«Блеск и нищета российской кооперации. Как народ приучали к современности, 1860–1930»

В чем разница между кредитными сельскохозяйственными товариществами, обществами потребителей и промысловыми артелями? Почему в дореволюционной и советской России поддерживалось такое разнообразие кооперативных предприятий? И чем привлекали кооперативы представителей диаметрально противоположных политических течений? В книге «Блеск и нищета российской кооперации. Как народ приучали к современности, 1860–1930» (издательство «НЛО») историк Анна Сафронова рассказывает историю российской кооперации и показывает, как различные ее формы приспосабливались к подчас несовместимым между собой экономическим условиям и моделям. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом о роли кооперативов в столыпинской аграрной реформе.

Институт правительственных реформ

Способность сельскохозяйственной отрасли прокормить стремительно растущее население стала острым вопросом во всех промышленных странах. В России, однако, аграрный вопрос обсуждался особо горячо после голода 1891–1892 годов. Необходимо было срочно изменить организационное устройство землепользования в деревне, обеспечить более широкий доступ к образованию и внедрить новые приемы производства, в том числе использование удобрений, сельскохозяйственных машин, технических культур. Понятие «аграрная реформа» очень обширно и обозначает лишь проект социально-экономических преобразований. Конкретное же содержание реформы, цели и средства их воплощения различаются в каждом отдельном случае. При обсуждении содержания аграрной реформы поднимается ряд вопросов, касающихся режимов собственности на землю (частная или общинная), типа хозяйств (индивидуальные или коллективные) и выбора технологии (экстенсивное или интенсивное возделывание). В зависимости от того, как понимаются проблемы в той или иной стране социальными реформаторами, различаются и средства их решения. Рассмотрим, какую роль играли кооперативы в проекте аграрной реформы Российской империи до 1914 года.

Аграрная история вследствие произошедшего за последние двадцать лет обновления исследовательских подходов ушла от господствовавших ранее нарративов о вечно нищей деревне, где крестьяне изображались как экономически самодостаточная, склонная к культурной обособленности и недоверчивая к рыночным механизмам однородная масс. В работах по российской аграрной истории, например, этот общий нарратив сопровождался эссенциализиацией крестьян, то есть негласной установкой на существование неизменного набора характеристик, одинаково присущих всем сельским обывателям. В результате выводы историков попадали под влияние оценочных суждений о поведении социальной группы, представленной в своей однородности: либо отрицательного, если работы настаивали на неграмотности и косности крестьян, либо положительного, если всем крестьянам приписывалась одинаковая способность противостоять внешнему влиянию. Такое упрощенное представление о крестьянах было нюансировано в последующих работах, указавших не только на общий экономический рост в последние три десятилетия существования монархии, но и на различные модели поведения крестьян. Общее улучшение ситуации не решило, однако, проблему сильного экономического и социального неравенства, особенно острого в промышленных регионах России и в Черноземье. Работы об аграрном вопросе в России на рубеже XIX–XX веков сходятся в оценке проблем деревни, нуждавшихся в решении: инертность сельской общины, препятствовавшей нововведениям; неравномерное распределение между дворами наделов обрабатываемой земли и наконец чрезмерное бремя налогов на сельские домохозяйства. Каково место кооперативов в ряду предлагавшихся решений этих проблем?

Развитие сельскохозяйственных кооперативов было лишь одним из средств аграрной реформы, которая так же включала в себя изменения в режиме собственности на землю и распространение технических знаний среди сельского населения. Сельскохозяйственные кооперативы, кроме кредитов, должны были распространять агрономические знания и технические нововведения. В этом отношении реформы, начатые А. С. Ермоловым во второй половине 1890-х годов, а затем продолженные П. А. Столыпиным в 1906 году, следовали общей траектории реформ, проводимых в других промышленных странах на рубеже веков. Как и в других странах, кроме развития кооперативов, аграрная реформа предусматривала два типа изменений в режиме собственности на землю: внутреннюю колонизацию и устранение сельской общины.

