Хорошо жить вместе

Фотожурналисты Александр Федоров и Елена Срапян уже несколько месяцев документируют жизнь индейцев южноамериканской сельвы. Их проект получил название AMAZONAS, и по возвращении в Москву осенью 2018 года Александр и Елена планируют открыть большую фотовыставку. В этом материале рассказывается об удивительной судьбе народа ашанинка — индейцев перуанской сельвы. Фотоработы Александра познакомят вас с бытом сегодняшних ашанинка. За новостями проекта вы можете следить по телеграм-каналу @badplanet.

«Лена, смотри, — окликнул меня наш друг Илья, который как раз смотрел насоветованного нами «Фицкарральдо». — Это не ваши ашанинка в кадре? Очень похожи!» Я села ближе к ноутбуку. Да, это были «наши» ашанинка — три года назад, когда мы с Сашей смотрели фильм, мы и не думали, что попадем к ним. К племени, которое снимал Вернер Херцог в 1981 году — племени, которое помогло настоящему Карлосу Фицкарральду проложить свой невероятный путь между речными системами Мадейры и Укаяли, которое пережило гражданскую войну и продолжает жить в перуанской сельве по своим законам.

Ордена и бунт

Ашанинка живут в перуанской сельве не меньше пяти тысяч лет. Это самый многочисленный народ западной Амазонии — по данным перуанского Национального института статистики, по состоянию на 1993 год в 359 деревнях на территории Перу жили более 50 тысяч человек. Кроме того, несколько сотен ашанинка живет по ту сторону границы, в бразильском штате Акри.

Живущие в предгорьях Анд и долинах верховий Амазонки — Укаяли, Эне, Урубамбы, Пичис, ашанинка всегда были буфером между более примитивными племенами Амазонии и развитыми цивилизациями. Во времена империи инков им удавалось сохранять независимое положение: инки так неуверенно чувствовали себя в сельве, что все вооруженные столкновения с умелыми охотниками и бойцами ашанинка быстро сходили на нет.

Зато торговля процветала: члены общин выбирались в горные поселки и обменивали мясо и шкуры животных, дерево, хлопок, лекарственные растения, мед и особенно ценную тогда соль на ткани, шерсть и металлические изделия — от украшений до орудий труда.

Конкистадоры тоже добрались до ашанинка довольно быстро: уже в конце XVI века новые исследователи потянулись в тропические леса. Первыми установили контакт c ашанинка священник ордена иезуитов Хуан Фонт и брат Николас Дюран (или Николас Мастрильо) к востоку от поселков Хауха и Андамарка в ноябре 1595 года: их письма цитирует автор книги “Salt of the Mountain”, известный перуанский антрополог Стефано Варесе.

Как только касик присел, Мангот положил перед Велиунти принесенный специально для него подарок: клетку с горлицей, и начал говорить. Он говорил не меньше четверти часа, и никто не перебивал его. Потом Велиунти начал говорить свою благодарственную речь, и она продлилась еще четверть часа. Потом другой касик взял слово, и предложил Велиунти открыть подарок - и Велиунти ответил ему такой же длинной речью.

В каждом деревенском доме монахов тепло принимали и угощали медом, обезьяньим мясом и другими деликатесами. Жители даже построили для них небольшую часовню, крытую пальмовыми листьями.

Затем Фонт и Мастрильо продолжили свой путь вглубь сельвы. Они возвращались туда не раз, а в сентябре 1601 года Хуан Фонт пересек океан и прибыл в испанский Вальядодид с парой индейцев, подробной картой перуанской местности под мышкой и посланием к придворному исповеднику короля: «Дикари просили меня не бросать их. Они просят Ваше Величество взять их под свое покровительство».

Прошло около сорока лет, и вслед за иезуитами в регион начали проникать францисканцы. Конкистадоры стремились как к мифическому Эльдорадо, так и к реальным солевым источникам Серро-де-ла-Саль, которые годами были залогом благополучия ашанинка.

Но среди воспитанных миссионерами индейцев зрели революционные настроения. В 1742 году перуанец и иезуит Куско Хуан Сантос Атауальпа провозгласил себя наследником империи инков и поднял массовое восстание. Оно увенчалось успехом, и к моменту объявления независимости Перу в 1822 году ашанинка, конибо, амуеша и другие племена сельвы сами контролировали свою территорию.

