Американские биологи научили комаров Aedes aegypti бояться запаха людей, которые пытались их убить, сообщается в Current Biology. В ходе экспериментов исследователи обнаружили, что отключение дофаминовых рецепторов D1 и D2 подавляет способность комаров к обучению.
Комары известны своей приверженностью к определенным видам организмов, из которых они сосут кровь. Кроме того, они могут переключаться с одних на другие, если кровь предпочтительного для них вида недоступна. При этом жертва одновременно и охотник: основной причиной смертности взрослых самок комаров считается защитное поведение людей и животных. Как комары выбирают себе жертв до конца непонятно, но исследователи считают, что помимо генетики, комары руководствуются физиологическими факторами, в частности, запахом. Ранее биологи выяснили, что комаров можно научить различать запахи, а в выборе жертвы играет роль дофамин. Как было показано, у других насекомых этот нейромедиатор задействован в обучении и памяти.
Авторы нового исследования под руководством Джеффри Риффелла (Jeffrey Riffell) из Вашингтонского университета выяснили, можно ли научить комара избегать запаха жертвы, которая пыталась его убить, и играет ли дофамин какую-то роль при обучении насекомых распознавать запахи. Для этого ученые использовали 2500 взрослых самок желтолихорадочных комаров Aedes aegypti — переносчиков ряда опасных заболеваний, в том числе желтой лихорадки, вируса Зика и лихорадки денге. Насекомых тренировали бояться запахов людей, крыс или кур. Ученые собирали запахи, надевая манжету из ткани либо на руку людям, либо на туловище крыс или цыплят на несколько часов. Потом летучие вещества экстрагировали, и давали понюхать какой-то из запахов комарам. Одновременно, насекомых аккуратно, чтобы не повредить крылья и конечности, трясли на виброустановке, имитируя защитное поведение жертвы. Кроме экспериментальной группы комаров, исследователи сформировали контрольную группу, с которой ничего не делали, и группы, в которых самкам давали либо понюхать запах, либо трясли на виброустановке.
Оказалось, что тренированные комары избегали запаха людей или крыс, после того, как они нюхали этот запах и одновременно их «пытались убить». Самок из других групп запахи привлекали также, как и до эксперимента. Интересно, что научить самок бояться запаха кур авторам статьи не удалось.
Затем исследователи проверяли, какую роль в обучении желтолихорадочных комаров играет дофамин. Для этого у насекомых несколькими способами отключали дофаминовые рецепторы (в том числе вкалывали насекомым растворы антагонистов дофаминовых рецепторов D1 и D2 и блокировали экспрессию гена дофаминового рецептора D1 с помощью РНК-интерференции и редактирования генома). Затем, также, как и в первом эксперименте, ученые тренировали мутантных комаров избегать определенного запаха, но не преуспели в этом. Мутанты, в отличие от особей дикого типа, не научились ассоциировать тряску с определенным запахом. В то же время, отключение дофаминового рецептора не повлияло на способность комаров распознавать запахи.
Ранее исследователи из Лондонской школы гигиены и тропической медицины на примере гомозиготных и гетерозиготных близнецов показали, что одни люди для комаров действительно «вкуснее», чем другие. В эксперименте с Y-образной трубой комары с одинаковой частотой выбирали одинаковых по запаху идентичных близнецов, а вот при тестах на гетерозиготных близнецах большая часть комаров выбирала конкретную, более «вкусную» руку.
