Раз-два-три, солнышко, гори!

На вопрос «почему Рождество празднуют 25 декабря?» часто отвечают, что в этот день в Риме праздновали день рождения божества Митры — Непобедимого Солнца, и христиане установили свой праздник в пику язычникам. Как это обычно бывает, на самом деле все устроено сложнее. Рассказываем о запутанной истории римских солнечных культов.

В позднеантичном альманахе, известном под названиями «Календарь Филокала» или «Хронограф 354 года», содержится древнейшее упоминание даты Рождества Христова — 25 декабря (по юлианскому календарю; после того, как наша страна перешла на григорианский календарь, а русская церковь нет, Рождество у нас переместилось на 7-е января). В этом же сборнике, но в другой его части находится и древнейшее упоминание дня рождения Непобедимого Солнца, Sol Invictus. Этот титул принадлежал одновременно и привезенному из Сирии в древний Рим солнечному божеству Элагабалу, и связанному с Персией богу Митре, чей мистический культ был популярен в империи.

Поскольку аудитории и иконография обоих культов частично пересекались, то в современной литературе можно встретить утверждение, что 25 декабря отмечался день рождения Митры — Непобедимого Солнца. На самом деле мы не знаем дня рождения Митры. Та дата, которая приходится на 25 декабря и обозначена в «Календаре Филокала» как N·INVICTI, относится к празднованию рождения «сирийского» Непобедимого Солнца и играм в его честь. Эта форма культа была установлена в 274 году императором Аврелианом по окончании строительства храма Непобедимого Солнца и учреждения игр в его честь. Но история римского культа Солнца началась за много столетий до Аврелиана.

Автохтонное светило

Солнце, Sol, божество, покровительствовавшее урожаю, здоровью и честности, во времена ранней республики занимало скромное место в густонаселенном римском пантеоне, уступая в важности Юпитеру, Марсу и прочим. Тем не менее, Солнцу приносили жертвы в день почитания «коренных богов» — 9 августа. У него была священная роща в древнем городе Лавиний, и свой, по словам Тацита, древний храм. Уже во II веке до нашей эры патрицианский род Манлиев чеканил свои денарии с Солнцем, правящим квадригой.

Sol на монете Манлиев изображен в короне из лучей. Похожие шипастые венцы носили солнечные боги на востоке, так что наверняка римляне без труда узнавали знакомую символику, оказавшись далеко от дома.

Марк Антоний в 43 году до нашей эры отчеканил монету, на которой Солнце снабжено крыльями Победы, держит рог изобилия, вооружено луком Аполлона и кадуцеем Гермеса. Это стремление уместить в одном божестве функции многих, сделать его синкретическим, примет большой размах гораздо позже, но начало было положено.

При Августе в Большом цирке установили два египетских обелиска и посвятили их Солнцу. Поскольку Август стремился возродить древние ценности, не приходится сомневаться, что это было «автохтонное» Солнце, а не заимствованное божество. Примечательно, что когда в 65 году нашей эры был раскрыт заговор против Нерона, то «особенные», по словам Тацита, почести были оказаны Солнцу, «чьим благоволением были раскрыты тайные умыслы заговорщиков». Светоний сообщает, что Нерон установил огромную статую самого себя в вестибюле Золотого дома, а Веспасиан переделал ее в статую Солнца, добавив корону. Словом, к концу I века нашей эры культ Солнца был знаком римлянам.

Солнце солдат

На рубеже I и II веков нашей эры произошла метаморфоза. Собственно римский культ Солнца отступил со своего и так не первого плана куда-то еще дальше примерно тогда, когда в Италии из восточных ингредиентов начал складываться новый мистический солнечный культ, который распространился почти по всей империи. Речь идет о митраизме.

Митра — божество, пришедшее на запад из Персии и Индии. В авестийских и ведических текстах его связывают с солнцем, огнем, справедливостью, согласием. Он — помощник сил, отвечающих за космический порядок в небе, за законность на земле, он — спутник царей и покровитель договоров, он благоволит верным и лояльным, причем часто в политическом смысле.

Самый ранний источник о культе Митры в связи с Римом — слова Плутарха, который сообщает в жизнеописании Помпея о пиратах, поклонявшихся этому божеству в I веке до нашей эры в Киликии (юг современной Турции). Содержание пиратских таинств неизвестно. Зато первые признаки именно римского почитания Митры датируются как раз временем самого Плутарха — концом I и началом II веков нашей эры. Поэт Стаций упоминает Митру в поэме «Фиваида» (около 90 года нашей эры) в том образе, в котором в дальнейшем его будут почитать: как молодое божество, сражающееся с быком. Ни один из ранних источников не говорит ни об инициациях, ни о степенях посвящения — отличительных признаках культа в более позднюю эпоху. Исчерпывающих объяснений появлению культа Митры в Риме нет, есть только предположения. Наиболее убедительное указывает на связь с переднеазиатским государством Коммагеной. Его царь Антиох I (70-38 годы до нашей эры) объединил эллинистические и персидские религиозные практики и создал синкретический культ, в котором значительную роль играло божество Аполлон-Митра-Гелиос-Гермес.

