В МГУ состоялась ежегодная лекция о берестяных грамотах завершившегося сезона
Тридцатого октября в Москве состоялась отчетная лекция, посвященная новонайденным берестяным грамотам. Много лет подряд «лекция Зализняка» была одним из главных филологических событий года. В этом году ее впервые прочитал его ученик, член-корреспондент РАН Алексей Алексеевич Гиппиус. Мероприятие традиционно собрало полную поточную аудиторию Первого гуманитарного корпуса МГУ. О том, что нового принес новый археологический сезон и о чем рассказали извлеченные из-под земли берестяные грамоты, читайте в нашем материале.
Лекция предсказуемо началась не с рассказа о собственно грамотах, а с небольшого вступления: лектор этого года вспоминал своего предшественника и учителя, легендарного ученого Андрея Зализняка. «Все мы пребываем в постоянном мысленном диалоге с Андреем Анатольевичем», — сказал Алексей Гиппиус. Он также подчеркнул роль «осенних собраний», породивших множество плодотворных идей — теперь лекции приобретают особое значение как один из знаков того, что дело, вклад Зализняка в которое неоценим, обязательно будет продолжено.
Последний сезон поисков выдался достаточно удачным: было открыто 12 грамот, одна из которых дополнила коллекцию находок Старой Руссы, остальные — новгородские, найденные на четырех раскопах (Троицкий XV, Троицкий XVI, Дубошин II и Знаменская 15). Почти все найденые тексты впервые в истории «осенных лекций» демонстрировались на слайдах — прежде Зализняк самолично писал их мелом на доске. Сообщая об этом, Гиппиус рассказал об идее разработать специальный компьютерный шрифт с «идеальным древнерусским» почерком Зализняка.
Также в этом году едва ли не впервые все грамоты были представлены в порядке их обнаружения.
Первой была найдена деревянная плашка в раскопе на Знаменской улице. На ней находится следующий текст:
ОУ РЕ [ПЬ]Ѧ ГРN[А]
НСТНNЕ
Эта находка интересна с двух точек зрения. Во-первых, тут в «финансовом» контексте употреблено слово «истина» (НСТНNЕ), означавшее в Новгороде сумму долга без процентов и штрафов. Гипиус упомянул о колоссальных семантических сдвигах, привнесенных в язык христианством, и сравнил эту надпись с текстом грамоты № 1031. Во-вторых, любопытно то, что текст размещался на предмете, который, судя по всему, является печатью для просфор. Соединение сакрального и бытового вызывает ассоциации с размещением акта о покупке участка земли княгиней Марией Мстиславовной, внучкой Владимира Мономаха, на стенах Новгородской Софии — под этим финансовым «документом» XII века оставили свои подписи 12 свидетелей духовного звания.
Первая найденная в этом году грамота датируется предположительно концом XII в. Ее текст таков:
…МЪ МНСТАКОУ ДОБРНNОУ
…
…Д[ЬNН]КОУ ЗА ДѢ
…
Можно увидеть, сколь ранним был процесс замены Ѣ > И (имя героя — Мѣстакъ). При этом наличие Ѣ во второй строке не должно вызывать удивления: непоследовательность — одна из главных черт ранних грамот. Также внимание исследователей привлекло слово «ДОБРНNА». Его можно найти в словаре Даля, оно означает «всякое движимое имущество», однако сопровождается пометой «арх.» (архангельское), что делает сомнительной гипотезу о том, что в новгородском контексте оно употреблено именно в этом значении. Однако похожее слово также есть в нижнелужицком, где «dobrina» — «хорошая пашня» (ср. с «целина»), что уже больше подходит по смыслу и является более вероятным в плане попадания слова в этот контекст.
Следующая грамота состоит всего из трех букв:
О+Ѿ
Казалось бы, в этом обрывке нет ничего особенного, но здесь мы видим колебания пишущего: сначала он начинает писать первую букву предлога «отъ», потом вспоминает, что хорошо бы начать с креста, с которого традиционно начинались тексты, а затем решает написать просто Ѿ — знак, часто использовавшийся в берестяных грамотах и равный по смыслу полному написанию предлога «отъ».
