«Сила волчьей стаи»

Мемы с волками — главный источник сомнительной мудрости в интернете. Тем не менее эти животные, очень похожие на людей, могут нас кое-чему научить. В книге «Сила волчьей стаи. Реальные истории из жизни диких хищников» (издательство «Бомбора»), переведенной на русский язык Екатериной Таран, эксперт по волкам Элли Рэдингер рассказывает о жизни, привычках и повадках волков, которые, как и мы, соревнуются между собой, заботятся о близких, проявляют сострадание и тоскуют по дому. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным тому, что произошло в национальном парке Йеллоустон после возвращения волков и какую роль эти хищники играют в экосистеме.

Тайна здоровой экосистемы

Одним холодным осенним утром с восходом солнца я поехала в Долину волков. В Йеллоустоне началось самое красивое время года. Горные цепи Вайоминга и Монтаны взорвались золотыми красками осин и кроваво-красными кленами, вершины покрыл первый снег, поубавилось туристов.

За ночь спины бизонов покрывались инеем, в ясную погоду было хорошо видно, как в небе кружат белоголовые орланы. В горных районах у лосей начался период спаривания, медведи наедали запасы перед спячкой.

Для волков осень — тяжелое время: малыши еще не доросли до полноценных охотников, они скорее обуза для стаи. Животные, на которых волки охотятся, напротив, в этот период сильны и здоровы. У волчьей семьи много забот: надо прокормить потомство. Чем больше стая, тем сложнее эта задача, поэтому осенью, когда в больших семьях становится тесно, многие зрелые волки покидают родные края. Я остановилась на парковке и, несмотря на холод, открыла окно. У больших вапити продолжался брачный период. Хриплые звуки, которые они издают в это время, звучат одновременно как скрип двери и рев осла — это так странно слышать от столь импозантных созданий, что многие туристы, которые впервые сталкиваются с их криком, удивленно оглядываются, недоумевая, откуда может исходить этот непонятный шум. Гон — это еще и пора, когда олени максимально агрессивны, они даже нападают на машины, принимая их за врагов. Взрослые самцы благородного оленя испытывают длительный стресс, ведь им нужно и охранять своих дам, и противостоять конкурентам. В этом состоянии они не различают, кто именно их противник: волк, гризли или автомобиль. К концу долгого периода спаривания они зачастую так измотаны, что еле стоят на ногах.

В центре равнины наметилось какое-то движение: над одним местом летали птицы, вокруг бегали койоты. Ночью волки убили оленя, там осталась его туша. Теперь вороны, орланы и койоты боролись за останки. У них было не так много времени, пока медведь не прознает о добыче и не придет за своей долей. Я вышла из машины и установила аппаратуру. Даже если волки были где-то далеко, происходящее вокруг добычи всегда готовит много интересного и, кроме того, наглядно доказывает, что в природе ничего не пропадет.

В течение следующих часов у «обеденного стола» встретились шесть койотов, два белоголовых орлана, один беркут и один медведь гризли. Многочисленные вóроны и сороки довольствовались маленькими кусочками.

В Йеллоустоне живут 450 видов жуков, которые населяют трупы животных, более 50 из них непосредственно зависят от того мяса, которое добывают волки. Многие из них едят и других жуков — в каждой туше, подобно микрокосму, появляется целая община из хищников и их жертв.

Когда через несколько дней, недель и месяцев от тела не остается ничего, кроме костей, почва под ними содержит в себе на 100–600 процентов больше неорганического азота, фосфора и калия, чем окружающая среда. Здесь вырастет больше бактерий и грибов. Некоторые виды животных, например лоси, с удовольствием едят богатые фосфором грибы. Моча и помет этих травоядных затем становятся большим вкладом в плодородие земли.

Как мало мы знаем о взаимосвязях в природе. Только после многолетних наблюдений за волками, я поняла, что значение имеют не какие-то отдельные виды, мы все части единого целого.

Наша экосистема — тонкая, чувствительная сеть, в которой у каждого растения, каждого существа есть свое место, в том числе и у людей. Если мы выбросим что-то — паззл рассыплется.

Волки — важная часть этой экосистемы. Когда после семидесятилетнего отсутствия их вернули в национальный парк, изменилось все.

Возвращение волков в Йеллоустон смешало экологические карты и привнесло новые правила выживания для его обитателей. Возникли эффекты, которые каскадом развивались в структуре окружающей среды. Ученые назвали это явление «Экологией страха».

