«Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи»

Ученые нередко дают только что открытым видам животных и растений имена тех, кого хотят прославить или опорочить. Таким образом ученые решают личные разногласия, признаются в любви и чтят память малоизвестных ученых, путешественников и любимых музыкантов. В книге «Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи» (издательство «Альпина нон-фикшн»), изданной в переводе Константина Рыбакова, канадский биолог Стивен Хёрд рассказывает, почему возникла такая практика и как появились паук Дэвида Боуи, муха Бейонсе и медуза Фрэнка Заппы. N + 1 предлагает своим читателям познакомиться с отрывком, посвященным истории названия улитки Spurlingia excellens в честь сборщика раковин Уильяма Сперлинга.

Сперлингия: улитка для безвестных

В жарких сухих редколесьях Северного Квинсленда в Австралии живет маленькая, коричневатая, мало кому известная и (для большинства людей) ничем не примечательная сухопутная улитка Spurlingia excellens. Это один из десятка австралийских видов, которые в 1933 году отнесли к роду Spurlingia. Ни одно другое научное название не имеет общего корня со словом Spurlingia. Было бы весьма удивительно, если бы это слово было как-то связано с морфологией улитки, потому что такие названия, как правило, повторяются снова и снова (названия, наверное, тысяч видов образованы, например, от слова rubra, что по-латыни значит «красный»). Но слово Spurlingia не имеет ничего общего с морфологией. Да и в ее языке (по-латыни lingua) ничего особенного нет. На самом деле «сперлингия» — это очередное название, данное в честь человека, как вы уже, без сомнения, догадались,раз оно включено в эту книгу. Кто такой Сперлинг и что может это уникальное название рассказать о науке и о людях, которые придумывают названия видам?

Названием «сперлингия» мы обязаны Тому Айрдейлу (1880–1972). Айрдейл с самого детства увлекался естествознанием и был страстным любителем птиц, но университетского образования не получил. В юности Том отличался слабым здоровьем, у него даже подозревали туберкулез, и в возрасте 21 года он покинул семью и родную Англию и отправился в Новую Зеландию в поисках более благоприятного климата. Возможно, климат сделал свое дело или просто помогла смена обстановки, но силы к нему вернулись. Он устроился работать клерком, а в свободное время бродил по округе и изучал естественную историю Новой Зеландии. Друзья, сопровождавшие его в этих походах, заинтересовали его улитками (влияние сверстников не всегда бывает пагубным). Через шесть лет работа в новозеландской компании, видимо, совсем ему наскучила, потому что в 1908 году он присоединился к экспедиции на Кермадек — субтропический архипелаг, расположенный в 1000 километрах к северо-востоку от Новой Зеландии. Айрдейл провел там 10 месяцев: изучал птиц (а также охотился на них ради еды) и собирал улиток. Так закончилась его деловая карьера и началась, несмотря на отсутствие университетского диплома, новая жизнь в качестве ученого.

Следующие два десятилетия Айрдейл мотался по всему миру и в конце концов обосновался в Сиднее, где устроился помощником в отделе моллюсков в Австралийском музее. Вскоре он стал конхологом музея (главным хранителем коллекции улиток и других моллюсков) и провел там 20 лет за сбором, изучением и описанием моллюсков и птиц Австралазии. Он писал так много, что для экономии времени не ставил точки над i и не перечеркивал t. За свою карьеру он опубликовал больше 400 работ и дал названия примерно 2600 видам и родам, включая Spurlingia. Учитывая такую продуктивность его научной деятельности, нет ничего удивительного в том, что в честь Айрдейла названа целая коллекция видов — десятки моллюсков и немалое число птиц носят видовые названия вроде iredalei. Среди птиц, например, есть австралийская шипоклювка Айрдейла (Acanthiza iredalei), пернатый аналог сперлингии — мелкая бурая птичка, интересная только самым увлеченным любителям птиц. И все же это название по-своему почетно.

В названии сперлингии Айрдейл решил почтить память всеми забытого сборщика раковин и других образцов, которого звали Уильям Сперлинг. Неприметная улитка, названная в честь скромного сборщика, — звучит скучно, но на самом деле история Сперлинга совсем не такая. В ней есть чему поучиться.