Эта грамота гораздо объемнее предыдущей. Она была найдена в Троицком раскопе и относится к концу XII века. Ее текст таков:
СЕ Ѿ СОУБОТЪКѢ КЪ ГЮРѢ СЕ ЕСН ПРОДА(ЛЕ)
ДѢТѦ МОЕ А NЫNѢ ВЕДН СѢМО NАЛѢЗ[Ъ]
NЕ NАЛѢЗЕШН ЛН NН ПРНВЕДЕШН КЪ МЪNѢ
А ѦЗЪ ХОЦОУ КЪ КNѦЗОУ NА ТѦ
Перед нами полностью сохранившееся письмо. Первый вопрос, который встает перед исследователями, — кем является автор, мужчиной или женщиной? Грамматически возможны оба варианта. Ближайшим по смыслу к имени Субботка является имя Неделька, и подсказкой могут служить два источника: текст старорусской грамоты № 21, где фигурирует женщина с таким именем, и надпись на пряслице, которое было «NЕДѢЛЕКННЕ». Таким образом, перед нами послание некой Субботки к Гюре. Имя адресата тоже интересно: мы знакомы с Гюрятой, Гюрцем и людьми с другими сходными именами, однако форма написания «Гюра» встречается впервые.
Смысл дальнейшего текста в целом понятен, однако значение слова «ПРОДА(ЛЕ)» было спорным. Выдвигалась гипотеза, согласно которой «продать» означало «наложить штраф» (ср. с грамотой № 247), однако наиболее убедительной представляется другая версия. П. В. Лукин предложил сравнить употребление слова в этом контексте с его употреблением в ст. 61 пространной редакции «Русской Правды». В таком случае получается, что сына Субботки продали в полные холопы, она считает себя вправе обратиться к князю для восстановления справедливости. Текст становится интересным и с исторической точки зрения: мы видим, какое внимание уделялось юридическим документам в древнем Новгороде.
Для лингвиста интерес представляет употребление формы КЪ КNѦЗОУ. Гиппиус показывает, что это не описка или особенности речи одного конкретного пишущего, а системное явление. Если проанализировать случаи употребления этого слова в берестяных грамотах, а также в Остромировом Евангелии и в Чудесах св. Николая (памятник письменности второй половины XII века, вероятно, являющийся оригинальным текстом, а не списком со старославянского оригинала), то станет заметно, что в именительном падеже постоянно употребляется –ЗЬ, тогда как в дательном падеже распространена форма -ЗОУ (в берестяных грамотах встречаются написания как –ЗЮ, так и -ЗОУ).
Также Гиппиус обратил внимание на лаконичный и яркий стиль текста (можно вспомнить грамоту № 750, которую Зализняк называл «примером великолепного стиля»). В грамоте очевидно использование двойного эллипсиса. Кроме того, яркой особенностью стала слоговая организация текста: он делится на пять равных смысловых отрезков объемом в 10 слогов каждый, и только четвертый отрезок из пяти, в котором содержится наиболее эмоционально окрашенная информация, состоит из 14 слогов. Пишущий спонтанно смог блестяще организовать текст риторически.
Следующая грамота выглядит так:
… [ПѦТН ГРНВЬ]NО [П]О[ПѪ] …
(…)ШЬ А ПРОМЪСЛН А ѦЗЪ ТН ШЬЛЬ СМОЛЬNЬСКѪ
: А Ѫ ЛО=
… (КО) [Ж]ѪХѢ NА ГОРОДНЩН А Ѫ ЛѪКѢ Ѫ
БНРНЦЬВНЧА ВЪЗЬ=
(МН…)
В этом бытовом тексте обращает на себя внимание использование Ѣ, которое говорит о «диалектности» речи (при этом автор употребляет и вполне стандартную древнерусскую форму NА ГОРОДНЩН с окончанием –И). Одним из интересных вопросов, который поставил этот фрагмент купеческой переписки перед учеными, стал вопрос о том, не обрел ли уже встречавшийся в грамотах Лука отца. Эта гипотеза представляется красивой, однако пока не имеющей достаточных подтверждений.