Екатерина Русакова
И еще четырех видов опухолей
Британские и датские иммунологи обнаружили на цитотоксических T-лимфоцитах рецептор, узнающий одновременно три разных опухолевых антигена. Пациент, у которого были обнаружены эти Т-клетки, смог достичь полной ремиссии меланомы четвертой клинической стадии. Такое строение T-клеточных рецепторов не дает клеткам опухоли ускользнуть от противоопухолевого иммунитета. Похожие типы Т-клеточных рецепторов есть и у здоровых людей, но их роль в противоопухолевом иммунитете пока неясна. Исследование опубликовано в виде статьи в журнале Cell. Клеточная терапия онкологических заболеваний направлена на введение в организм Т-лимфоцитов, узнающих фрагменты белков опухоли, выставляемые клетками на поверхности белков главного комплекса гистосовместимости (HLA-антигенов). Она позволяет добиться ремиссии во многих случаях, при которых другие виды лечения неэффективны. Но врачи часто сталкиваются с ускользанием опухолевого клона от такого иммунитета. Иногда достаточно нескольких месяцев, чтобы опухолевые клетки перестали экспрессировать маркер, который должны были узнавать лимфоциты. Хотя большинство Т-лимфоцитов узнают один эпитоп, некоторая часть из многообразия Т-клеточных рецепторов, образующихся в процессе созревания Т-клеток, узнает не один, а сразу несколько антигенов. Такие клетки есть и у здоровых людей, и у пациентов с аутоиммунными болезнями. Рецепторы, нацеливающие иммунную систему сразу на несколько молекул-мишеней, могли бы повысить эффективность клеточной терапии. Ведь даже если с поверхности опухоли исчезнет один антиген, то иммунный ответ против второго сохранится, и лечение останется эффективным. Шаг в сторону использования этого принципа в терапии сделала группа онкологов и иммунологов из Великобритании и Дании под руководством Эндрю К. Сьюэлла (Andrew K.Sewell) из Университета Кардиффа. На протяжении последних 15 лет они занимаются клеточной терапией меланомы. В рамках клинических исследований врачи забирали у пациентов клетки крови, отбирали среди них Т-лимфоциты, тропные к меланоме, и после культивации in vitro вводили клетки обратно пациентам. В одном из исследований, проведенном в 2011-2014 годах, участвовал пациент с четвертой клинической стадией меланомы, у которого клеточная терапия позволила добиться десятилетней ремиссии болезни (обычно же медианная продолжительность жизни с момента постановки диагноза у таких пациентов не превышает года). Ученые решили детально исследовать, с какими особенностями Т-клеточного ответа это было связано. Как выяснили иммунологи, почти вся противоопухолевая активность лимфоцитов пациента была связана одним лимфоцитарным клоном (его обозначили MEL8), который реагировал in vitro не только на меланому, но и на клетки острого миелолейкоза, опухоли молочной, предстательной и поджелудочной железы от других пациентов с таким же типом HLA-антигена (гаплотип HLA A*02:01, наиболее распространенный в мире). Это было неожиданно, ведь рецепторы этих Т-клеток чувствительны к белку мелану A, специфичному для меланоцитов и происходящих от них опухолей (включая меланому). Авторы создали библиотеку из 936 миллиардов декапептидных последовательностей и оценили in silico сродство рецепторов MEL8 к олигопептидам, связанным с HLA A*02:01. Такой скрининг позволил отобрать 500 пептидов, представленных в протеоме человека. Три из них — участки белков мелана А, BST2 и IMP2 — имели сродство к Т-клеточному рецептору MEL8 in vitro и при этом экспрессировались меланомой. У всех трех декапептидных последовательностей нашлась гомология и на уровне аминокислотной последовательности, и на уровне третичной структуры, что было подтверждено рентгеноструктурным анализом. Т-клетки, у которых есть рецепторы, тропные одновременно к мелану А, IMP2 и BST2, были обнаружены у здоровых добровольцев и у одного пациента с хроническим лимфолейкозом, но их количество было невелико. Обнаруженный вид поливалентного рецептора можно использовать и для лечения других пациентов: исследователи секвенировали последовательность Т-клеточного рецептора и трансдуцировали этой последовательностью другие линии лимфоцитов в рамках своих экспериментов. Следовательно, есть предпосылки для создания эффективной клеточной терапии опухолей или противоопухолевой вакцины. Впрочем, пока невозможно говорить, насколько безопасной было бы такое лечение, ведь исследование британских и датских ученых основано лишь на единичных наблюдениях пациентов с опухолями. Кроме того, распознавание эпитопов Т-клеточным рецептором зависит от варианта HLA.антигена, имеющегося у данного конкретного человека, и распространенность полимодальных Т-клеточных рецепторов у носителей разных вариантов HLA может отличаться. Даже сильного иммунного ответа против клеток меланомы может оказаться недостаточно для победы над болезнью — на эффективность лечения могут влиять такие факторы, как уровень тестостерона.