Уильям Сперлинг был косвенно связан с великим орнитологом викторианской эпохи Джоном Гулдом, который оставил заметный след в истории XIX века. Гулд до сих пор широко известен (по крайней мере, среди биологов) по двум причинам. Во-первых, он выпустил серию блестящих монографий о птицах, например «Птицы Австралии», «Птицы Великобритании», «Птицы Европы» и «Птицы Папуа — Новой Гвинеи». Во-вторых, именно Гулд как куратор музея Лондонского зоологического общества получил коллекции птиц, собранные Дарвином во время путешествия на корабле «Бигль», и определил многие виды. Среди них были и знаменитые вьюрки с Галапагосских островов, которых мы сегодня называем дарвиновыми вьюрками. Именно Гулд, а не Дарвин понял, что эти птицы были близкородственными, несмотря на явные различия в форме клюва, кормовом поведении и других признаках. Дарвин считал все эти образцы смесью из черных дроздов, вьюрков и других птиц, а истинное значение их сходства и различия он осознал лишь много позже, после того как их определил Джон Гулд. В итоге они не упоминались в самом труде Дарвина «О происхождении видов», зато впоследствии стали каноническим примером способности естественного отбора влиять на облик живых существ и формировать биоразнообразие. Кстати, наглядным доказательством ненадежности обиходных названий может служить тот факт, что дарвиновы (а вернее, галапагосские) вьюрки на самом деле не вьюрки. По данным Международного орнитологического конгресса, их теперь относят к семейству танагровых.

Помимо вьюрков Дарвина, Гулд получал образцы для изучения от коллекционеров со всего мира. Среди них был и Фредерик Стрейндж, который родился в Англии и собирал образцы флоры и фауны в Австралии. Его жизнь, напротив, известна лишь по отрывочным сведениям. В одной его краткой биографии безапелляционно утверждается, что он был полуграмотным и не умел распоряжаться деньгами, — очередное напоминание о том, что нам не дано выбирать, за что нас будут помнить потомки. Несомненно, он был выдающимся коллекционером и натуралистом. Стрейндж добыл первые экземпляры северного лирохвоста Альберта (Menura alberti) — птицы размером с фазана, ведущей настолько скрытный образ жизни, что европейцы обнаружили ее лишь через 40 лет после того, как начались исследования Восточной Австралии (название новому виду лирохвоста дал французский орнитолог Шарль-Люсьен Бонапарт; сама птица не имеет никакого отношения к принцу Альберту, супругу английской королевы Виктории, и название говорит лишь о политических предпочтениях автора). Среди птиц и млекопитающих по коллекционным образцам Стрейнджа были также описаны: птицы — черная сипуха, мраморный лягушкорот, мангровый медосос; летучая мышь — черно-серый выростогуб; грызун — малая прутогнездная крыса — и многие другие. Еще активнее он собирал насекомых и особенно моллюсков, хотя образцы этих менее эффектных животных, скорее всего, продавались и использовались для определения и описания без конкретного указания его вклада как коллекционера. И тем не менее довольно много видов улиток сегодня носят название strangei.

В августе 1854 года Стрейндж купил парусник (50-тонный кетч, который он назвал «Предвидение») и через месяц отплыл с командой из девяти человек в экспедицию вдоль северо-восточного побережья Австралии на три-четыре месяца. Первая остановка была сделана на острове Кертис, недалеко от нынешнего Гладстона, вторая — 14 октября на острове Миддл-Перси к югу от Маккая. Там они собирались пополнить запасы воды, а также собрать образцы для коллекции. Стрейндж высадился на берег Миддл-Перси вместе с ботаником экспедиции Уолтером Хиллом, австралийцем по имени Делиапи и тремя помощниками: Генри Гиттингсом, Ричардом Спинксом и Уильямом Сперлингом. Точные сведения о роли Сперлинга в сборе образцов отсутствуют, он был указан как «помощник», но это понятие очень растяжимое. Независимо от того, собирал ли Сперлинг образцы, он явно присоединился к команде, которая сошла на берег именно с этой целью.

Визит на Миддл-Перси окончился трагически. Участники экспедиции встретили коренных австралийцев и попытались с ними торговать. Позже они жаловались, что местные жители их не поняли (возможно, коренным жителям хватило наглости говорить на родном языке, а не английском, как подобает добрым подданным Ее Величества). Ботаник Хилл оставил группу, чтобы осмотреть высокогорье, а когда вернулся вечером, то нашел Сперлинга мертвым, с перерезанным горлом, в мангровых зарослях. Гиттингс, Спинкс и Стрейндж пропали без вести и предположительно также были убиты (Делиапи позже сообщил, что видел, как местные мужчины нападали на Стрейнджа с копьями). Стрейнджу, старшему члену команды, было 35 лет. Гиттингсу всего 20, да и Спинкс и Сперлинг, вероятно, были ненамного старше.

