В поисках утраченных мертвых

Решающее сражение в своей биографии Наполеон Бонапарт проиграл в битве при Ватерлоо. В тот день на поле боя остались тысячи человек — но об их останках до сих пор мало что известно. Британский археолог Тони Поллард решил разобраться в судьбе тел солдат и офицеров, изучив исторические источники и обобщив результаты полевых исследований последних лет. Рассказываем, что, по мнению ученого, случилось с телами павших в последней битве европейских монархов с Наполеоном.

В начале 1815 года Наполеон Бонапарт покинул остров Эльба и вместе с небольшой группой своих сподвижников высадился во Франции. Меньше чем через месяц низвергнутый император без единого выстрела вошел в Париж. Венский конгресс на возвращение «корсиканского чудовища» отреагировал созданием Седьмой антифранцузской коалиции, которая выставила против французов огромную армию. Но Наполеон не стал ждать, пока союзники соберут силы и войдут на территорию его страны — и взял инициативу в свои руки.

14 июня 1815 года французский император двинул свою армию в Бельгию, где герцог Веллингтон и Гебхард Леберехт фон Блюхер с войсками ждали подхода русских и австрийских корпусов. Через четыре дня противники сошлись в битве при Ватерлоо, небольшом селении в 15 километрах от Брюсселя. Проигрыш в ней привел к повторному отречению Наполеона от престола уже 22 июня, оккупации Франции и восстановлению династии Бурбонов. Обе стороны потеряли при Ватерлоо огромное количество солдат и офицеров. По оценкам историков, потери на поле боя убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили у французов около 17,8–25 тысяч человек, а у союзников — около 24 тысяч (цифры в разных источниках несколько отличаются).

После битвы

Под Ватерлоо после битвы побывало немало людей, которые оставили после себя мемуары, дневники, письма и разного рода произведения искусства, содержащие информацию о последствиях бойни. Археолог Тони Поллард (Tony Pollard) из Университета Глазго обобщил эти свидетельства, отметив, что современники больше всего внимания уделяли вопросам эвакуации раненых с поля боя, мародерству и погребению павших воинов.

Раненых при Ватерлоо отправляли в полевые госпитали и перевязочные Брюсселя и Антверпена. Но из-за их огромного количества ждать помощи некоторым из них пришлось несколько дней. Многие умирали прямо в пути — их тела наспех хоронили прямо у дороги. Проехавшая по этому маршруту англичанка Шарлотта Итон (Charlotte Eaton) отмечала, что «на каждом шагу» встречала остатки изодранной солдатской одежды и обуви, которые валялись на обочине дороги или меж деревьев.

Пока выжившие бойцы вывозили своих раненых товарищей с поля боя, местные жители мародерствовали, очищая поле боя от ценных предметов. Судя по всему, среди крестьян Ватерлоо и окрестностей была весьма востребована одежда, особенно обувь и чулки, поэтому многие павшие быстро остались лежать на земле обнаженными.

Одним из первых, кто добрался до Ватерлоо, чтобы взглянуть на место последнего сражения эпохи Наполеоновских войн, был британец Вальтер Скотт — он прибыл сюда в августе 1815-го. Писатель уже не увидел здесь остатков кровавой бойни — тела уже были сожжены или захоронены. Однако отметил, что в некоторых местах стояло «ужасное зловоние». А Шарлотта Итон, побывавшая здесь за три недели до Скотта, видела то, что писатель уже только почуял: кучи пепла от погребальных костров в наспех отрытых ямах, где остались лежать недогоревшие тела.

Кремация тел погибших в случае Ватерлоо — это вынужденная мера. Мертвых было слишком много, живые физически не успевали предать такое количество тел земле и в какой-то момент начали их жечь. Однако и сжечь тела тоже удавалось не вполне — не в последнюю очередь потому, что из-за недостатка топлива приходилось использовать сырую древесину. Все очевидцы «свежего» места сражения говорят о многочисленных братских могилах, разбросанных по полю и его окрестностям, в которых смешались в кучу тела людей и коней. Сооружались они порой настолько наспех, что еще долгое время из-под земли Ватерлоо продолжали выступать части трупов и их одежды.

В поисках костей

Несмотря на многочисленность могил, сегодня об останках солдат и офицеров, воевавших при Ватерлоо, практически ничего не известно. Найденный в 2012 году скелет стал настоящей археологической сенсацией. Его нашли случайно — во время строительства автомобильной стоянки. Они принадлежали молодому человеку, погибшему в возрасте 20–29 лет. Причину его смерти долго устанавливать не пришлось — между ребер погибшего археологи нашли свинцовую мушкетную пулю. Поначалу ученые предполагали, что это британский солдат, но позднее пришли к выводу, что молодой человек был членом Королевского Германского легиона, выходцем из Ганновера, хотя и воевал под командованием Веллингтона. Британский военный историк Гарет Гловер (Gareth Glover) пошел еще дальше и попытался установить имя этого человека. По его мнению, найденный скелет принадлежит 23-летнему рядовому Фридриху Брандту.

