«Опоссум Шредингера. Смерть в мире животных»

Некоторые животные, например приматы и китообразные, порой подолгу не расстаются с телами умерших детенышей. Ученые не исключают, что они даже способны переживать горе. Означает ли это, что животные понимают, что такое смерть? И если понимают, похожи ли их представления о смерти на наши? В книге «Опоссум Шрёдингера. Смерть в мире животных» (издательство «Individuum»), переведенной на русский язык Дмитрием Лупичем, философ Сусана Монсо приходит к выводу, что представление о смерти у животных вырабатывается проще, чем принято думать, — а их взаимоотношения с ней весьма разнообразны. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным слонам, их реакции на смерть и рудиментарным погребальным ритуалам.

Глава 5. Слон, который собирал слоновую кость

Если вы, как и я, в детстве смотрели мультфильм «Король Лев», возможно, вы вспомните кладбища слонов — места, куда эти толстокожие предположительно уходят умирать, темные и мрачные; там порой скрываются стаи гиен и львы со шрамами на морде и злыми намерениями.

Жаль вас разочаровывать, но, увы, судя по всему, эти кладбища — не более чем миф. Хотя иногда действительно на небольших участках находили скопления костей, принадлежащих нескольким слонам, все же считается, что животные не приходили в такие места специально, чтобы протянуть ноги. Они оказывались там в периоды активной охоты или засухи, в результате которых гибло много слонов.

Однако, надо полагать, у слонов, по крайней мере африканских, действительно особые отношения со смертью. Как мы уже заметили, животные этого вида весьма склонны проявлять эмпатию и сострадание, если один из их сородичей мучается или если ему угрожает опасность. Это касается также случаев, когда слон умирает: мы видели в примере из предыдущей главы, как слониха Грейс пыталась помочь Элеанор в последние мгновения ее жизни, хотя они друг другу даже не были родными.

Интерес слонов к смерти проявляется далеко не только в сострадании. Из истории Элеанор мы узнали, что тела умерших слонов обычно много раз посещают как их родные, так и незнакомые особи. Однако в принципе это может быть связано с тем, что слоны, как правило, следуют одними и тем же маршрутами и могут находить трупы случайно. Дело может быть и в том, что трупы их привлекают просто потому, что являются новыми для них объектами.

Чтобы проверить эту гипотезу, Карен Маккоум, Люси Бейкер и Синтия Мосс провели эксперимент в национальном парке Амбосели в Кении. Слонам, живущим в естественной среде, представляли группы из трех предметов, чтобы изучить реакции животных и посмотреть, какие предметы их больше заинтересуют. Эксперимент имел три различных конфигурации в зависимости от представленных предметов. В рамках первой им представили череп слона, кусок слоновой кости и кусок дерева. Слоны проявили гораздо больший интерес к слоновой кости, чем к другим двум предметам, и больший интерес к черепу по сравнению с куском дерева. Вторая конфигурация включала череп слона, череп буйвола и череп носорога. Слоны вновь сильно заинтересовались черепом, принадлежащим их сородичу, и одинаково слабо — двумя другими черепами. Наконец им показали три слоновьих черепа, два из которых принадлежали матриархам из других семей, а третий — недавно умершей слонихе-матриарху из их семьи. Теперь испытуемых, по-видимому, одинаково заинтриговали все три предмета.

Результаты эксперимента показывают, что слоны посещают трупы своих сородичей не случайно. Судя по всему, черепа слонов интересуют их гораздо больше, чем другие природные объекты, и больше, чем черепа представителей других видов. При этом, похоже, они не различают черепа родственников и чужаков. В принципе, это может объясняться тем, что конкретную особь нельзя узнать только по черепу (хотя, учитывая сильное обоняние этих животных, для опознания конкретного слона им должно хватать и костей). Однако это также говорит о том, что трупы представителей их собственного вида у слонов просто вызывают больше интереса. Поэтому тело Элеанор так много раз посетили другие слоны, даже несмотря на то что она умерла недавно, а труп был свежим и явно узнаваемым.

