Среда, товарищи! Смотрим на безголосую лягушку из Танзании

Если вас попросят сказать, какие звуки издают лягушки, вы, скорее всего, не задумываясь, ответите, что они квакают. И вспомните при этом оглушающие брачные песни самцов озерных лягушек (Pelophylax ridibundus).

Но репертуар бесхвостых амфибий намного богаче. Среди примерно семи с половиной тысяч видов лягушек, жаб и их сородичей есть виды, которые ревут как быки, хрюкают как поросята, свистят как птицы и скрипят как сверчки. А еще пищат, вздыхают и кряхтят. Некоторые лягушки производят совершенно неожиданные звуковые сигналы. Например, брачные крики самцов синеногих литорий (Ranoidea moorei) из Западной Австралии напоминают шум набирающего скорость мотоцикла (послушайте их на видео ниже!). Неудивительно, что австралийцы называют эту лягушку «motorbike frog» — «лягушка-мотоцикл».

Звуковая коммуникация очень важна для лягушек. С помощью криков, песен и других сигналов они привлекают партнеров и отгоняют конкурентов с занятой территории. Тем не менее, среди бесхвостых амфибий есть и безголосые виды. Некоторые из них издают только очень тихие звуки, например, при стрессе, а другие совершенно немы. Таким лягушкам приходится придумывать альтернативные способы общения.

Например, у новозеландских лейопельм (Leiopelmatidae), самых примитивных ныне живущих лягушек, нет голосовых мешков и гортани. Брачные песни эти амфибии не исполняют (хотя способны издавать тихое чириканье, если их потревожить), предпочитая вместо этого общаться с помощью фекалий. Нет, лейопельмы вовсе не бросаются ими друг в друга. Они всего лишь маркируют ими свои территории, чтобы с помощью запаха привлечь партнеров и отогнать конкурентов. Не исключено, что в помете этих лягушек в химическом виде закодирована информация об их поле, размерах и готовности к размножению.

Возможно, у предков лейопельм (и родственных им североамериканских хвостатых лягушек (Ascaphidae)) никогда не было голосового аппарата. Однако другие безголосые лягушки, без сомнений, раньше умели петь, но в процессе эволюции по тем или иным причинам разучились. Например, некоторые бесхвостые амфибии потеряли голос из-за того, что живут около горных рек и ручьев. Шум бегущей воды заглушает все, и лягушки почти не слышат брачных и территориальных криков друг друга. Некоторые из них решают эту проблему, дополняя звуковые сигналы визуальными, например, размахивая лапками или покачивая головой. Например, на видео ниже можно увидеть демонстрации крохотниц (Micrixalus), эндемиков Западных Гат.

Другие, включая Odorrana tormota с горного хребта Хуаншань в Восточном Китае переходят на ультразвуковое пение, которое легче услышать на фоне низкочастотного шума.

Но более крупные лягушки не могут производить ультразвук из-за физиологических ограничений. Им приходится полностью отказываться от голосовой коммуникации и переходить на визуальную. Именно это произошло с лягушками-лесолюбами из родов Megaelosia и Phantasmarana, которые живут в атлантических леса и горных саваннах на юго-востоке Бразилии. Вместо того, чтобы петь, они беззвучно раздувают голосовые мешки. Некоторые лягушки из рода Limnonectes, обитающие в Восточной и Юго-Восточной Азии, вероятно, тоже никогда не поют из-за жизни у горных потоков.

Впрочем, зоологи не всегда могут точно сказать, почему тот или иной вид лягушек разучился петь. Так, пятнистые древолазы (Dendrobates tinctorius), распространенные в северной части Южной Америки, не издают рекламных брачных сигналов, хотя не живут около шумных потоков воды (однако самцы могут производить тихие звуки перед спариванием). Можно было бы предположить, что они опасаются петь, потому что боятся привлечь внимание хищников — но эти лягушки хорошо защищены от врагов ядом и предупреждающей о нем окраской. Возможно, причина в том, что пятнистые древолазы ведут древесный образ жизни и часто концентрируются на участках леса, где недавно образовался просвет из-за упавшего дерева. Таким образом, самцам и самкам просто найти друг друга, так что необходимости в дополнительной звуковой рекламе у них нет. Для сравнения, самцам других видов древолазов, которые живут в густом лесу, приходится громко петь, чтобы привлечь внимание потенциальных партнерш.

