Динозавры в городе!

В массовой культуре рептилий изображают агрессивными разрушителями и жестокими убийцами. Динозавры из «Парка юрского периода» заняты сугубо охотой на людей, а змеи и крокодилы из булгаковских «Роковых яиц» вообще устраивают поход на Москву (вероятно, не удовлетворившись местными животными).
Конечно, цель этих герпетоапокалиптичных произведений — не задокументировать жизнь вымерших и современных рептилий, а предупредить о том, как плохо могут пойти дела у людей, если те слишком далеко зайдут в своем движении «против природы». Но взяв ту же самую сюжетную завязку — пресмыкающиеся вырвались на свободу где-то посреди цивилизации — можно получить и совсем иной сюжет, более корректный с точки зрения наук о поведении. Давайте предположим, что это случилось в Москве.

Чужие на улицах

Несколько лет назад у одного любителя птиц из норвежского городка Мосс жил индийский кольчатый попугай Гуннар. Как и большинство других животных на клеточном содержании, он не был рад заточению, а как представитель высокоинтеллектуального вида, явно стремился исследовать окружающий мир. В конце лета 2014-го клетка Гуннара, стоявшая во дворе дома, упала, дверца ее распахнулась, и попугай, воспользовавшись моментом, исполнил оба своих давних желания: расправил крылья и отправился изучать ближайший интересный ему объект. (К сожалению, мы не знаем, какой именно.)

От природы сообразительный, Гуннар понял, как добывать пищу, насмотревшись ворон (хотя порой они сражались с ним). Укрытие он тоже себе обеспечил, иначе вряд ли пережил бы скандинавскую зиму — и не одну, а целых пять.

Гуннар — не единственный попугай, «колонизировавший» Европу. Его сородичи широко распространились по континенту; есть они и в странах бывшего СССР. Судя по всему, индийские ожереловые попугаи вообще легко приспосабливаются к соседству с человеком, да и к холоду они изначально довольно устойчивы. Да и другие птицы порой выживают за пределами родного ареала в антропогенных ландшафтах, даже если выросли в совершенно иных условиях.

При чем тут динозавры? А при том, что птицы — одни из них. Стало быть, при попытке смоделировать, что стало бы с динозавром, попади он из какого-нибудь тематического парка на улицы города, вполне можно опираться на данные о поведении птиц. И на данные наук о поведении в принципе: животные умеют не только крушить и убивать, им еще хочется есть, размножаться, исследовать новое. Помогут нам и реконструкции поведения отдельных видов динозавров, сделанные палеонтологами на основе ископаемых остатков этих рептилий.

Авария в мезозойском парке

Представим, что в прекрасной Москве недалекого будущего «Зарядье» стал тематическим парком — даже не юрского периода, а всей мезозойской эры. Проблемы с плохой сохранностью древней ДНК удалось преодолеть, суррогатных матерей для динозавровых эмбрионов тоже нашли. В отличие от «Парка юрского периода», тут сразу воссоздали не только самок, но и самцов. Таким образом, каждый вид представлен сразу несколькими особями.

Очередная пандемия — свиного гриппа, а может, птичьего — достигает столицы России. Сотрудники тематического парка «уходят на самоизоляцию», и лишь дежурные по одному раз в неделю приходят навестить бывших доисторических, а теперь уже снова живых рептилий. Один из них как-то раз, уходя, забывает поставить помещения на сигнализацию.

Да она и не особо поможет. Детенышам компсогнатов сделали слишком большой вольер, как когда-то ошиблись с размером клетки монгольским песчанкам на спутнике «Бион-М1». В итоге динозаврики через отверстия в стене дотянулись до проводов, которые были связаны с электронными замками дверей вольеров, перегрызли их и освободили всех обитателей мезозойского парка.

Свет не выключается, еда и вода в вольерах пока что на месте. Взрослые особи, выросшие в обедненной среде (конечно, игрушки у них были, но все равно в парке не так много разнообразных стимулов, как в дикой природе), продолжили сидеть в вольерах: это их территория. А то, что двери теперь можно открыть, они и не заметили. Чтобы это сделать, надо подойти к двери и на нее надавить.