Особенно примечательно, что кусок слоновой кости также возбудил любопытство слонов, хотя это принципиально более простой объект. Они не просто уделяли этому предмету больше внимания, но и трогали его ногами гораздо чаще, чем любой другой. За рамками описанного эксперимента случаи, когда слоны переносили бивни мертвых сородичей словно под воздействием какого-то навязчивого желания их собрать. Одна из причин, по которой их интересует слоновая кость, может состоять в том, что бивни являются отличительным признаком конкретной особи, который «переживает» ее смерть. Взаимодействуя между собой в коллективе, слоны часто трогают хоботами бивни друг друга. Так что не было бы ничего удивительного, если бы, столкнувшись с куском слоновой кости, они могли понять, что он принадлежал слону или даже тому или иному конкретному их сородичу.

Манипуляции слонов с мертвыми животными, кажется, нельзя объяснить простым любопытством. Было замечено, как слоны переносят мертвых детенышей на бивнях, несмотря на то что им явно тяжело. Также сообщалось о случаях, когда слоны вкладывали в пасть трупам пищу или пытались с ними спариваться, о ситуациях, в которых они присматривали за трупом, охраняя его от хищников или других слонов. Любопытнее же всего зафиксированная привычка слонов накрывать трупы землей и растительностью, осуществляя некую рудиментарную форму погребения. Здесь важно, что проявлений такой формы поведения по отношению к живым особям замечено не было.

Сложность реакций слонов на смерть делает их хорошими кандидатами на обладание понятием смерти. Как мы уже видели, вариативность и замысловатость форм поведения по отношению к трупам, вероятно, указывает на присутствие когнитивных реакций, которые свидетельствуют о наличии понятия смерти. Однако это не единственная причина считать, что слоны являются подходящими претендентами.

Чтобы это понять, нужно обсудить, как в природе может возникать понятие смерти. Формирование у животных этого понятия не происходит случайно, а является результатом взаимодействия трех основополагающих элементов — когниции, опыта и эмоций. Можно назвать их «Святой Троицей» понятия смерти. Давайте рассмотрим ее составляющие по отдельности.

Первый элемент «Святой Троицы» — когниция. Необходимо, чтобы животное могло проявлять не только стереотипные, но и когнитивные реакции на смерть. Когнитивные реакции указывают на обладание понятиями. Без способности владеть понятиями вообще понятие смерти, по логике, будет недоступно для любого животного. Кроме того, как мы выяснили в четвертой главе, для понимания смерти необходимо по меньшей мере осознавать необратимую нефункциональность, которая ее сопровождает. Далее мы увидим, что это не требует высокой когнитивной сложности, однако есть определенный уровень ментальных возможностей, которыми должно располагать животное, чтобы у него сформировалось хотя бы минимальное понятие смерти. Если животное просто не способно отрефлексировать нефункциональность и необратимость, оно никогда не сможет понять, что такое смерть.

Второй компонент — опыт. Как мы уже знаем, некоторые животные, например муравьи, рождаются с заранее запрограммированными стереотипными реакциями на смерть. Такие реакции наследуются генетически и не требуют обучения. Понятие смерти устроено иначе. Согласно предлагаемой мной концепции, понятие смерти никогда не бывает врожденным, но является результатом опыта прямого столкновения со смертью, которое ведет к приобретению знания.

Очевидно, люди составляют исключение, поскольку мы обладаем очень сложной системой коммуникации, с помощью которой мы можем объяснять и узнавать, что такое смерть, без прямого столкновения с ней. Так о смерти узнают большинство детей в наших обществах: для этого им необязательно видеть труп и самостоятельно усваивать понятие необратимой нефункциональности. Чаще они узнают о смерти через рассказы, фильмы, видеоигры и другие явления культуры, а также из разговоров с родителями, которые инициируют сами (например, когда спрашивают: «Что случилось с мамой Бэмби?» — и задают другие неудобные вопросы).

Будем считать, что, познавая смерть, животные не имеют такой коммуникативной поддержки. На самом деле мы еще многого не знаем о системах коммуникации у других видов, так что наука может когда-то признать это предположение устаревшим. Скажем, у некоторых китообразных коммуникация так сложна, что благодаря ей они, возможно, способны узнавать, что такое смерть. Однако достоверных сведений в этой области слишком мало, поэтому на всякий случай будем исходить из того, что животные не могут общаться на тему смерти. Отсюда следует, что у животного, которое не обладает непосредственным опытом смерти других особей, никогда не сформируется понятие смерти.