В мир новгородских грамот вошла «небольшая старорусская интермедия», поскольку следующая грамота была найдена в Старой Руссе. Это фрагмент большого размера (около 40 сантиметров), датируемый концом XIII — началом XIV века. Ее текст таков:
ОУ [П]РОУТА ПОЛОУТОРА БЬРКОВЕСКА … ОУ ЛОУТЬѦNА
ОУ МНХАНЛННА |:Е҃: РОЗМНРО .:. ОУ ЕВАНА ОУ ДВАЖНВОВА .Д҃. РОЗМНРН
СЫЦЬКОВА :Е҃: РОЗМНРО .:. ОУ СМЬЦА ОУ ЦЮДОК|НNА
:Е҃: РОЗМНРО .:. ОУ ѾСЛѦКН :Е҃: РОЗМНРО .:. ОУ
ГРЬБЬNНЦНNА .Д҃Ю РОЗМНРН | ОУ ПОШЬКН .Д҃.
РОЗМНРН .:.
Обращает на себя внимание написание имени «Лукьян» через «Т», однако такое явление уже встречалось в других источниках. Также взгляд останавливается на загадочном Осляке — хочется думать, что это одна из форм имени Ослята, т. е. буквально «Осленок», однако более правдоподобна версия, связывающая происхождение этого слова с названием расположенной неподалеку деревни Ослякино. Необычно и написание имени «ЕВАNЪ». Гиппиус предполагает, что здесь скрывается даже не привычный нам Иван, а Йован, для написания имени которого в языке тогда не было отдельной буквы.
Особенно интересны следующие два момента. Во-первых, возникает вопрос о том, кто такая, кто такой или что такое «ПОШЬКА»? Можно было бы предположить, что это очень сокращенная версия какого-нибудь личного имени (например, Поликарп), однако контраргументом является употребление остальных имен в другом виде. Здесь предлагается красивая аналогия: общеизвестно, что «кошка» — это «кътъка», тогда почему бы не предположить, что «пошка» — это «пътъка», то есть «птичка»? В Словаре русских народных говоров это слово находится в стилистически окрашенном контексте, когда говорится о человеке как о носителе каких-либо качеств: «А ты хитрая пошка».
Во-вторых, что значит «ОУ ЕВАNА ОУ ДВАЖНВОВА»? Ответ находится довольно легко: конечно, это не «два Живова» (как обычно, лекция сопровождается лингвистическими шутками), а «ОУДВАЖНВЪ», то есть «едва живой». Такое словоупотребление встречается и в других источниках — например, в Печерских былинах есть фраза «Да поѣхалъ Добрынѧ да одва живъ сидитъ».
Эта грамота оказалась слишком мала и отдельно не рассматривалась, было отмечено только нестандартное написание слова «покошено» через Щ.
Автор следующей грамоты — известный всем любителям новгородских грамот Ефим-Яким. Это уже 38-я грамота в его «собрании сочинений». Все его предыдущие записки были найдены на территории усадьбы Ж, в этом году впервые то, что написано Якимом, обнаружилось на территории соседней усадьбы. Это редкий случай, когда найденный источник атрибутируется прямо на месте раскопа: почерк Якима уже хорошо знаком исследователям, он имеет ряд особенностей, включая, например, нестандартное «зеркальное» написание У. Текст этой грамоты таков:
… [ГРНВNО] А САМОМУО ТВОРѦ[Х]УО [В]О NЬДЬЛ[УО] … (ВО) [ЗНДЬ В]О NЬ[ДЬЛ]ОУ ТН {Ѣ} КО NЬМУО ЕДУО А УО БОРНСА ТН S҃:СТН ТОН ГРНВЬNО NЕ ЛАП[Ь] ВО[З]ѦТН А Н…
На обороте: … [Н О] NЬ[МО] А ВОСОЛ[Н]ТА
Некоторые части текста не очень подлежат восстановлению, однако Яким будто оставил подарки лингвистам, которые прочитают его грамоту через много веков. Так, NЬ[ДЬЛ]ОУ вполне может существовать, поскольку в других грамотах мы встречаем ЛОУБО. В непроясненном сначала месте, где, казалось бы, с равной вероятностью прочитывается как Л, так и Д, верным оказывается первый вариант, поскольку именно в этой грамоте новгородец любезно ставил горизонтальную черту над всеми четко прочитываемыми Л. Единожды встреченная Ѣ также имеет право на существование, поскольку еще одно употребление этой буквы уже встречалось в «корпусе сочинений» Якима (зал комментирует этот случай: «Может, он начал писать Ѣ, а потом вспомнил, что не пишет Ѣ?»). Также обращает на себя внимание использование глагола «NЕ ЛАП[Ь]» — типично новгородского слова, означающего «не бери».
