Джазовые пианисты адаптировались к смене строя быстрее классических
Джазовые пианисты быстрее классических адаптируют свои движения при внезапной смене строя во время игры, сообщается в статье, опубликованной в журнале NeuroImage. Это выяснили европейские ученые, которые сравнили активность головного мозга и время реакции музыкантов, повторяющих небольшие музыкальные отрывки.
Навык игры на музыкальных инструментах требует не только хорошего слуха, но и высокой сенсомоторной пластичности: музыкант должен просчитывать все свои движения наперед. Такая пластичность характеризуется пониманием как самих моторных движений (например, перемещения пальцев по ладу грифа), так и тем, как именно их нужно выполнять (например, как нужно зажимать струну, чтобы получить определенный звук).
Разумеется, игра на разных музыкальных инструментах требует как различной подготовки, так и разной сенсомоторной пластичности. Ученые из Института человеческой когнитологии и науки о мозге Общества Макса Планка под руководством Даниэлы Саммлер (Daniela Sammler) решили проверить, как точные моторные навыки варьируются на нейробиологическом уровне среди пианистов, играющих классическую и джазовую музыку.
В исследовании приняли участие 30 профессиональных музыкантов (15 джазовых и 15 классических пианистов). Участникам показывали видео с рукой музыканта, исполняющего музыкальные отрывки разной длины на MIDI-клавиатуре. Отрывки могли варьироваться в плане строя (например, внезапным переходом из минора в мажор), так и в плане движений рук пианиста (стандартных или нестандартных — неудобного расположения пальцев на клавишах). От музыкантов, принимавших участие в исследовании, требовалось повторить эти движения на такой же клавиатуре (звук при этом был выключен), а активность их головного мозга записывали при помощи электроэнцефалографии (ЭЭГ). Ученые, таким образом, наблюдали за тем, как музыканты из двух разных групп реагируют на подобные несоответствия — как поведенчески, так и физиологически (при помощи измерения одной из разновидностей вызванных потенциалов — негативности рассогласования).
Анализ времени реакции при повторении движений показал, что джазовые пианисты гораздо быстрее(p < 0,001) классических музыкантов реагируют на смену строя, то есть эффективнее адаптируют свои движения при игре. Анализ ошибок при выполнении задания показал, что классические пианисты лучше повторяют показанные им движения — исследователи отмечают, что причиной этому является бóльшее фокусирование на расположении рук при классическом музыкальном образовании.
Данные ЭЭГ показали, что негативность рассогласования при повторении несоответствующих по строю фрагментов наблюдалась раньше у джазовых музыкантов (в окне от 370 до 500 миллисекунд), чем у классических (через 500 миллисекунд после предъявления стимула).
Таким образом, поведенческие данные и данные ЭЭГ показывают, что пианисты, играющие в разных стилях, действительно отличаются — и не только манерой игры, но и тем, как планируются их действия.
Методы неинвазивной нейровизуализации также применяют при изучении поведения, связанного с течением различных психических расстройств. Например, недавно ученые с помощью ЭЭГ выяснили, что посттравматическое стрессовое расстройство вызывает чувствительность к небольшим изменениям слуховой информации.