Случайная свобода

В свое время кошки выбирались из проблемного ящика Торндайка благодаря тому, что терлись о его стенки, когда видели знакомых экспериментаторов, а не потому, что очень хотели выйти или поесть. Так же и наши динозавры: лишь через несколько дней после «диверсии» компсогнатов молодой трехметровый аллозавр случайно задел хвостом дверь вольера, приоткрыв ее. Сначала животное не придало этому значения, но еще через пару дней, когда есть захотелось сильно, а новой пищи не появилось, он начал ходить по границам участка и заметил, что за пределами знакомого закутка что-то есть — и туда можно попасть.

Исследовав коридоры павильона, аллозавр по запаху нашел загон cо стегозаврами, толкнул его дверь, открыл и попробовал напасть на детенышей: голод уже был очень сильным. Однако взрослые особи, которые находились там же, сумели дать ему отпор. Тогда аллозавр направился в другие комнаты. В одном из помещений-инкубаторов для тех, кто с трудом размножался сам или не высиживал яйца, он почувствовал сильный запах разлагающегося мяса, стал скрести поверхности близко к его источнику и пробрался внутрь. Запах исходил от детенышей протоцератопсов. Из яиц они вылупились, но есть им в инкубаторе было нечего, и они погибли от голода. Для аллозавра такие трупы — вполне приемлемая пища, ведь он, как и другие крупные тероподы, не гнушался падалью.

В это время стегозавры доели все, что было в кормушке, и в поисках растительной пищи выдвинулись за пределы вольера — аллозавр настежь открыл их дверь, показав путь наружу. Съев несколько орхидей в горшках в холле (те оказались невкусными), некоторые особи попробовали покинуть здание через панорамные окна: стекол они не заметили. Зато их заметил работник управляющей компании, которого отправили стричь газон. Не побоявшись крупных зверей, он не обратился в бегство, а стал с улицы грозить им газонокосилкой.

Вероятно, динозавры испугались бы его и без этого, но шум и вид поднятой в воздух газонокосилки поверг их в ужас (сходным образом демонстрации плащеносных ящериц действуют на их врагов). Стегозавры стали метаться по холлу и коридорам павильона. Натыкаясь на двери, они открывали их, и потому из вольеров немедленно выбрались самые проворные и любопытные — дромеозавриды.

Адаптация и потери

Те, кто мог, — охристо-рыжие синорнитозавры и иссиня-черные микрорапторы — перелетели с Парящего моста на другую сторону Москвы-реки (повезло, что ветер был слабый). Кто-то из них остался на Софийской набережной и приспособился питаться тем, что находили на помойках местных кафе (те на тот момент работали на доставку), и крысами, которые тоже на эту еду покушались. Местные работники, в принципе, не заметили чего-то уж совсем необычного: драчливые вороны встречались тут и раньше, а то, что некоторые из них странно выглядят, списали на особенности экологической обстановки современности.

Через несколько недель динозавров можно было встретить уже в Музеоне, оттуда они перебрались сначала в Парк Горького, а затем и на Воробьевы горы.

Компсогнаты — те самые, с которых все началось — прогрызли еще несколько дыр в стенах своего обиталища и тоже вырвались наружу. В силу молодого возраста исследовательское поведение у них запускалось часто. Скрытные и осторожные, как большинство хищников, они долгое время оставались незамеченными. Довольно быстро они сообразили, что мыши и крысы — неплохая пища. Таким образом, проблем с едой у них не возникло.

Правда, не всем повезло: кто-то забредал на территории собачьих стай и подвергся нападению. Многим удалось уйти. Люди на такие стычки обычно не обращали внимания. Ну а тем, кто выгуливал домашних питомцев, динозавры (не только компсогнаты) старались не попадаться на глаза — слишком страшно.

Так самые мелкие дромеозавриды и примкнувшие к ним тероподы добрались до московских парковых массивов. Там они несколько недель почти не встречались с людьми: горожанам запретили выходить из квартир, и лишь отдельные любители бега да владельцы собак нарушали этот запрет. Постепенно посетителей в парках становилось все больше, мусора и объедков — тоже, и мелкие динозавры привыкли к такому соседству.