Антиох I построил себе на горе Немрут гробницу-святилище, окруженную многометровыми статуями богов, в том числе Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса. Помимо круглых скульптур в святилище находится рельеф льва, над головой которого расположены планеты, на теле — звезды, а на шее висит полумесяц. Считается, что положение светил соответствует конкретной дате — 7 июня 62 года до нашей эры, когда пять планет (исключая Венеру и Сатурн) прошли через созвездие Льва, а Луна была в соединении с Солнцем, но не затмила его. Так сасанидский скульптор, вооруженный астрологическими знаниями, изобразил победу солнца над луной.

В иконографии святилища соединились астрологические, религиозные и монархические символы. Все три эти направления будут встречаться и в иконографии митраизма через полтора века. Складываться эта новая иконография начала, по-видимому, после ссылки коммагенского царя Антиоха IV в Рим в 72 году нашей эры. Считается, что именно этот низложенный монарх привез в Вечный Город и символику коммагенских царей, и элементы киликийского культа Митры. Все это упало на подготовленную почву, поскольку астрология была в Риме в большой моде.

До нас не дошли записи преданий, связанных с поклонением Митре на западе. Уцелели только посвятительные надписи и упоминания у современников, часто не благоволивших приверженцам культа, например, у церковных писателей Тертуллиана и блаженного Иеронима. Одно из самых интересных сообщений содержится у неоплатоника Порфирия в его сочинении «О пещере нимф», небольшие отрывки, часто очень темные, найдены в корпусе греческих магических папирусов. Поэтому почти все сведения, которые у нас есть о митраизме, получены из археологических источников.

Всего на территории империи найдено не менее 500 митрейонов — специальных помещений для отправления культа. Наибольшая их концентрация приходится на Остию и Рим (именно поэтому исследователи полагают, что культ распространялся из Италии к границам, а не наоборот).

Все святилища выглядят довольно похоже: это небольшие вытянутые прямоугольные помещения, рассчитанные на небольшие группы участников (до 60 человек). Часто эти помещения располагались под землей или имитировали пещеры. Они были лишены окон и освещались факелами и масляными лампами. Возле входа часто располагались статуи двух юношей — Каута (с поднятым факелом) и Каутопата (с опущенным факелом). Нередки в митрейонах изображения планет, небесного экватора, Полярной звезды и других астрономических объектов. Центр потолка понимался, видимо, как небесный северный полюс. У противоположной от входа стены находилось главное изображение культа: тавроктонный Митра (убивающий быка).

Все тавроктонии очень похожи друг на друга: бог, безбородый юноша в коротком хитоне, плаще и фригийской шапке, держит быка за рога левой рукой, а правой перерезает ему горло. Хвост быка часто заменен пшеничным колосом. Льющуюся из животного кровь лижут собака и змея, скорпион целится в гениталии быка. Над всем этим летает ворон.

Как поясняют эксперты, например, канадский специалист Роджер Бек, все вместе — тавроктония и расположенные рядом изображения — это астрологическая аллегория, которая показывает положение некоторых знаков зодиака (Овна, Близнецов, Скорпиона), и созвездий (Большого пса, Ворона) и так далее в определенное время года: конец июля — август. Сам Митра символизирует Солнце-победителя.

Тавроктония — только одна из историй, связанных с культом Митры, но самая распространенная. Полностью миф о Митре в том виде, в котором его излагали в Риме, нам неизвестен, существуют лишь небесспорные его реконструкции по изображениям. Одна из самых распространенных выглядит примерно так: Митра появляется на свет из камня или яйца, вооруженный мечом и факелом. Он гонится за быком, воплощающим Луну, убивает его и тем самым запускает смену времен года и рост злаков. Наконец, он делит трапезу с солнечным божеством, иногда пожимает ему руку, а в отдельных случаях даже надевает ему на голову фригийскую шапку. То есть Митра — не только Солнце, но одновременно и компаньон Солнца. Эксперт по истории митраизма Манфред Клаус полагает, что эта парадоксальная двойственность в представлении о Митре смущает только нас, а древних участников культа отсутствие строгой логики не волновало.