В первые два года волки сократили популяцию койотов в два раза. Своих маленьких родственников они восприняли как конкурентов и потому убивали их. Из-за этого выросло количество грызунов, мышей-полевок, сусликов, которые в свою очередь служат пищей для других хищников: лис, ястребов, сов, куниц и барсуков. В итоге популяция последних тоже увеличилась.

Медведи гризли быстро заметили пользу от возвращения волков: они следовали за волками и затем забирали убитую ими добычу. Почти каждая туша убитого волками животного через несколько часов переходит гризли. Так как волки заботятся о достаточном количестве мяса и в зимние месяцы, и весной, медведи стали раньше выходить из спячки. Когда медведи выводят в берлогах детенышей, они очень голодны, а красное мясо — невероятно богатый источник питательных веществ и энергии.

***

Некоторые изменения, произошедшие с животными, на которых охотятся волки, настолько удивительны, что с первого взгляда сложно увидеть взаимосвязь. Например, с тех пор, как волки вернулись в Йеллоустон, вилорогие антилопы стали устраивать места для рождения потомства рядом с волчьим логовом. «Это что, самоубийство?» — спросите вы. Как раз наоборот, это — пример невероятных способностей к адаптации и изобретательности диких животных. Детеныши антилоп — любимое сезонное блюдо койотов. Охота на взрослых особей даже для юрких, быстрых койотов слишком энергозатратна, поэтому они и убивают малышей, пока те не достигнут возраста, когда смогут хорошо бегать. Единственный шанс для антилоп уберечь своих детишек — спрятать их в кустах. Сегодня мы знаем, что районы с самой лучшей выживаемостью среди вилорогих антилоп расположены рядом с местами жительства волков. Волки редко охотятся на этих парнокопытных: антилопы слишком резвые для серых охотников. Койоты же боятся волков, как чумы. Так что умные травоядные нашли самое надежное место для своего потомства рядом с волками. Удивительно!

Влияние волков на животных в Йеллоустоне бесспорно. Неоднозначным, по мнению ученых, остается их воздействие на ландшафт и деревья. Одна из таких непростых тем актуальна уже несколько десятилетий — состояние ив и тополей в северной части парка. Молодые деревья и кустарники, растущие по берегам реки, — излюбленная пища вапити. До возвращения волков, парнокопытные так активно поедали весной молодую растительность, что большинство растущих вдоль реки ив были не выше метра: олени просто не оставляли деревьям шансов. Если нет высоких кустов и деревьев, значит нет и тени, которая защищает от солнца как рыб, так и птиц.

Когда волков переселили в Йеллоустон, сытая и довольная жизнь парнокопытных закончилась. Волки не только сократили их популяцию, но еще и повлияли на их пищевые привычки: теперь олени держались подальше от реки и чаще проводили время на открытой местности, где могли издалека заметить приближающегося врага. Благодаря этому деревья подросли и стали давать достаточно тени и для птиц, и для охлаждения воды. Сначала в реку вернулась форель, а в конце концов и бобры. Таков был «эффект волков», по крайней мере, в теории. Как здорово звучит: волки спасли деревья, бобров и рыб. Ура! Дайте нам волков, и мы сделаем нашу планету снова здоровой! Может правдива поговорка, которая гласит «Где волки охотятся, там лес растет»? К сожалению, все не так позитивно: экосистема устроена значительно сложнее.

Опубликованное в 2010 году исследование опровергает нашу гипотезу о волках как о благородных спасителях. Его данные говорят о том, что олени не настолько боятся этих хищников, чтобы надолго отказаться от своих пищевых предпочтений. Волкам сложно убивать взрослых оленей: они значительно крупнее охотников, кроме того, их рога очень опасны. К тому же, олени для защиты сбиваются в стадо: группа гораздо раньше заметит приближающегося волка, чем одинокий олень.

Но почему же тогда ландшафт в Йеллоустоне изменился?

***

Теперь на арену выходят бобры, они играют ключевую роль в разрастании ив. Деревья нужны бобрам для строительства хаток и плотин, которые задерживают воду, необходимую для роста ив. До прихода волков, олени съели так много ив, что бобры просто исчезли, и в парке не осталось крупных грызунов. Без волков и бобров экосистема изменилась настолько, что ее восстановление считалось практически невозможным.

Важное значение в этих переменах играло не столько поведение оленей, сколько их огромное количество. За снижение их популяции, однако, оказались ответственны не только волки, свою роль сыграли многие другие факторы, например, изменения климата и многолетняя засуха, от которой страдала эта территория. Помимо прочего, гризли, которые не могли найти для себя достаточно другой пищи, убивали множество оленят. Еще одна из причин — охота, которая велась на оленей на границах парка и унесла жизни тысяч вапити.

