Как наш редактор побывал на индийской свалке и смотрел на редких марабу
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
Поиски интересных птиц порой заводят в неожиданные места. Например, я много часов провел на очистных сооружениях по соседству с родным городом, высматривая в подзорную трубу разнообразных уток, куликов и других околоводных пернатых. Ради возможности понаблюдать за птицами приходилось мириться со сногсшибательным запахом сточных вод. А на Кубе мы с товарищем однажды заночевали на кладбище, чтобы рано утром увидеть пальмовых воронов (Corvus palmarum), которые живут только на этом острове и на соседнем Гаити.
А пару месяцев назад, отправившись за одной очень редкой птицей, я оказался на ожившей картине Босха. Но обо всем по порядку.
В конце минувшей зимы я провел три недели отпуска, наблюдая за птицами в штатах Ассам и Аруначал-Прадеш на северо-востоке Индии. Компанию мне составили несколько орнитологов и фотографов дикой природы из России — а также местный гид. Сразу оговорюсь: нашей целью были не научные изыскания, а наблюдения за пернатыми и прочей живностью ради собственного удовольствия. Поэтому, как бы ни хотелось мне называть эту поездку экспедицией, делать так я не буду.
Наше путешествие началось со столицы Ассама — города Гувахати. Это типичный южноазиатский мегаполис: шумный, пыльный и быстро растущий, с хаотичной застройкой и вечным ремонтом на дорогах. Впрочем, даже здесь, прямо в замусоренном дворе отеля, можно встретить несколько экзотических видов птиц. А в окрестностях города есть места, где пернатых еще больше. Немного отдохнув после перелета из Дели, мы отправились в одно из них — на городскую свалку.
Наверняка вы сейчас подумали, что тащиться через половину Евразии ради визита на помойку — сомнительная затея. Конечно, на свалках по всему миру можно встретить ворон, чаек и прочих птиц, которые собираются здесь, чтобы поживиться отбросами, но это, как правило, обычные виды, которые особенного интереса не представляют. Однако свалка Гувахати — исключение. Здесь можно увидеть индийских марабу (Leptoptilos dubius) — огромных аистов ростом до полутора метров и с размахом крыльев до двух с половиной метров. Они приходятся близкими родственниками африканским марабу (L. crumeniferus), которые широко распространены к югу от Сахары, но отличаются от них деталями окраски. А еще индийские марабу, в отличие от африканских кузенов, очень редки.
Так было не всегда. В прошлом на обширной территории от Северной Индии до Юго-Восточной Азии жили сотни тысяч индийских марабу. Они гнездились большими колониями на деревьях около рек и озер, часто по соседству с другими аистами и пеликанами. А с окончанием сезона размножения сотни тысяч пернатых гигантов разлетались по заболоченным и сухим равнинам, морским побережьям и мангровым лесам, где проводили время в поисках падали, рыбы и мелких позвоночных. Развитие человеческой цивилизации долгое время не приносило индийским марабу большого урона — и даже шло им на пользу. Аисты часто охотились на обширных рисовых полях и собирали мусор на улицах больших городов. В Калькутте XIX века марабу было так много, что их даже поместили на герб города. Обычно они сидели на крышах домов в ожидании съедобных отходов или бродили по рыбным и мясным рынкам, подбирая объедки.
Однако с середины XX века индийские марабу начали стремительно вымирать. К нашему времени от некогда многочисленной популяции осталось лишь 800-1200 взрослых особей. Ареал вида тоже резко сократился: эти птицы перестали гнездиться в Мьянме, Бангладеш, Лаосе и Таиланде. Сохранившиеся колонии индийских марабу можно пересчитать по пальцам: они расположены в индийских штатах Ассам и Бихар, в Камбодже и, возможно, Вьетнаме. Международный союз охраны природы относит этот вид к числу находящихся под угрозой исчезновения (Endangered). По мнению орнитологов, численность марабу сократилась из-за сочетания нескольких причин: вырубки деревьев, на которых они вили гнезда; разрушения водно-болотных угодий, где они могли искать пищу; чрезмерного использования пестицидов и из-за охоты ради нужд народной медицины (считается, что мясо марабу спасает от змеиных укусов и лечит от проказы).
В отличие от некоторых других редких животных, таких как тигры или азиатские слоны, индийские марабу не пользуются большой популярностью, скорее всего, из-за своеобразного внешнего вида и склонности поедать падаль. Поэтому последние колонии марабу до недавнего времени почти не были защищены. Но ситуация постепенно меняется. Например, на северо-востоке Индии местные жители, вдохновленные орнитологами, теперь стараются охранять марабу. Они перестали вырубать деревья, на которых те гнездятся и даже спасают выпавших из гнезда птенцов.
