свободных нуклонов. Первой это отличие заметила около 35 лет назад группа EMC (European Muon Collaboration, CERN), проводившая эксперименты с ядрами железа и дейтерия. В этих экспериментах ученые обнаружили, что сечение (грубо говоря, вероятность) глубоко неупругого рассеяния электронов на атомном ядре немного не дотягивает до сечения аналогичного процесса, в котором ядро заменено набором несвязанных нуклонов. Величина этого эффекта, который в честь первооткрывателей назвали EMC-эффектом, для некоторых ядер достигает 20 процентов. Очевидно, EMC-эффект указывает на то, что кварк-глюонная структура нуклона внутри ядра искажается под действием окружающих его частиц.
К сожалению, до сих пор физики так и не смогли однозначно связать это искажение с уменьшением сечения глубоко-неупругого рассеяния. В настоящее время существуют два типа теорий, которые объясняют эффект EMC. Первый тип предполагает, что структура нуклонов постоянно искажается за счет связи с другими нуклонами. Второй тип, напротив, утверждает, что большую часть времени нуклоны ядра совпадают со свободными, однако время от времени они объединяются в близко-скоррелированные пары (short range correlated, SRC), импульс которых превышает импульс Ферми. При этом частицы, которые образуют такие пары, «боятся» друг друга — вероятность образования нейтрон-нейтронной или протон-протонной пары пренебрежимо мала по сравнению с вероятностью протон-нейтронных пар. Кроме того, вероятность образования протон-нейтронной пары пропорциональна суммарному числу нейтронов и обратно пропорциональна суммарному числу протонов ядра. К сожалению, существующие экспериментальные данные не способны различить две этих модели.
Физики из Лаборатории Джефферсона измерили корреляции между образованием SRC-пар и эффектом EMC, тем самым подтвердив вторую гипотезу. Для этого ученые рассеивали электроны с энергией пять гигаэлектронвольт на мишени из жидкого дейтерия, за которой следовала тонкая фольга. В качестве материала для фольги ученые выбирали углерод, алюминий, железо или свинец. Затем исследователи отслеживали траектории и параметры электронов, рассеянных на ядрах атомов фольги, с помощью детектора CLAS (CEBAF Large Acceptance Spectrometer), который охватывал широкий диапазон энергий и углов разлета. Это позволяло ученым измерять сечение как упругого, так и глубоко-неупругого рассеяния. Чтобы уменьшить вероятность случайных погрешностей, в каждом эксперименте ученые нормировали сечение процесса с участием ядер фольги на сечение аналогичного процесса с ядрами дейтерия.
С помощью размерных оценок можно получить, что сечение глубоко-неупругого рассеяния электрона на нуклоне выражается через универсальную функцию F(xB, Q2), которая зависит от параметра Бьёркеновского скейлинга xB и квадрата 4-импульса Q, переданного частице. Грубо говоря, параметр xB определяет долю импульса, который переносил участвующий в рассеянии кварк, к полному импульсу нуклона. Следовательно, функция F(xB, Q2) — а вместе с ней и сечение рассеяния — описывает распределение импульсов кварков внутри нуклона. С одной стороны, когда нуклоны образуют SRC-пару, распределение кварков внутри них изменяется, и вместе с ним изменяется среднее сечение рассеяния электронов на нуклоне ядра. В то же время, другие ядерные эффекты — например, образование скоррелированных троек — искажают это распределение гораздо слабее. Поэтому вероятность образования SRC-пар можно оценить по средней вероятности упругого рассеяния при больших импульсах и значениях параметра скейлинга (Q2 > 1,5 гигаэлектронвольт и 1,45 < xB < 1,9). С другой стороны, величина эффекта EMC определяется по наклону сечения глубоко-неупругого рассеяния в диапазоне 0,3 < xB < 0,7.
Измеряя величину эффекта EMC и вероятность образования SRC-пар, ученые установили несколько закономерностей. Во-первых, эффекты оказались скоррелированы. Во-вторых, чтобы получить линейную корреляцию, нужно учесть поправки на разницу между числом нейтронов и протонов ядра. В-третьих, интенсивность обоих эффектов, усредненная по числу протонов ядра, растет одновременно с его атомной массой, тогда как усредненные по числу нейтронов интенсивности насыщаются уже на углероде (A = 12). Эти наблюдения подтверждают гипотезу, что большую часть времени кварк-глюонная структура нуклонов ядра совпадает со структурой свободных нуклонов, а эффект EMC возникает динамически.
Кроме того, последнюю из обнаруженных закономерностей можно интерпретировать как усиление эффекта EMC на протонах по сравнению с эффектом EMC на нейтронах ядра. Поскольку протон содержит два u-кварка и один d-кварк, а нейтрон — два d-кварка и один u-кварк, это указывает на то, что нуклон-нуклонное взаимодействие сильнее сказывается на распределении u-кварков. Поскольку нейтрино преимущественно рассеиваются на d-кварках, а антинейтрино — на u-кварках, сечения глубоко-неупругого рассеяния нейтрино и антинейтрино на асимметричных ядрах будет отличаться. Такое отличие может быть неверно интерпретировано как нарушение CP-симметрии или «новая физика». В частности, подобная аномалия уже наблюдалась в эксперименте NuTeV, который работал с несимметричными ядрами железа-56, и будет наблюдаться в будущем в более точном эксперименте DUNE, также использующем несимметричные ядра аргона-40. Таким образом, работа ученых не только помогла разобраться в строении нуклонов атомных ядер, но и указала на возможные ошибки в других экспериментах.