Кроме того, эта грамота является частью многосоставной переписки Якима и двух его патронов, о которых мы по-прежнему знаем весьма немногое. Можно предположить, что эта записка написана от лица его главного патрона (ср. с грамотой № 1023).
Текст следующей грамоты — это длинный хозяйственный реестр, в котором мы видим однотипное перечисление «деж ржи» с обозначением количества этих «деж», принадлежащих разным людям. Интересно то, что эту длинную грамоту (текст есть и на обороте бересты) составляли несколько человек, поскольку она написана разными почерками. Лингвистам показалось необычным употребление слова «ЗОБNНЦА», которое раньше считалось исключительно псковским, однако единственный источник пока не позволяет сделать какие-либо общие выводы относительно этого слова.
Эта грамота была найдена в Троицком раскопе. Она написана красивым уверенным почерком с огромными засечками. В ней говорится следующее:
ОТЪ РОЩЕНѢ КЪ ѦКНМУ: КРЬNЬ КОЖОУ=\
ХЪ ГРНВЬNОЮ : Н ЦЕТЫРН ОЖЬРЕЛНѦ ПА=
ВОЛОЦНТА ВЪДА ~НВАNОУ NѢГОДОРОЖН=
ЦОУ А : КОУНѢ ТН ВЪ ЛОДНЕ БОУДѪТЬ
Это действительно выдающаяся находка: впервые за все годы было найдено письмо, адресатом, а не адресантом которого является Яким. Вдвойне любопытно то, что написано оно женщиной, которую зовут Рощеня / Рощена.
Лингвистов заинтересовал фрагмент, в котором упоминаются «ЦЕТЫРН ОЖЬРЕЛНѦ ПАВОЛОЦНТА». Ожерелье — тяжелое украшение на шею, а паволока — это ткань, — казалось бы, они плохо сочетаются друг с другом. Историки, специализирующиеся на древненовгородском костюме, сообщили, что здесь, вероятно, имеются в виду стоячие воротники из шелка с золоченым шитьем. Очевидно, что записка сочинена очень богатой боярыней.
Интересным также представляется сюжет, связанный с Иваном Негодорожичем. В грамоте № 978 встречается такой персонаж, как Дорожинежич (ср. с грамотой № 16 из Старой Руссы, где упоминается Дмитр Дорогонежич). Лингвисты пришли к гипотезе, согласно которой Негодорожич может быть сыном Дорогонежича, причем в его имени как бы переставлены местами части имени отца.
Еще одна гипотеза касается женского имени, встречающегося в этом письме: возможно, Рощеня / Рощена — жена главного патрона Якима. Неясной осталась функция «А» в последней строке: возникает ощущение, будто это междометие («А! Кстати, деньги будут в ладье»), которая выглядит красивой, но пока ничем не подтверждается.
Гиппиус сообщил, что грамота с номером 1111 была особенно желанной, за находку развернулось целое соревнование, однако ее текст в итоге несколько разочаровал:
ПЛН
Количество букв в грамоте оказалось меньше количества цифр в ее номере. Конечно, лингвисты пошутили, что это приказ какого-то новгородского воеводы, однако о полноценном анализе такого текста говорить не приходится.
Следующая грамота, найденная в Знаменском раскопе и предположительно датируемая началом XII века, гораздо длиннее:
…
ВСЕ…
СѦ КТО ПЬРН А СЪЦЬ[ТЪ О]…
ВЪ П ТРЕТЬ ДО МЕНЕ : ОУ ДОМАСЛАВ-Ѧ [ГЪЛ]
Это типичное новгородское обращение к сборщику податей. Здесь интересны два момента. Один — исключительно лингвистический: отсутствие Ъ в словах «все» и «кто». Второй — психологический: автор письма, очевидно, хотел потребовать возвращение долга «ВЪ ПОЛЫ», т. е. в полуторном размере, но во время сочинения записки смилостивился над несчастным должником и прибавил только треть сверх взятой в долг суммы.