Впрочем, пока индийские марабу остаются очень редкими. Это обстоятельство, в сочетании с крупными размерами и запоминающимся внешним видом, делает их желанной целью для орнитологов-любителей — таких как я. Но добраться до гнездовых колоний марабу тяжело, а искать последних выживших особей по всему северо-востоку Индии сродни поиску иголки в стоге сена. И здесь мы возвращаемся на свалку Гувахати. Здесь индийских марабу можно встретить практически гарантированно — по крайней мере вне сезона размножения, который длится с октября по февраль.
На свалке собираются сотни этих птиц. Как легко догадаться, пернатых мусорщиков привлекают сюда тонны съедобных отбросов. Вместо того, чтобы тратить энергию на долгие поиски падали или рыбы, марабу могут просто ждать, когда грузовики привезут свежую порцию мусора. Поедание отходов в целом не вредит здоровью гигантских аистов, которые благодаря привычке поедать мертвечину обзавелись крепкими желудками. Впрочем, глотать пластик им все же не полезно — а около 20 лет назад несколько птиц со свалки Гувахати погибли, отравившись разбросанными здесь пестицидами.
Неудивительно, что орнитологи-любители во время путешествий по Ассаму обязательно посещают свалку Гувахати. Мы поехали туда на двух микроавтобусах. После недолгих петляний сначала по городским улицам, а потом по окрестностям свалки, где на подозрительных заросших прудах цапли умудряются находить и ловить рыбу, наша компания оказалась на месте. Догадаться о том, что мы на месте, можно было уже по проникающему в машину запаху, который наводил на мысли о магазине дорогих сыров.
Выбравшись наружу с биноклем и фотоаппаратом, я увидел перед собой три мусорные горы, склоны которых были усеяны многочисленными живыми существами, точь-в-точь как на какой-нибудь картине Иеронима Босха. Люди рылись в отбросах в поисках пластиковых бутылок и другого перерабатываемого мусора — его можно сдать за вознаграждение. Некоторые из них были вооружены устрашающими крюками для разгребания куч отходов. Тощие коровы задумчиво жевали куски мусора (что за жуткая пародия на рекламу шоколада «Milka»!). Среди людей и животных затесались несколько экскаваторов, разравнивающих поверхность рукотворных гор.
Но больше всего здесь было птиц. Сотни черных коршунов (Milvus migrans) в небе и на проводах, восточные египетские цапли (Bubulcus (ibis) coromandus) и домовые вороны (Corvus splendens) на кучах отбросов.
А сверху за этим садом земных наслаждений наблюдали несколько сотен индийских марабу, расположившихся на гребнях мусорных гор. Их скорбные фигуры были заметны издалека. Впервые взглянув на марабу сквозь окуляры бинокля, я сначала восхитился причудливым видом этих пернатых. Лысые головы и шеи (они позволяют поедать падаль и не запачкать оперение), крошечные глаза, огромные клювы и оранжевые морщинистые наросты на загривке придают им гротескный вид. Скорее всего, глядя на фотографии марабу в этом блоге, вы сочтете их уродливыми. Но мне показалось, что им все-таки присуща некая странная красота.
А еще марабу в какой-то момент напомнили мне птерозавров с палеонтологических реконструкций и из документальных сериалов про доисторическую жизнь. Впрочем, я быстро поправил себя: это не марабу похожи на птерозавров, а птерозавров срисовывали с марабу. Дело в том, что, по мнению палеонтологов, по крайней мере некоторые виды этих крылатых ящеров вели себя подобно гигантским аистам. Предполагается, что они кормились, медленно прогуливаясь по земле и склевывая падаль и зазевавшихся позвоночных.
Мы понаблюдали за индийскими марабу на вершинах мусорных гор, а потом прошли по тропе у их подножия и вышли к очередному заросшему пруду. Здесь несколько аистов спустились к воде, так что их можно было сфотографировать вблизи и на приятном зеленом фоне. Но вскоре птицы забеспокоились и начали одна за другой слетать с пруда и подниматься к сидящим наверху сородичам. После этого и мы вернулись к выходу со свалки, полюбовались марабу еще немного и отправились в отель.
Наше путешествия только начиналось. В следующие недели нашу команду ждали Восточные Гималаи, знаменитый национальный парк Казиранга и очень много разных птиц. Но свалка Гувахати и ее обитатели так нас поразили, что в последний день перед отлетом из Индии мы решили посетить ее еще раз. Местный пейзаж за это время немного изменился: тропинку к пруду заставили мешками с перерабатываемым мусором, а людей на склонах стало только больше. Однако индийские марабу все так же наблюдали за суетой других живых существ с вершин мусорных гор. Видеть этих удивительных птиц не в естественной среде обитания, а в изуродованной людьми местности было немного грустно. Но я радовался, что хотя бы здесь они могут чувствовать себя в относительной безопасности.