Власть каучука

«Знаете, что они говорят? Oни говорят о “белом судне”, и они имеют в виду наше. Они надеются, что обретут обещанное им избавление. Они говорят, что над их страной тяготеет проклятье. Они знают, что мы не боги, но наше судно их действительно впечатлило. Но почему они играли на флейтах? Что будет теперь?» — взволнованно бормочет герой фильма «Фицкарральдо», глядя на десятки индейских каноэ и лучников на борту.

Реальный Карлос Фермин Фицкарральд был куда успешнее трагического киновоплощения — в свои 26 он уже стал самым богатым «каучо» перуанской Амазонии. Это было время каучуковой лихорадки: новые конкистадоры завоевывали сельву, возводили оперные театры и отделанные венецианской плиткой усадьбы там, куда все это приходилось неделями везти на баржах по Амазонке. Крупнейшие амазонские города — Манаус в Бразилии и Икитос в Перу — возникли именно так. Двадцатилетний Карлос Фицкарральд в 1882 году сбежал в Амазонию из Лимы, где его пытались осудить как чилийского шпиона, и быстро превратился в состоятельного человека за счет добычи каучука в перуанском штате Мадре-де-Дьос.

Ашанинка действительно восприняли Фицкарральда, который попал к ним в поисках прохода к реке Пурус, как посланника духов — и поддержали его в борьбе с другими племенами. Увы, каучуковый король не был гуманистом: он пользовался преданностью части ашанинка, натравливая их как на других индейцев, так и на соплеменников — хотя внутри сообщества ашанинка конфликты всегда были табуированы.

Это было первое тяжелое время для амазонских племен. Вся каучуковая экономика строилась вокруг иерархической цепи долга, которая соединяла разных посредников. Деньги были лишь абстрактной ссылкой для обозначения уровней задолженности работника перед работодателем: работник был должен за одежду, за жилье, за питание. Рабство стало массовым.

Во время добычи каучука на реке Урубамба до Фицкарральда дошли слухи о полном сокровищ городе инков на реке Пурус — крупном притоке Амазонки к западу от Мадейры. Пройдя по Мишагуа, притоку Урубамбы, он сумел подобраться к небольшому водораздельному хребту, и при помощи тысячи индейцев перетащить судно на другую сторону. Но Фицкарральд ошибся: он попал на приток реки Ману, которая впадает в Мадре-де-Дьос, а та течет до самой границы с Боливией. Только добравшись туда, каучуковый барон осознал свою ошибку.

Это было началом конца для коренных народов района Мадре-де-Дьос, которые испытали на себе все тяготы вырубок, рабства, насилия. В 1902 году в сорока километрах от границы появился город Пуэрто-Мальдонадо. Сейчас там даже проходит автомобильная дорога, по которой можно попасть из Перу в Бразилию. Но сам «перешеек Фицкарральдо» все еще остается местом, где живут неконтактные племена.

Каучуковый бум стал первой волной насилия, вытеснившего часть ашанинка в Бразилию. Он закончился довольно внезапно: английский плантатор Генри Уикхэм еще в 1876 году тайком вывез из Бразилии семена гевеи, и к концу века посадки в британских колониях в Азии дали богатый урожай.

Но XX век принес новые напасти.

Путь в сторону коки

В конце июля 2015 года перуанская армия освободила 54 человек из плена маоистского партизанского движения Sendero Luminoso («Сияющий путь», — исп.). Двадцать взрослых женщин из племени ашанинка провели в неволе больше 30 лет. Остальные тридцать пленников оказались их несовершеннолетними детьми.

Несколько преподавателей университета Уаманга в горном районе Аякучо объединились в новую маоистскую партию в конце 60-х годов. К концу 80-х террористическая группа «Сияющий путь» контролировала большую часть андийского региона и значительный участок перуанской Амазонии. В военных действиях между Sendero Luminoso и правительством погибли и пропали без вести 69 тысяч жителей. «Народные суды» маоистов каждый день приговаривали провинившихся к перерезанию горла, удушению, побитию камнями или сожжению. Правительственные войска в поисках вооруженных повстанцев убивали крестьян и хоронили их в братских могилах.