Наконец, последняя на сегодняшний день грамота, как нередко бывает в конце лекции, оказалась наиболее сложной для интерпретации. Ее текст таков:
[Ѿ Н]ВАNКА Н Ѿ МНРОСЛАВ[Ѣ] КЪ НВАНКОУ Н КЪ ---Ѣ ПОКЛАNАNНЕ
СТВОРНТА ДОБРО : МОѦ ПАДЧЕРНЦА : NА РАДѦТННѢ ОУЛНЦЕ
А МЪЛВНТА : ПОСЛН ВОРОЖЕ : ЦУЖУ ХЪЛЪСТНNОУ : МNѢ NЫ=
NѢ : ПЛАТНТН :Н:҃Г. КОУNЪ : А ТЪЩѢ : РОУКѢ: А ОNО ТН ЕСН ВЫ=
ЛГАЛА ОУ НВАNКА ГРНВNОУ : А NА ТО : ЛЮБО СН ЗОЛОТNН=
КЪ : ПРНСЛН ПОЛѢПѢ : ЦЕМОУ ТОБѢ ТАКО ДѢѦТН NЕ О=
СЛОУШАН ЖЕ СѦ . ПОСЛН ВЪБЪРЗѢ
Здесь вызывают вопросы многие детали, однако кое-что, напротив, помогает уточнить ранее спорные моменты (например, до находки этой грамоты оставалось неясным, какая форма написания названия улицы является более древней, поскольку разные найденные источники не давали ответа на этот вопрос).
Обращает на себя внимание использование слова «ворог», которое до этого было известно в контекстах, насыщенных экспрессией, наполненными негативом: его употребляет Ярополк Изяславич, обращаясь к своему убийце, также оно встречается среди «каскада брани» в одном из граффити Софии Константинопольской. Необычно и использование конструкции «А ОNО ТН», известной ранее по немногочисленным источникам (ср., например, с Повестью временных лет в Лаврентьевской летописи 1074 года: «И рече посмихаяся Исакию: “Оно ти сѣдитъ вранъ черныи, иди, ими и”).
В грамоте выстраивается система использования ОУ / Ю / У. Первый вариант встречается после твердых согласных, второй — после мягких, а третий — после непарных по твердости / мягкости согласных. Также отмечается «хрестоматийность» текста в плане показа процесса падения редуцированных. Выделяется также абсолютно последовательная орфография автора.
Сложности вызвало понимание отрывка «ПРНСЛН ПОЛѢПѢ». Казалось бы, здесь логично увидеть наречие со значением «по добру», однако все наречия такого типа были образованы как бы от формы среднего рода, что, как видим, не подходит к этому случаю. Обращение к словарям также не дает ответа на вопрос: устюжское, вологодское «наружное украшение», польское «polepa» «глинобитный пол, обмазка (печи)». Остается единственный, хотя и не любимый лингвистами в подобных случаях вариант — решить, что это имя собственное, тем более что его можно сравнить с существующими фамилиями Прилепин, Полепа и др.
Остальные вопросы, фактически так и оставшиеся без окончательного ответа, касаются системы персонажей, участвующих в грамоте. У текста речи — один автор, у письма — два. Перед нами три Ивана, автор письма, падчерица (Гиппиус особо отметил, что это слово впервые встретилось в новгородских берестяных грамотах) и загадочная Полепа. Долгие размышления привели лингвистов к следующей, кажущейся наиболее правдоподобной мысли: пишет вторая жена Ивана, упоминает свою падчерицу и свою родную дочь. После длинных объяснений, касающихся формы и содержания текста, лингвист говорит, что «текст во всех отношениях очень тривиальный — за исключением тех отношений, о которых идет речь».
На этом завершается осенняя лекция, посвященная очередному сезону новгородских раскопок, — в конце, как обычно, звучит надежда на то, что следующий сезон окажется на менее продуктивным, и лектор еще раз вспоминает об академике Зализняке, внесшем неоценимый вклад в изучение «новгородской страницы» древнерусской жизни.
Екатерина Пастернак