В Африке тоже есть безголосые лягушки. В лесах Танзании, Мозамбика и Малави живет семь видов из рода тростнянок (Hyperolius), которые разучились петь: H. burgessi, H. davenporti, H. minutissimus, H. ruvuensis, H. spinigularis, H. tanneri, H. ukwiva. Эта группа представляет меньше половины процента от общего разнообразия рода, который включает более 140 разнообразных и громкоголосых видов. Помимо немоты, семь этих видов похожи друг на друга мелкими размерами, достигающими всего нескольких сантиметров в длину, скромной зеленовато-бурой расцветкой и наличием мелких шипиков на поверхности горла самцов.

Изучать безголосых тростнянок непросто, поскольку они очень малы, ведут себя тихо и, как правило, живут в труднодоступных горных лесах. Лишь вид H. ruvuensis освоил влажные тропические леса на морском побережье Танзании. Впрочем, трудности не останавливают герпетологов. Они отмечают, что большинство безголосых тростнянок имеют маленькие ареалы, ограниченные несколькими вершинами или частями хребтов. Это значит, что в горах Восточной Африки, скорее всего, скрывается по крайней мере несколько неизвестных науке немых лягушек.

Один из таких видов удалось обнаружить команде зоологов под руководством Люсинды Лоусон (Lucinda Lawson) из Университете Цинциннати. В 2019 году исследователи отправились в экспедицию на горных хребет Укагуру, где надеялись найти эндемичную жабу Churamiti maridadi. Этот вид попадался на глаза ученым всего четырежды — и некоторые специалисты полагают, будто он уже вымер. Найти исчезающую амфибию Лоусон и ее соавторам не удалось. Однако во время ее поисков они встретили в болоте на границе леса безголосых тростнянок, которые отличались необычной для данной группы золотистой окраской. Генетический и морфологический анализ подтвердил, что это представители неизвестного для науки вида, который получил название Hyperolius ukaguruensis.

Ученые пока не знают, почему безголосые тростнянки разучились петь. Однако они предполагают, что из-за отсутствия брачных песен этим лягушкам непросто найти партнеров на краях ареала, поэтому они плохо расселяются и живут на ограниченных участках лесов. Как именно самцы H. ukaguruensis и родственных видов ищут пару пока неясно. Скорее всего, определенную роль в этом играет видоспецифичный узор из шипиков на их горле. Возможно, самка, дотрагиваясь до шипов на горле самца, определяет, к какому виду он принадлежит (впрочем, ареалы разных видов безголосых тростнянок почти не пересекаются) и получает информацию о его физическом состоянии.

По словам Лоусон и ее соавторов, лягушки H. ukaguruensis обычны на хребте Укагуру. Однако ограниченный ареал делает этих амфибий уязвимыми к изменениям климата, разрушению среды обитания и вспышкам инфекций. Это же верно и для других видов безголосых тростнянок. Первооткрыватели нового вида призывают уже сейчас задуматься о мерах по сохранению нового вида и его родственников. Но для вида H. ruvuensis может быть уже слишком поздно: в последний раз его представителей видели больше 20 лет назад.

Напоследок заметим, что некоторые считавшиеся немыми амфибии в конце концов все-таки подают голос. Именно это произошло с южноамериканской жабой Rhinella festae, родственницей печально известной жабы-ага (R. marina). Больше ста лет зоологи были уверены, что представители этого вида не издают никаких звуков. Но в прошлом году ученые выяснили, что самцы R. festae все-таки поют. Их голос напоминает тихий стрекот кузнечика.