К 1990 году группировка контролировала центральную часть территорий ашанинка — долины рек Ене и Тамбо. Половина поселков на реке Тамбо и все на реке Эне были стерты с лица земли. Те, кому удалось спастись, шли на восток — в сторону границы с Бразилией. Всего за годы войны, по разным подсчетам, погибло от 5 до 8 тысяч ашанинка.

Конфликт пошел на спад после ареста лидера «Сияющего пути» Абимаэля Гусмана. Но маоисты все еще остаются в джунглях Перу — сейчас они занимаются производством и сбытом кокаина. Похищенные женщины ашанинка как раз занимались выращиванием коки, из которой затем в тайных лесных лабораториях делают кокаиновую пасту. Сейчас перуанская Амазония — центр мирового производства кокаина.

Жители деревень, которые вернулись на освобожденные правительством и членами сопротивления ашанинка территории, продолжают борьбу: каждый день они патрулируют границы своих владений с оружием в руках. К сожалению, на юге Перу обстановка остается тяжелой.

Kametsa asaiki

Если вы когда-нибудь попадете в общину ашанинка, вы увидите, как они общаются друг с другом и с гостями: спокойно, с большим уважением. Взаимоотношения в общине всегда были настоящей идеологией ашанинка под названием kametsa asaiki («хорошо жить вместе»). Это идеал гармоничного сотрудничества людей друг с другом и природой — животными, растениями, духами, с самой aipatsite — землей.

Антрополог Оливер Ординаре в 1888 году в своей книге “Les sauvages du Perou” («Дикари Перу» — пер. с фр.) так описывает кодекс ашанинка, который они зачитывали в ритуальном приветствии: «Если вы голодны, я поделюсь с вами дичью, рыбой и плодами моего сада, потому что вы ашанинка. И ашанинка должны любить друг друга и быть искренними друзьями. Если на вас нападет враг, я буду рисковать жизнью, чтобы защитить вас, потому что вы ашанинка. Если демон убьет вас, ваши дети будут моими, потому что вы ашанинка».

Как явствует из этих слов, принимая гостя, ашанинка не делают различия между представителями разных народов. Самоназвание племени ашанинка в дословном переводе значит «человек», и так и используется в повседневной речи. Любой человек на этом языке — ашанинка.

Если раньше идеи kametsa asaiki были традиционными и устойчивыми — члены общины учились взаимопомощи, мирному решению конфликтов, воспитывали в себе уважение к другим, то сейчас это восприятие меняется вместе с окружающим миром. Теперь хорошая школа — это тоже kametsa asaiki, как и защита своего образа жизни и своей территории. Мирный кодекс стал для ашанинка главным внутренним стержнем, помогающим им бороться.

Ашанинка постепенно добиваются демаркации своих территорий, но процесс идет тяжело — из-за программы правительства по переселению андийских жителей в Амазонию после войны многие земли ашанинка оказались заняты и подверглись обширным вырубкам леса. Тысячи жителей деревень невидимы для закона: у них нет свидетельств о рождении и идентификационных удостоверений Перу, а значит, нет доступа к пособиям или выборам. На территории «Сияющего пути» большинство архивов были сожжены и документы утеряны навсегда.

Все правительственные проекты восстановления экономики региона сейчас основываются на добыче натуральных ресурсов (нефти, газа, дерева), строительстве дорог и гидроэлектростанций. Эти работы грозят окончательно уничтожить и так сильно пострадавшую экосистему тропического леса, в котором живут ашанинка. К тому же обмен с государством у них небольшой — ашанинка недополучают медицинскую помощь, далеко не во всех поселках есть учителя и школы, а основа их быта — охота, рыбалка, собственные поля и продажа того, что там возделывается: кофе, риса, какао.

Но kametsa asaiki столько лет давала ашанинка надежду. Они пережили инков, «каучерос», отразили натиск маоистов. Сейчас многие ашанинка уже учатся в университетах. У этого народа длинная история — и наверняка большое будущее.

Елена Срапян