Мы никогда не узнаем, за что убили четырех собирателей образцов, но предыдущие европейские гости в этих местах вели себя далеко не лучшим образом. Разумеется, британские исследователи и поселенцы хорошо известны жестоким обращением с коренными австралийцами. Чтобы лучше понять положение дел на острове, следует добавить, что за семь лет до описываемых событий у Миддл-Перси бросил якорь исследовательский корабль Королевского флота Великобритании «Гремучая змея», совершавший плавание с целью исследования северо-восточной Австралии и Новой Гвинеи. Джон Макгилливрей служил там корабельным ботаником, а Томас Генри Гексли — помощником корабельного хирурга и исследователем морской фауны (Гексли позже прозвали «бульдогом Дарвина» за то, что он яростно защищал эволюционную теорию Дарвина и его самого от нападок противников). Остановка у Миддл-Перси нужна была, чтобы провести текущий ремонт судна, и команда вместе с учеными-натуралистами сошла на берег. Местные жители им не встретились, но Макгилливрей описывал колодцы и очаги, которыми те явно недавно пользовались. Что касается членов команды корабля, то их визит не прошел бесследно. Из-за них начался пожар, который бушевал несколько дней и превратил почти весь остров в пепелище.

Учитывая эти события, вполне логично предположить, что местные жители при встрече со Стрейнджем и его командой не ждали от них ничего хорошего. Тем не менее в следующем году колониальные власти послали корабль «Факел» на поиски виновных или хотя бы козлов отпущения. Члены команды «Факела» допросили нескольких местных жителей с Миддл-Перси, и в результате был составлен совершенно неправдоподобный отчет о предполагаемых убийствах. (Среди прочего капитан «Факела» утверждал, что туземцы признались, что съели тело одного из своих соотечественников после того, как его застрелил Стрейндж, а затем спрятали кости на острове. Такое обвинение больше говорит об отношении европейцев XIX века к коренным народам, чем о том, что произошло на самом деле.) Как бы то ни было, трое мужчин из числа коренных жителей, а также три женщины и четверо детей были арестованы и отправлены в Сидней, где их ждал суд. Что удивительно, их оправдали за отсутствием доказательств, причем поражает, конечно, не отсутствие доказательств, а сам факт оправдательного приговора. Печально, что, по всей вероятности, они умерли до того, как вернулись домой, — и это уже не так удивительно. Что же касается натуралистов, тело Сперлинга было найдено и похоронено в Порт-Кертисе в штате Квинсленд, а судьба остальных так и осталась неизвестной.

В истории сохранились лишь неясные упоминания, не более того, об участниках злополучной экспедиции Фредерика Стрейнджа, и среди них довольно бездарное стихотворение «Памяти Фредерика Стрейнджа, натуралиста», опубликованное в 1874 году Джорджем Френчем Ангасом, австралийским живописцем и натуралистом. Стихотворение начинается следующими строками:

Австралия! Чтоб ты вперед неслась,
Мужей ученых пала рать.
И должно бардам будущих веков
О дерзновенье павших рассказать.

Бессмертные они! И жители Земли,
В веках запомните одно:
Тех, что во имя знаний полегли,
Их ждет бессмертье все равно.

На самом деле «бессмертье» ускользнуло от Стрейнджа и тем более от других жертв той трагической экспедиции. О Сперлинге, Гиттинге и Спинксе не осталось никаких сведений, кроме нескольких упоминаний в газетах, одного надгробного камня (на могиле Сперлинга) и названия улитки — «сперлингия».

А как насчет Тома Айрдейла, автора названия «сперлингия»? Конечно, он был выдающимся натуралистом и конхологом — в конце концов, он придумал названия 2600 видам. Но я думаю, что в замысле Айрдейла крылось нечто большее. Дав моллюску название «cперлингия», он продемонстрировал, что видит в развитии науки стороны, которые часто ускользают от внимания людей. Когда мы думаем о натуралистах викторианской эпохи, странствовавших по всему земному шару в поисках новых видов и новых знаний, то обычно представляем себе Дарвина, Бейтса, Уоллеса, Гулда и многих других — европейцев или американцев, почти всегда мужчин, образованных людей, подчас вполне состоятельных, построивших блестящую карьеру и оставивших подробные отчеты о своих странствиях. Эта картина, однако, прискорбно далека от действительности. На каждого Дарвина или Бейтса, Уоллеса или Гулда приходились, вероятно, десятки Сперлингов — безвестных, скорее всего, не столь образованных и по большей части всеми забытых. Одни считали себя учеными, другие — любителями, третьи играли второстепенные роли — проводников, членов экипажа, даже поваров и рабочих, но без них экспедиции были бы невозможны. Наверняка в состав таких экспедиций входили и десятки Делиапи — местных помощников, которые не были европейцами и потому не считались достойными особого внимания (позже мы расскажем об этом подробнее). Конечно, Дарвина и Уоллеса, например, помнят в том числе потому, что они внесли огромный вклад в развитие науки. Но они сделали это не в одиночку, поэтому представляется уместным сохранить память и о таких, как Сперлинг, тоже. И Айрдейл, давая название моллюску в честь Уильяма Сперлинга, пытается сказать нам именно об этом.

Подробнее читайте:
Хёрд С. Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи: Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев / Стивен Хёрд; пер. с англ. — М. : Альпина нон-фикшн, 2021. — 290 с.