Третий член «Святой Троицы» — эмоции. В предыдущей главе было показано, что понятие смерти не связано с каким-то конкретным аффектом. Однако это не значит, что эмоции не участвуют в процессе познания смерти. Ничего не может быть дальше от истины. Чувства чрезвычайно важны, поскольку они участвуют в модуляции внимания. Недостаточно, чтобы животное имело опыт смерти, необходимо также, чтобы оно обращало внимание на этот опыт, дабы таким образом усвоить представление о нефункциональности и необратимости. Это особенно важно в случае необратимости, поскольку животные не могут мгновенно выяснить, что это такое, лишь бросив взгляд на труп. Понимание необратимости требует времени, и поэтому нужно, чтобы она вызывала у них интерес. Для этого требуется какой-то эмоциональный механизм, который выступит посредником и обеспечит такой интерес. Список подходящих для этого аффектов в принципе остается открытым: это могут быть любовь или скорбь, но также любопытство, замешательство, возбуждение, голод, страх и т. д.

«Святая Троица» является таковой, потому что когниция, опыт и эмоции обязательно должны присутствовать, чтобы у животных могло сформироваться понятие смерти. Причем эти три элемента взаимодействуют и влияют друг на друга таким образом, что высокий уровень развития одного из них может компенсировать относительно низкий уровень двух других. Так, например, особенно умные животные могли бы обойтись и без избыточного опыта смерти, чтобы познать ее, а животные с огромным опытом могли бы выработать минимальное понятие смерти, даже не будучи особенно умными. То же самое касается эмоций: случаи смерти, которые не вызывают большого интереса, все равно могут сформировать оптимальные условия для познания, если этот низкий интерес компенсируется высоким уровнем опыта и когниции. И наоборот: животные, которые, как Сегасира или Флинт, теряют кого-то, с кем были сильно связаны, могут иметь такую сильную мотивацию оставаться с трупом и уделять ему внимание, что, возможно, начнут познавать смерть даже по этому единственному опыту.

Слоны — подходящие кандидаты на обладание понятием смерти, потому что у них высоко развиты когниция, опыт и эмоции. Согласно распространенному представлению о слонах, эти животные обладают исключительными памятью и интеллектом. Соотношение размеров их мозга и тела сопоставимо с аналогичным соотношением у больших человекообразных обезьян. Слоны демонстрируют большое мастерство в использовании и изготовлении орудий, умении считать, они хорошо ориентируются на местности (речь не о спортивном ориентировании, а о том, что они хорошо понимают, где находятся в пространстве), узнают других особей и кооперируются, и это лишь часть списка их отличительных особенностей.

Следует полагать, что в природе у слонов широкие возможности познания смерти, поскольку эти животные живут очень долго — в среднем примерно семьдесят пять лет. Это, вкупе с их необыкновенной памятью, значительно увеличивает вероятность, что они накопят достаточно опыта для выработки понятия смерти.

Прибавим сюда и эмоциональный компонент. Слоны, как мы видели, способны проявлять эмпатию друг к другу, что может подталкивать их к тому, чтобы ухаживать за особями, которые умирают или уже мертвы. Кроме того, толстокожие следуют K-стратегии, а это — надеюсь, вы помните — значит, что они дают небольшое потомство и уделяют каждому детенышу много внимания. По продолжительности беременности слоны являются рекордсменами в царстве животных (двадцать два месяца), а новорожденные развиваются относительно медленно. Из-за этого каждый слоненок требует огромного вложения ресурсов и активного ухода, который еще и распределяется между разными самками в семейной группе. Если добавить к этому тот факт, что четверть детенышей не доживают до конца первого года, мы получим оптимальные условия для того, чтобы легко выработать понятие смерти. Поскольку слоны сильно связаны в эмоциональном плане со своим потомством, у них имеются мощные стимулы обращать внимание на случающиеся иногда несчастья.

Подробнее читайте:
Монсо, Сусана. Опоссум Шрёдингера. Смерть в мире животных / Сусана Монсо [пер. с исп. Дмитрия Лупича]. — М.: Individuum, 2023. — 224 с.: ил.