Елизавета Ивтушок
Его назначали перед сеансом психотерапии
Американские исследователи сообщили, что в небольшом пилотном исследовании назначение псилоцибина одновременно с сеансом психотерапии хорошо переносилось и улучшило состояние пациенток с нервной анорексией. Отчет о работе опубликован в журнале Nature Medicine. Нервная анорексия — тяжелое психическое расстройство, для которого характерны нарушение восприятия собственного тела, крайне строгие ограничения в пище и низкая масса тела. Им страдает до 1,4 процента женщин (среди мужчин заболеваемость в 8–10 раз ниже); у них высок риск суицида и 18-кратно повышена смертность по сравнению со средним уровнем по населению. При этом заболевание остается малоизученным и для него нет одобренной медикаментозной терапии. Из-за этого стойкой ремиссии удается достичь менее чем половине пациентов. Сотрудники Калифорнийского университета в Сан-Диего под руководством Уолтера Кэя (Walter Kaye) решили испытать для усиления эффектов психотерапии психоделик псилоцибин — агонист серотониновых 5-HT2A-рецепторов и нейротрофных TrkB-рецепторов, который хорошо зарекомендовал себя при лечении алкогольной зависимости, депрессии и обсессивно-компульсивного расстройства. Для участия в открытом исследовании клинической целесообразности I фазы пригласили 10 женщин с нервной анорексией или ее частичной ремиссией по диагностическим критериям DSM-5. Средний индекс массы тела (ИМТ) участниц составлял 19,7 килограмма на метр в квадрате. Всем женщинам вводили однократно 25 миллиграмм синтетического псилоцибина, после чего специалисты проводили сеанс психотерапии до завершения действия препарата. За день до этого, день спустя, а также через 7, 28 и 84 дня участницы проходили осмотр врача, рассчет ИМТ, электрокардиограмму, лабораторные анализы и оценку суицидальных наклонностей по шкале C-SSRS. Расстройства пищевого поведения оценивали по подшкалам опросника EDE, также пациентки заполняли несколько опросников для оценки психического статуса, впечатлений от терапии и ее переносимости. Все участники хорошо перенесли прием псилоцибина, побочные эффекты были мягкими и временными (чаще всего возникали головная боль, тошнота и утомление). Значимых изменений при осмотре, в ИМТ и на ЭКГ выявлено не было. У двух женщин зарегистрировали бессимптомную гипогликемию, которая прошла сама по себе в течение суток. Возрастания суицидальных наклонностей и признаков суицидального поведения ни у кого не наблюдалось. По EDE было зафиксировано значительное снижение озабоченности собственным весом через месяц (p = 0,036; d = 0,78) и три месяца (p = 0,04; d = 0,78) после сеанса. Обеспокоенность фигурой снизилась спустя месяц (p = 0,036; d = 0,78), однако это перестало быть значимым через три месяца (p = 0,081; d = 0,62). Существенных изменений в беспокойстве по поводу питания и диетических ограничениях не произошло. При этом наблюдалась значительная вариабельность между участницами. У четырех из них общее число баллов по EDE снизилось до значений, находящихся в пределах одного стандартного отклонения от нормы, что свидетельствует о значительном клиническом улучшении. Еще у четырех состояние несколько ухудшилось, причем от исходного состояния эти изменения не зависели. Помимо этого, к концу первого месяца после сеанса у участниц значимо снизились тревожность при восприятии собственного тела по шкале PASTAS (p = 0,04; d = 0,76); личностная тревожность по STAI-T (p = 0,036; d = 0,78); загруженность переживаниями и ритуалы, связанные с пищей, процессом еды и фигурой по YBC-EDS (p = 0,043; d = 0,75). Все участницы сочли опыт психотерапии с псилоцибином значимым для себя. 90 процентов сообщили, что после нее испытывают более позитивные жизненные устремления; 80 процентов назвали это одним из пяти наиболее важных переживаний в жизни; 70 процентов ощутили изменения в собственной идентичности и общем качестве жизни. При этом 90 процентов выразили мнение, что одного сеанса было недостаточно. Полученные результаты продемонстрировали, что назначение псилоцибина при психотерапии нервной анорексии безопасно, хорошо переносится, эмоционально приемлемо для пациенток и может улучшить их состояние. Данные по эффективности предстоит уточнить в более масштабных клинических испытаниях. Ранее европейские исследователи показали, что в развитии нервной анорексии могут принимать участие кишечная микробиота и ее метаболиты. О том, какие нейрофизиологические изменения лежат в основе анорексии и булимии, и почему они далеко не всегда развиваются при желании похудеть или под действием культурных трендов, рассказано в блоге «Анорексия: дело не в моде».