Первыми необычных существ заметили любители птиц. Они-то и отстояли сбежавших из мезозойского парка, попросили не истреблять их и не возвращать в неволю. К моменту обнаружения животные уже успели приспособиться к новой для них среде. Судя по тому, что некоторые из них исполняли что-то вроде брачных танцев (во время брачных демонстраций их и обнаружили), городские динозавры не испытывали большого стресса. В противном случае программы размножения были бы подавлены.

Хуже всего получилось с ютарапторами. Им было гораздо сложнее спрятаться в силу своего размера, поэтому с некоторыми из них ночью сталкивались посетители баров и клубов, выходя покурить. Как правило, люди находились в таком состоянии, что списывали увиденное на слишком высокие дозы алкоголя и прочих веществ (а в мезозойский парк они не ходили и не думали, что когда-нибудь увидят его обитателей на улицах). Ютарапторы на них не нападали: неизвестный, непредсказуемый и к тому же очень шумный вид, питательная ценность которого не ясна, — плохая добыча.

Несколько таких динозавров попали под колеса автомобилей. Другие погибли от голода: кроме людей, крупной добычи им не повстречалось, а мусорные контейнеры не обеспечили пищей в достаточном количестве.

А все-таки, что сделали тираннозавры?

К чести газонокосильщика, он попытался сообщить киперам (тем, кто работает с животными), о случившемся в парке, позвонив по номерам, указанным на дверях здания. Оказалось, это телефоны ресепшена, а поскольку там никого не было, ему не ответили. Хорошо, что через шесть дней все же пришел дежурный. Он сразу же вызвал подмогу — уборщиц, которые помогли убрать разбитые горшки с орхидеями, помет стегозавров и прочих сбежавших.

Загнать некоторых травоядных завропод в родные вольеры не составило труда: они начали строить гнезда и сами предпочитали от них далеко не отходить. С мелкими хищниками, которые не убежали, было сложнее: пришлось припугнуть их швабрами. Чем они питались в полупустом здании, загадка, но, возможно, что местными крысами.

А самое главное, кипер спас тираннозавров. Те, конечно, тоже уже проголодались и поняли, что вольер открыт, но выйти не смогли: дверь была рассчитана на людей, а рептилий в вольер поселили еще тогда, когда они были маленькими. 

Тираннозавры были достаточно умными животными, чтобы запомнить людей, которые обычно за ними ухаживали, и ждали от них еды, а не подвоха, и не пытались на них нападать. Впрочем, они были настолько истощены, что и не смогли бы этого сделать, даже если бы хотели. Кипер был очень рад тому, что любимые питомцы никуда не ушли — ведь встреча, например, с автомобилями, могла закончиться для них так же, как это бывает с оленями и лосями: смертью или как минимум тяжелыми травмами. Пищи в городе тираннозавр бы все равно не нашел — в Москве не ходят по улице тучные млекопитающие. А встретившись с человеком, он бы по привычке начал выпрашивать у них еду, а они бы его боялись — и рано или поздно начали стрелять (а он рано или поздно попробовал бы и укусить): так случается с медведями на Сахалине.

Вместо эпилога

Эта история — не более, чем фантазия. Вполне вероятно, что палеонтолог-профессионал найдет в ней ошибки или дополнит ее новейшими сведениями. Стопроцентно точно восстановить поведение динозавров не получится, но его вполне возможно моделировать на основании строения их остатков и того, что мы знаем о повадках их ближайших живых родственников — птиц и крокодилов. Поэтому мы думаем, что некоторые динозавры насиживали яйца и (или) заботились о потомстве; что какие-то из них в юности вели себя не так, как зрелые особи; что часть из них были территориальными, а некоторые (как аллозавр, если судить по повреждениям его конечностей) много двигались и, вероятно, кочевали; и многое, многое другое.

Учитывая, как много видов динозавров существовало, невозможно говорить об их поведении как о чем-то однородном. Тем не менее, как и любые другие живые организмы (в том числе такие, у которых

), эти рептилии наверняка вели себя адаптивно: скрывались от потенциальных опасностей, боялись нового, хотя порой интерес к необычному перебарывал этот страх, специально привлекали противоположный пол. Вероятно, некоторые динозавры делали себе убежища, а кто-то даже проявлял игровое поведение,

. В любом случае, их поведение не ограничивалось бессмысленными актами агрессии. Они в каком-то смысле были такими же, как мы — и в этом, пожалуй, их главная прелесть.