Внутренняя колонизация определяется здесь как заселение малонаселенных районов в пределах национальных границ. Как показали исследования П. Брассли и Л. ван де Грифт на материале западноевропейских стран, внутренняя колонизация позволяла увеличить площадь посевов и одновременно утвердить господство переселенцев, приехавших из центральных районов, в отношении коренного населения, часто принадлежавшего к иной этнической группе и уже пользовавшегося данными землями на периферии страны. В 1896 году царское правительство разработало первую программу переселения крестьян из Европейской части империи в Сибирь, а затем в Центральную Азию и на Кавказ.

При этом менялся режим землепользования на территориях, которые центральными властями считались незанятыми, так как коренное население не выращивало на них злаковые, а специализировалось на других культурах или вело кочевой образ жизни. Благодаря финансовой поддержке Государственного банка около четырех миллионов переселенцев из Центральной России отправились на окраины империи в период с 1896 по 1913 год в рамках программы по внутренней колонизации.

Вторым этапом реформы после изменения режима собственности на землю было создание сельскохозяйственных кооперативов. Согласно докладу заведующего Кустанайским, Актюбинским и Тургайско-Уральским уездами (сегодня на территории Казахстана), среди переселенцев в 1910 году, спустя полтора года после заселения, действовали восемнадцать учреждений мелкого кредита.

Другим изменением в режиме собственности на землю, предусмотренным С. Ю. Витте еще в конце 1890-х годов, но осуществленным только в 1906 году Столыпиным и его единомышленниками, было упразднение общинного землепользования в пользу индивидуальных хозяйств. Указ от 9 ноября 1906 года разрешал крестьянам объединить участки обрабатываемой ими общинной земли, иногда разбросанные территориально из-за чересполосицы, чтобы затем получить право индивидуальной собственности на участок равной площади и стать таким образом самостоятельным земледельцем. В отличие от внутренней колонизации, меры к упразднению сельской общины встретили сопротивление со стороны разных социальных и политических групп.

Как показал Я. Коцонис, первоначальным замыслом столыпинской аграрной реформы была экономическая и правовая интеграция земледельцев, вышедших из сельской общины. Конечной целью было создание общего круга землевладельцев, в который вышедшие из общин крестьяне входили бы наряду с представителями других сословий. С этой точки зрения столыпинская реформа не удалась. Поощрение индивидуальных хозяйств не привело к предоставлению равных прав собственности на землю для земледельцев, вышедших из сельской общины. Вместо права частной собственности, которым пользовались представители других сословий, крестьяне, вышедшие из общины в соответствии с указом от 9 ноября 1906 года, владели своей землей в режиме собственности личной. Состоящая в личной собственности земля не могла быть свободно продана лицам вне общины, а также не могла быть заложена в банке для получения крупного долгосрочного кредита на покупку новых земель. Таким образом, столыпинская реформа воссоздала правовую изоляцию крестьянского сословия, на которое не распространялось право частной собственности на землю. Так как вышедшие из общины крестьяне не могли рассчитывать на долгосрочный кредит на покупку земель, сельскохозяйственные кооперативы распоряжались мелкими краткосрочными кредитами на покупку техники, семян или иного оборудования, а также содействовали распространению агрономических знаний.

Проведение столыпинской реформы в жизнь встретило обширное сопротивление как со стороны тех, кто непосредственно участвовал в ее реализации в регионах (представители местной власти в земствах и их сотрудники), так и со стороны более широких групп разной политической окраски. Причиной тому была установка реформы на ослабление сельской общины. Местные власти способствовали тому, чтобы экономическая поддержка, изначально направленная на вышедших из общины крестьян, была оказана всему крестьянскому населению. В этом смысле столыпинская реформа следовала общей тенденции крестьянских реформ царского правительства, когда за каждым законом, предоставлявшим крестьянам новые права, следовали постановления и законы, ему препятствовавшие или сокращавшие рамки его применения.

В результате столыпинская реформа вместо того, чтобы ослабить общину и способствовать развитию индивидуальных земледельцев, привела к популяризации аграрных знаний и технических нововведений среди всего крестьянского населения. Изменилась также роль, отводимая кредитным товариществам: вместо поддержки индивидуальных земледельцев кооперативы стали ориентироваться на более широкое крестьянское население.

Подробнее читайте:
Сафронова, А. Блеск и нищета российской кооперации. Как народ приучали к современности, 1860–1930 / Анна Сафронова; пер. с фр. А. Сафроновой. — М.: Новое литературное обозрение, 2025. — 448 с.: ил. (Серия Historia Rossica)