***

Ученые до сих спорят, кто из участников этой истории оказал больше влияния на экосистему: звери, находящиеся в начале или в конце пищевой цепи. Чтобы понять природу во всей ее полноте, нужно внимательно изучить даже мельчайших из ее созданий. Влияние некоторых существ на экосистему до сих пор недооценено. И пока ученые продолжают дискуссии о том, чьи пищевые привычки больше изменили ландшафт в Йеллоустоне — оленей или бизонов — в последние несколько лет парк заселили полчища саранчи, которая сжирает вдвое больше травы, чем все травоядные вместе взятые. Но это никто не принимает всерьез.

Тем не менее, в науке закрепился тезис: состояние природы скорее регулируется сверху вниз, чем наоборот. Возвращение волков в Йеллоустон подтверждает, что крупные хищники оказывают значимый эффект на структуру и функции природных систем и могут изменить экосистему в целом. С тех пор, как волки наконец вернулись на свою родину, впервые за 70 лет в парке полностью восстановился весь спектр хищников: медведи гризли, бурые медведи, пумы, койоты и волки. Перемены в Йеллоустоне хорошо заметны, но этот процесс еще долго не завершится.

Нам остается только ждать и наблюдать за тем, как будет происходить адаптация экосистемы в следующие десятилетия. Здесь бесполезно пытаться что-то предсказывать: это невозможно, ведь слишком многие факторы нам еще неизвестны. И если экосистема легко поддается изменениям в короткие сроки, то план природы — забота о долгосрочной стабильности. Изменения климата (холодная зима и засушливое лето), лесные пожары, болезни волков и животных, на которых они охотятся, — все это имеет значение. Волки как невероятно адаптивные хищники, способные очень быстро приспособиться к изменениям окружающей среды, не просто влияют на экосистему, они могут ее стабилизировать. Но на это нужно время.

Мы, как всегда, ожидаем слишком многого, здесь и сейчас. Нам кажется, если вернуть в экосистему недостающих животных, то через пару лет все пойдет как по маслу. Мы не берем в расчет неудачи, непредвиденные события, а природа тем временем нарушает все наши прекрасные планы. Как бы нам ни хотелось, для экологических проблем нет простых решений и ответов.

Делают ли волки экосистему более здоровой? Да, определенно, но этого недостаточно. Волки не могут за несколько десятилетий спасти то, что люди в огромных масштабах разрушали тысячелетиями. Сохранять экосистему гораздо легче, чем пытаться ее «ремонтировать», особенно когда ее важные части безвозвратно утеряны. Для этого необходимо колоссальное переосмысление нашей жизни и, пожалуй, чудо.

Чудо может случиться с каждым, кто смотрит на природу открытыми глазами. Как и многие любители волков, я долгое время концентрировалась именно на них, не замечая других удивительных животных. Пока я часами ждала волков, мимо меня проходили огромные стада бизонов, лисы охотились на мышей, луговые собачки смело выглядывали из своих норок и, встречаясь со мной взглядом, издавали резкий предупреждающий свист. Я наблюдала за маленькими лосями, которые на тонких ножках неуклюже ковыляли за мамами, видела карабкающихся на дерево куниц и следила за удивительно большим бобром, который тащил пару веток в свою хатку. Йеллоустон невероятно богат животными, не говоря уже о прекрасных природных феноменах, которые здесь встречаются: горячие источники, гейзеры, завораживающий Млечный путь по ночам. Все это не дало мне забыть волков, но помогло понять следующее: благодаря долгим ожиданиям волков, я открыла для себя природу. Волки научили меня обращать внимание на детали, а значит и замечать других животных и растения. Наблюдения за тем, как все в природе живет в соответствии, в согласии и без какого-либо вмешательства человека, сделали меня спокойной и счастливой.

Мы, люди, не имеем особого значения для этой планеты. Тем не менее, мы — ее часть и должны относиться к ней так, словно она самое важное, что у нас есть. Если мы продолжим жить как раньше, то уничтожим не только климат и природные ресурсы, но и самих себя. Исчезновение людей не станет для природы катастрофой, в ней просто появится место для чего-то нового. Она откроет новую страницу в Книге Жизни. Волки, которые тоже являются живой частью работоспособной экосистемы, являются для нас напоминанием, что мы не только делим с ними жизненное пространство — у нас одно будущее.

Подробнее читайте:
Рэдингер Х. Элли. Сила волчьей стаи. Реальные истории из жизни диких хищников / Элли Х. Рэдингер; перевод с немецкого Екатерины Таран — Москва: Бомбора, 2023. — 272 с.