В 2015 году был запущен археологический проект Waterloo Uncovered, в рамках которого ученые исследуют поле битвы. Археологи уже прошерстили территорию с помощью металлоискателей, провели геофизическое исследование и выделили несколько участков-кандидатов на братские могилы. Однако, заложив раскопы на месте потенциальных погребений, никаких останков исследователи не нашли. В земле лежали лишь артефакты, связанные со сражением на ферме Угумон, на которой была одна из передовых позиций войск Веллингтона (коллекцию находок можно посмотреть по ссылке).

Однако за свои старания археологи все же были немного вознаграждены. В 2019 году они, наконец, нашли останки воинов, павших под Ватерлоо. В придорожной канаве ученые обнаружили кости ступни, руки и три голени, на одной из которых сохранились следы от пилы. Похоже, эти конечности были ампутированы хирургами в полевом госпитале союзников на ферме Мон-Сен-Жан. Судя по всему, после операции ампутированные конечности просто выбросили в ближайшую канаву.

Посмертная служба

Немногочисленные следы массовых захоронений, конечно, вызывают удивление. Тони Поллард, автор новой работы о судьбе тел погибших при Ватерлоо, выдвигает свою гипотезу. Он обратил внимание на тот факт, что еще как минимум в течение двух десятилетий после битвы при Ватерлоо европейские поля сражений служили местным крестьянам источником материала для костной муки. Ее использовали в качестве удобрений для сельскохозяйственных полей вплоть до появления в 1840-х годах суперфосфатов. Одним из главных рынков сбыта этого товара в первой половине XIX века была Британия, куда отправляли останки как людей, так и животных. Поллард предполагает, что павшие при Ватерлоо также стали костной мукой.

Подтверждения своей гипотезе ученый нашел в газетах того времени. Так, лондонская газета Observer в ноябре 1822 года рассказывала, что в английский порт Халл прибыло более миллиона бушелей (английская мера объема сыпучих товаров, примерно 36 литров) человеческих и нечеловеческих костей с континента — из окрестностей Лейпцига, Аустерлица и Ватерлоо, то есть тех самых мест, где проходили крупнейшие сражения эпохи Наполеоновских войн. На Туманном Альбионе из костей делали костную муку и продавали. Автор статьи в Observer с явным упреком властям пишет, что «как известно, фермеры Йоркшира во многом обязаны своими урожаями костям своих детей». Поллард к этому добавляет, что из внешнеторговых отчетов того времени видно, костная мука продолжала оставаться ходовым товаром в Шотландии и после распространения суперфосфатов.

Но у мрачной гипотезы о том, что костями павших в битве при Ватерлоо европейцы в прямом смысле вскормили свои поля, есть слабые места.

Во-первых, люди, посещавшие место сражения после 1820 года, ничего не упоминают в своих записях об эксгумации останков. При этом они порой высказывают возмущение иными осквернениями поля битвы — например, ремонтом фермы Угумон, уничтожением участка с деревьями, поврежденными во время боя, и даже строительством Насыпи льва. Единственное упоминание человеческих останков также связано с этим мемориалом — во время его строительства какое-то количество погребений было потревожено, но эти останки перезахоронили затем под насыпью.

Кроме того, по словам Полларда, есть неофициальные данные о том, что, по крайней мере, часть могил уцелела. Это свидетельства одного из местных жителей, который якобы в подростковом возрасте находил здесь длинные человеческие кости, а также рассказы о том, что больше 20 лет назад во время экскурсии американские военнослужащие наткнулись на кости людей и животных где-то между фермами Угумон и Мон-Сен-Жан. Однако никаких фотографий тогда сделано не было, а точное место этой находки остается неизвестным. Окончательно подтвердить или опровергнуть это позволят лишь дальнейшие археологические исследования местности.

Зубы Ватерлоо

О судьбе некоторых останков известно несколько больше. По мере того, как люди становились более внимательны к своему здоровью, а также стали беспокоиться о внешнем виде собственных улыбок, появился спрос на протезирование зубов. Хотя первые фарфоровые протезы появились в начале XIX века, они были достаточно хрупкими, поэтому чаще в качестве протезов использовали настоящие человеческие зубы.

Поля крупномасштабных сражений с большим количеством погибших — как правило, молодых здоровых людей — были отличными источниками для таких протезов. Известно, что зубы павших при Ватерлоо отправлялись главным образом в Великобританию, где продавались местным мастерам. Те сортировали их, кипятили, придавали нужную форму, после чего крепили их в основу, изготовленную, например, из клыков бегемота, бивней моржа или слона. К 200-летию битвы при Ватерлоо Британский стоматологический музей даже организовал тематическую выставку, на которой продемонстрировали такие протезы.