В Древнем Риме приверженцами этого исключительно мужского культа становились солдаты, офицеры, мелкие торговцы, вольноотпущенники и рабы. Обе последние группы были обильно представлены среди нижних чинов имперской бюрократии. Культ был инициационным, то есть в него посвящали, а, кроме того, участники его двигались вверх по иерархической лестнице от младших чинов к старшим: нижней ступенью был Ворон, выше него шли Жених, Солдат, Лев, Перс, Гонец Солнца и Отец.

Нетрудно видеть, почему поклонение Митре оказалось востребовано в империи: участники могли видеть его как воплощение государственной машины, а участие в культе — как социальный лифт. Не случайно поклонение Митре распространилось по армейским гарнизонам и пограничным областям.

Важно помнить, что широкая географическая распространенность митраизма никоим образом не делала его государственной религией: финансирование митрейонов, совместных трапез и любых других ритуалов лежало целиком на участниках культа. Отдельные митрейоны не были связаны друг с другом иерархически: они существовали параллельно и независимо.

Последний культ империи

Во II веке благодаря успешным кампаниям императора Адриана в Рим начали проникать элементы других солнечных культов, особенно сирийского, родом из города Эмесы (современный Хомс), где светило почитали под именем Элагабала. Серединой того же столетия, временем Антонина Пия, датируются самые ранние из найденных в Риме посвятительных надписей Непобедимому Солнцу Элагабалу (Sol Invictus Elagabal). К концу второго века связь Sol Invictus и императоров стала крепнуть: Коммод первый позаимствовал у Солнца титул Непобедимый, а Септимий Север чеканил на своих монетах слова «Invicto imperatori» («непобедимый командир»). Септимий Север женился на Юлии Домне, происходившей из могущественной семьи жрецов солнечного культа Эмесы, а саму Эмесу сделал столицей Сирии Финикийской. При таком жреческом и политическом альянсе Непобедимому Солнцу открылся путь на запад.

В 218 году сложные интриги привели к тому, что императором оказался очень молодой человек по имени Марк Аврелий Антонин Гелиогабал, внучатый племянник Юлии Домны. Он перевез в Рим сирийский культ в том виде, в котором знал его дома, в самом сердце почитания Элагабала. Античные источники сообщают об экзотических и часто отталкивающих ритуалах, от которых римляне пришли в совершенный ужас. За короткое время Элагабал, как юный император называл себя, и его двор нарушили столько норм, что в 222 году его вместе с матерью убили, а память о них предали забвению. Рим не переварил неадаптированный восточный культ.

Новую попытку осуществил император Аврелиан (270-275 годы). Этот правитель, успешно воевавший и на Западе, и на Востоке, возвративший Риму Галлию и отколовшееся Пальмирское царство, носил титулы «Усмиритель мира» и «Восстановитель отечества». Вернув империи по крайней мере отчасти былое величие, он затеял большую религиозную реформу, учредив новый культ — все того же Непобедимого Солнца, которое своими лучами должно было обогревать и защищать всех жителей огромной страны: не только солдат с офицерами, встречающимися в подземелье, не только жрецов солнечного дома в Эмесе, а вообще всех, причем самым явным образом. Для этого культ должен был быть максимально похож на привычные римские.

Аврелиан построил храм для Sol Invictus, учредил игры в его честь, создал специальную коллегию жрецов и предпринял все усилия, чтобы новое главное божество империи стало суммой всех атрибутов и охранительных функций старых богов. И этот подход сработал: еще полвека Непобедимое Солнце оставалось главным божеством империи. Только соперничество с христианством положило конец этому, причем далеко не сразу.

Император Константин обратился в христианство в 312 году, а от использования солнечной символики на монетах отказался только через 11 лет. С утратой поддержки императора культ Непобедимого Солнца угасал, но это был долгий процесс: коллегия жрецов просуществовала до конца IV века, в начале V столетия блаженный Августин проповедовал против солнцепоклонников (то есть было против кого проповедовать).

О связи христианства с солнечными культами и о Константиновом обращении написаны тысячи страниц. Ранние историки церкви приводят стих из ветхозаветного пророка Малахии (4:2): «Для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его». Под Солнцем христиане, конечно, понимали Христа. Император Константин знал этот стих и, как утверждалось, был им убежден.

Но точных данных о том, как именно была установлена дата празднования Рождества нет. Распространена версия, что дату 25 декабря христиане «переняли» у солнцепоклонников. Однако поскольку нет точных свидетельств, что дата дня рождения Непобедимого Солнца была установлена раньше, некоторые ученые допускают и обратное: что именно язычники позаимствовали дату у христиан.