В августе прошлого года мы уже писали, как физики из Лаборатории Джефферсона измерили корреляции между протонами и нейтронами в ядрах тяжелых изотопов. Тем не менее, тогда ученые не смогли связать эти корреляции с эффектом EMC. Кроме того, в прошлом году исследователи из этой лаборатории «просканировали» внутренности протона с помощью глубоко-виртуального комптоновского рассеяния и оценили давление внутричастицы. Оказалось, что в центре протона давление достигает 1035 паскалей, что превышает давление внутри самого плотного объекта во Вселенной — нейтронной звезды.
Дмитрий Трунин
Для этого их разнесли более чем на 30 метров
Физики из Швейцарской высшей технической школы Цюриха с коллегами из нескольких стран смогли впервые провести проверку неравенств Белла без лазеек с помощью сверхпроводящих кубитов. Для этого они разнесли криостаты на 30 метров и добились очень короткого (не более 50 наносекунд) времени считывания. Все вместе это позволило гарантировать, что никакой гипотетический скрытый сигнал не смог бы повлиять на результаты проверки. Исследование опубликовано в Nature. Эйнштейну не нравилась вероятностная интерпретация квантовой механики. Вместе с Подольским и Розеном он в 1935 году написал статью с описанием парадокса — мысленного эксперимента с двумя разнесенными частицами, квантовая связь между которыми якобы нарушала принцип причинности. В 1964 году Джон Белл предложил математический способ, как с помощью неравенств доказать, на самом ли деле квантовая механика управляется вероятностными законами, или в ее основе лежат некие, еще не понятые физиками скрытые параметры. Экспериментальная проверка неравенств Белла началась лишь спустя десятилетия, подтвердив ошибочность теории скрытых параметров. Подробнее об этой истории мы писали в материале «Бог играет в эти игры», посвященному Нобелевской премии по физике 2022 года. Проверка неравенств Белла — это не единомоментный процесс. Каждая следующая экспериментальная реализация оставляла небольшие лазейки, которыми можно было бы объяснить опыт, не отказываясь от локальной теории скрытых переменных. Но с 2015 года физикам наконец-то удалось закрыть их все, сначала с помощью дефектов в алмазе, затем фотонов и плененных атомов. Теперь же очередь дошла и до проверок без лазеек на сверхпроводящих кубитах. Это случилось благодаря Зимону Шторцу (Simon Storz) из Швейцарской высшей технической школы Цюриха и его коллегам из Испании, Канады, США, Франции и Швейцарии. Им удалось провести проверку для кубитов, разнесенных более, чем на 30 метров. Благодаря такому большому расстоянию и высокой скорости считывания физики показали, что никакой гипотетический скрытый сигнал не смог бы повлиять на исход проверки, даже двигаясь от одного кубита к другому на световой скорости. С самых первых белловских экспериментов физики находили и закрывали множество лазеек. Например, недостатком эксперимента на фотонах долгое время было малое число запутанных пар. Из-за этого всегда можно было утверждать, что набранная статистика отражает лишь свойства некоторого подмножества от полного множества, в котором неравенства выполняются. Однако в конечном счете гипотезу о скрытых параметрах можно отвергнуть, если гарантировать, что никакой скрытый сигнал — во всяком случае, на световой или досветовой скорости — не успеет передаться от одного измерения до другого. Для этого кубиты должны быть достаточно далеко, а время считывания должно быть достаточно коротким. Наконец, физики обязаны накопить приличную статистику измерений, прежде чем делать выводы. Решению этих технических задач для сверхпроводящей платформы была посвящена работа авторов. Такие кубиты основаны на способности тока находится в суперпозиции направлений течения в сверхпроводящем контуре. Для их запутывания необходимо передавать между кубитами микроволновые фотоны, причем канал их передачи также должен находится при сверхнизких температурах. Ученые справились со своей задачей, разместив свои криостаты в подземных помещениях. Ключом к успеху стало достижение времени считывания, равного 50 наносекундам, со степенью совпадения 98 процентов. Расчеты показали, что, достаточно будет разделить события проверки кубитов 33 метрами. В этом случае у физиков остается запас в 10 наносекунд, которого достаточно, чтобы закрыть лазейку — скрытый сигнал не успеет повлиять на результат. Чтобы минимизировать разрушение запутанности, переносимой микроволновыми фотонами по волноводу, физики упаковывали последний в 30-метровую трубу, в которой поддерживали температуру 50 милликельвин. Сами кубиты содержались при температуре в 20 милликельвин. Всего ученые провели четыре последовательных эксперимента, в каждом из которых было более миллиона тестов. В результате статистический параметр неравенства оказался равен S = 2,0747 ± 0,0033 — другими словами, неравенства Белла нарушаются со значимостью в 22 стандартных отклонения. Помимо самого факта белловской проверки без лазейки, работа авторов прокладывает технологический путь к построению распределенных квантовых сетей на основе сверхпроводящих кубитов. Недавно мы рассказывали об аналогичных успехах для ионных кубитов — там квантовую запутанность передали на 230 метров.